Кризис в Греции одновременно похож и не похож на кризис в других уголках мира. Он кажется острее экономически и политически ярче. Но за восторгами левых комментаторов и правых обличителей непросто понять, как борются и живут люди.
В 1930 году в Ленинграде была опубликована книжка В. Бродского «Вещи в быту». С первых же страниц мы узнаем, что в мире вещей идет такая же непримиримая классовая борьба, как и в мире людей: «Сейчас, когда выдвинуты лозунги культурной революции и перестройки быта на новый социалистический лад, мы должны сознаться, что не умеем еще применять наш критический метод к целому ряду бытовых явлений. Мы не умеем еще различать среди вещей друзей и врагов, не умеем еще превращать безразличные вещи в полезных попутчиков».
Протесты шахтеров в Кемеровской области вызвали волну восхищения среди оппозиционеров и левых, увидевших, что в России наконец появляется массовое рабочее движение. Анонимные воззвания, распространявшиеся в Интернете от имени Союза жителей Кузбасса, цитировали, пересылали и поддерживали. Однако в назначенный день 22 мая на площади шахтерских городов массы протестующих так и не вышли.
Термин «политически мотивированная опека» уже вошел в лексикон российских правозащитников. Хотя точнее было бы говорить о карательной опеке, по аналогии с карательной психиатрией.
Трагедия на шахте «Распадская» и последовавшие за ней протестные выступления жителей Кузбасса вызвали судорожную реакцию властей, отчаянно цепляющихся за все подручные средства - от брутального полицейского насилия до популистских жестов a la Пикалево, от злобной клеветы до лживой «солидарности».
С «международной солидарностью трудящихся» и посвященным ей весенним праздником в позднесоветские годы произошло то, что обычно происходит с героическими добродетелями в мещанские эпохи. Идеи, некогда более насущные для миллионов людей, чем хлеб, становятся пустыми абстракциями, пронавталиненными реликвиями, предметами дежурного почитания пополам с зевотой.
Скорее всего, об этом надо было писать раньше. Сразу после того, как под Смоленском упал и разбился польский самолёт с почти сотней человек, включая президента страны.
Передо мной на стуле сидит старик - типичный такой французский пожилой интеллектуал: в пиджаке, под пиджаком - тонкий свитер, ухоженный, живая мимика.
Два наиболее ярких политических события последних недель - революцию в Киргизии и катастрофу самолета польского президента - довольно трудно классифицировать в рамках стандартного противопоставления внутренней и внешней политики.
Как-то в подростковом возрасте я попала на лекцию о половой жизни. Лектор выглядел так, что было понятно: в его существовании не то что половой жизни, но и даже половой энергии никогда не было.
Я даже не взглянула вниз: в первые секунды это и в голову не пришло... впрочем, какая голова?
Нынешний переворот в Киргизии вполне мог бы сойти за реконструкцию «тюльпановой революции» пятилетней давности. Благо пришелся он как раз на годовщину тех исторических событий. Восстание, начавшись в регионах, стремительно перекидывается в столицу, заставляя действующего президента пуститься в бега.
Несколько лет назад я преподавал политологию в одном техническом вузе. Зачем будущим инженерам политология, вопрос открытый, но, видимо, поставили её в программу на замену советским занятиям по истории партии, как часть общего гуманитарного образования. Доклады на семинарах списывались с интернета, против чего я не возражал, ставя только одно условие: прочитать материал, который скачали из сети и постараться его понять.
Выставка с игривым названием «ВождіЛєніє» открыла экспозицию старых фондов ленинского музея, пролежавших в запасниках почти двадцать лет. Образованный на его месте «Украинский дом» служил все это время площадкой для официозных культурных мероприятий под патронажем высших чиновников Украины.
Скорее всего, об этом надо было писать раньше. Сразу после того, как под Смоленском упал и разбился польский самолёт с почти сотней человек, включая президента страны. Но сразу мне писать об этом не пришлось, были другие обязанности - приходится лишь теперь, когда миновало более двух недель, реакции в прессе и интернете почти утихли и уже начало свою медленную, терпеливую работу - неотделимое от глубокой памяти - забвение.
Кровавое восстание в Кыргызстане имеет известную параллель с будничным процессом рокировки властных элит после недавних выборов в Украине. Символично совпав по времени, эти события знаменуют собой завершение цикла «цветных революций», поочередно случившихся в двух постсоветских странах пять лет назад. История не устает повторяться.