В начале июня в культурном центре «Дом» состоялся концерт-презентация рок-сюиты «Расслоение» по роману Анатолия Рясова «Прелюдия. Homo innatus». Специально для Рабкор.ру c Анатолием Рясовым - писателем, кандидатом политологии встретился Алексей А. Шепелёв, чтобы поговорить об эволюции эстетических и идеологических взглядов уникального для отечественной сцены авангардного рок-театра и его лидера.
Протестные выступления против Всемирной Торговой Организации в Сиэтле 1999 года стали отправной точкой, сформировавшей многие активистские и протестные движения конца 20-го, начала 21 века. Одной из них является активистский арт-проект Соглашатели (The Yes Men).
На прошлой неделе в Лаборатории Критического Искусства состоялась премьера социального мюзикла группы «Что Делать?» «Башня. Зонгшпиль». Прежде чем говорить о самом фильме и дискуссии, развернувшейся вокруг него, мне видится необходимым рассказать о Лаборатории и ее деятельности.
В свое время Владимир Путин жаловался, что после смерти Махатмы Ганди в мире и поговорить не с кем. 29 мая он, вероятно, испытал прилив оптимизма и решил в очередной раз поискать достойных собеседников. У каждого из деятелей культуры, пришедших литературно-художественный вечер «Маленький принц», был шанс попробовать себя на роль Ганди.
Выставка картин Александра Дейнеки в здании Третьяковской галлереи на Крымском валу, приуроченная к сто десятой годовщине со дня рождения художника, является крупнейшем в истории собранием его разнопланового творчества. Здесь можно видеть картины из фондов музея имени Дейнеки на его родине в Курске и малоизвестные пейзажные работы серии «Сухие листья», отобранные из частных коллекций.
Все знают, что современное искусство, философия и политические перемены в мире как-то связаны, но мало кто может это внятно объяснить. Олег Аронсон с Еленой Петровской в своих лекциях могут запросто. У них хороший философский уровень и актуальная подача. Особенно важными смотрятся их лекции на фоне бума современного искусства, происходящего у нас последние пару лет.
ПRОЕКТ_FAБRИКА – единственная площадка современного искусства в Москве, на территории которой сосредоточено промышленное производство и маленький цех работников культурной индустрии. Удивительно, но очень долгое время такое соседство замалчивалось: на него не обращали внимания художники и кураторы, которые делали здесь свои проекты, его предпочитали обходить стороной сами рабочие, затаившие обиду на новых захватчиков территории. Парадоксальное сосуществование этих двух сфер производства в одном пространстве только в последнее время стало предметом размышлений приглашенных кураторов, художников и как следствие, работников выставочного отдела и самих рабочих.
Специфика неофициального искусства стран бывшего соцблока не может быть исчерпана «антисоветизмом». Сегодня такое понимание проблемы кажется грубым и недальновидным. Человека, живущего в обществе, в котором его профессии не существует, делает художником история культуры. Индивидуальная критическая практика, включающая не только политические позиции, но и большой неакадемический опыт, рождает настоящие революционные художественные открытия, авангард.
Сергей Лобан — режиссер «альтернативных» фильмов, гарантированно получающих призы на самых известных отечественных и международных кинофестивалях. При этом он один из самых интересных персонажей московской «андеграундной сцены», автор множества клипов, акций и спектаклей, о которых пресса пишет, как о «современной контркультуре». Один из создателей художественного движения «Свои-2000» и конструктор свободного творческого полигона в своей нынешней студии на московской «Фабрике». Кроме всего этого, Сергей никогда не скрывал своих антикапиталистических симпатий и близости к анархистам. В ближайшее время на экраны выходит его новый фильм — «Шапито-шоу». Обо всем этом и многом другом специально для Рабкор.ру с Сергеем Лобаном побеседовал Алексей Цветков.
Квартирная выставка «Свободы!» – инициатива молодых художников, которым отказали показать свои работы на дипломной студенческой выставке. Действительно, прецедент отказа стал повседневностью для современного искусства последних лет. Скандалы вокруг выставок «Осторожно, религия!» и «Запретное искусство» были своего рода сигналом более тревожной симптоматики неолиберального «самоцензурирования». С другой стороны, возросло число нарочито провокативных работ и проектов, которые неожиданно стали приписывать себе политический смысл. Любой повод отказа стал восприниматься как акт цензуры. Эта парадоксальная ситуация выводит нас на более широкую проблему отсутствия четкой и артикулированной позиции художника и погружает в топологию современной неолиберальной биополитики.
Открытия двух персональных выставок на Винзаводе – «Boom» Владимира Логутова и «Излишества» Алекса Булдакова – случились почти одновременно, в хмурый и малолюдный сезон поздней осени, последовавший сразу за шумными событиями III Московской биеналле. Парадоксальным образом фестивальная насыщенность и поверхностная яркость этих выставок подчеркивает важное различие двух типов событий: медийного и легкомысленно-многословного и меланхолического, приглашающего к серьезному взаимодействию со зрителем, к неторопливому и напряженному разговору. Закрытие Биеналле сменилось временем вдумчивого и одинокого зрителя.
Что заставляет молодого человека жестоко избивать прохожего «неарийца» или оголтело кричать, «зигуя», с перекошенным от ненависти лицом? Вопросы психологии нацизма, его «пренатального» периода, конечно же, интересовали многих. На память сразу же приходит и фроммовская «Анатомия человеческой деструктивности», в частности, ее фрейдистский акцент на детстве будущих нацистских лидеров, на окружавшей их обстановке господства и подчинения. Подобный анализ вовсе не противоречит марксистской экономической концепции происхождения фашизма/нацизма, скорее дополняет его, фокусируясь на частных проявлениях.
Можете ли вы вспомнить площадку современного искусства в интерьерах «ампирных классических особняков»? Пожалуй, на память приходит только галерея «Триумф», которую не так давно неожиданно посетила мысль, что «битый кафель и оторванный пол» – куда более прогрессивная арт-территория. Идея, однако, пришла запоздало: пионерами трендовых скам-интерьеров уже успели стать «Винзавод», «ПROEKT_FAБRИКА», место в хвосте колонны занял подрастающий октябренок «Art play». Пытаясь запрыгнуть на подножку уходящего поезда, галерея «Триумф» действует привычными ей способами – бери больше, кидай выше.
Дмитрий Виленский – современный художник с международной известностью и «гражданин мира». Один из создателей группы арт-интеллектуалов «Что делать?» и издатель одноименной газеты. Участник многочисленных художественных проектов, некоммерческих фильмов, антибуржуазных акций и социальных инициатив. С самого начала своей деятельности Виленский заявлял себя как автор, ищущий вдохновения в области нового марксизма, нового анархизма и вообще «новых левых». Вместе со своими единомышленниками он проводит теоретические семинары, на которые без приглашения является ОМОН, и читает в самых модных залах Москвы лекции о политической ангажированности современного искусства. Однако главная деятельность Виленского по-прежнему происходит за пределами России. Чтобы узнать, почему это так, и что, собственно, делать, специально для Рабкор.ру с Д. Виленским встретился и побеседовал Алексей Цветков.
Изначально Юп Ван Лисхаут и его группа работали в духе эстетики взаимодействия. «A-Portable» стал одним из самых известных проектов этой коллаборации. Группа смастерила судно, которое курсировало в зоне нейтральных вод, где продолжали действовать законы Нидерландов. Дрейфующий корабль был оборудован гинекологическим кабинетом, обслуживающимся квалифицированными специалистами. Услуга предоставлялась любой женщине, которая не могла сделать аборт на территории своей страны.
Перед тем, как выпустить «Тишину» (в оригинале «Den Stille Pige»), Питер Хёг молчал почти десять лет. О писателе ничего не было слышно, лишь порой до журналистов доходили слухи, что писатель живет в какой-то общине под Копенгагеном, а с внешним миром общается исключительно по телефону. Питер Хёг из той породы затворников, к которой принадлежат, например, Мишо, Сэллинджер или Пинчон. О причинах подобного затворничества можно только догадываться, но если учесть отношение к цивилизации и буржуазному обществу, которые так любит поминать в своих произведениях Хёг, то затворничество как-то само собой превращается в обыкновенное бегство от действительности. Весь свой гонорар от романа «Женщина и обезьяна» Хёг пожертвовал детям и женщинам из стран «третьего мира». Известно, что он женат на танцовщице из Африки, имеет детей и придерживается, судя по его немногочисленным интервью, весьма экзотических религиозных и философских взглядов. Не человек – загадка.