Открытия двух персональных выставок на Винзаводе – «Boom» Владимира Логутова и «Излишества» Алекса Булдакова – случились почти одновременно, в хмурый и малолюдный сезон поздней осени, последовавший сразу за шумными событиями III Московской биеналле. Парадоксальным образом фестивальная насыщенность и поверхностная яркость этих выставок подчеркивает важное различие двух типов событий: медийного и легкомысленно-многословного и меланхолического, приглашающего к серьезному взаимодействию со зрителем, к неторопливому и напряженному разговору. Закрытие Биеналле сменилось временем вдумчивого и одинокого зрителя.
Обе выставки объединяет не только формальная принадлежность к видеоарту, но и определенный тип художественной работы с изображением. Тип работы, в равной степени отличный как от привычного формата активистского прямого высказывания, так и от отстраненной деполитизирующей эстетизации. Работы Логутова и Булдакова близки как примеры радикальной политичности самого взгляда, связанного с предельно острым переживанием настоящего момента. Видео здесь выступает как исчерпывающее высказывание, внутренний динамизм которого делает любое дополнительное объяснение излишним, искажающим чистоту напряженного отношения художника и переживаемой здесь и сейчас действительности.
Выставка «Boom» включает две серии работ: застывшие, словно «поставленные на stop» кадры видео и живописные абстракции, выполненные на оргалите. В видеосерии «Pause» художник прибегает к таким техническим манипуляциям с цифровым видео, которые создают эстетический эффект остановки видеопленки, характерный для формата VHS. Каждая проекция – это пролонгированный «стоп-кадр», то есть имеющее свою протяженность видео, длящееся в реальном времени. Соотношение двух работ и способ их взаимодействия недвусмысленно обозначены самим расположением в выставочном пространстве. В центре затемненного зала представлено видео, а живописные работы служат своего рода факультативным материалом, оформляющим вызывающую пустоту галереи.
Опция стоп-кадра, напряженного и слегка подергивающегося изображения, противоположна томительному ожиданию. Напротив, замирание кадра – одного из множества возможных пунктов остановки – считывается как происходящее в настоящем событие, свидетелем и соучастником которого становится зритель. Подобное обозначение разрыва во времени, собственно Boom, отсылает к самому феномену истории, понимаемому совсем иначе, чем механическая последовательность фактов, объединенных химерой безликого общественного прогресса. Каждый случайный взгляд, всякая мелкая и кажущаяся незначительной деталь, не имеющие ровно никакого значения для «большой истории» школьных учебников, написанных языком господства, обретают свое подлинное значение в истории, воспринимаемой как живая ткань переживаемого нами времени. Эта история, принадлежащая исключенным – таким, как жители украинского Шаргорода, лишь случайным стечением обстоятельств выхваченные камерой Логутова, – может быть считана через внеязыковые, политизирующие визуальные практики.
«Излишества» Алекса Булдакова – новая выставка художника, продолжающая его авторскую практику работы с анимацией. Эта практика, связанная с игрой внутри некой вымышленной конструкции, на этот раз использует в качестве объекта художественного произвола документальный материал. Более того, фокус внимания художника здесь смещен именно в сторону «реального» изображения, которое подвергается искажению и ломке с помощью анимирования «лишних» деталей. Добавляемые детали в проекте Булдакова фантасмагоричны, вызывающе чужды документальному повествованию, полностью лишенного своего определяющего качества простой фиксации реальности. Меланхоличный проезд по городу оборачивается шокирующей встречей с «висельниками» на билбордах, установленных вдоль трассы. Документальный видеоряд, снятый в супермаркете и вагоне метро, пестрит падающими предметами, происхождение которых сложно определить (по одной из версий зрителей, это кошельки, которые сыплются из карманов). Еще на одном видео телевизионные антенны одного из домов обычного спального района вдруг начинают расти к небу и шевелиться, как усы насекомого. Такой же фантастикой кажется сцена с установленным на огромную заводскую трубу флагом, который на панорамном плане смотрится ничтожно маленьким, и при этом пугающе натуралистичным.
Если Логутов работает с техническим свойством видеоряда (эффект «паузы»), то Булдаков привносит в него дадаистский юмор. Момент выявления временного разрыва происходит как бы через дефект, ошибку, неожиданное смещение оптики – добавление «лишней» детали у Булдакова или резкое, граничащее с грубым насилием, «удержание» кадра в работе Логутова.
Можно сказать, что Логутов и Булдаков, каждый по своему, представляют своеобразный и все менее распространенный тип «молчаливого» художника. Молчание здесь выступает, конечно, не как черта характера, но как отличительная особенность художественной практики. Создаваемое произведение выступает не в качестве иллюстрации к тому или иному утверждению из области популярной критической теории, но является результатом самостоятельной мысли, находящей в художественном объекте свое органичное и законченное выражение. А это, пожалуй – наиболее ценное качество современного художника в наши дни.