Недавно мне вспомнилась история, произошедшая более года назад с анархистом, участвовавшим в движении против «точечной застройки». Этого человека во время одной из акции схватили и посадили в автобус сотрудники милиции. А пока возмущенные жильцы, окружив автобус, требовали отпустить активиста, с ним проводил «разъяснительную работу» человек в штатском. Аргументы, которые он использовал, были приблизительно такими: «Ты же нормальный парень, не то что всякие там проплаченные люди, извращенцы, экстремисты, которые ходят на все эти акции. Зачем тебе это надо? А ты бы лучше после работы с друзьями выпил водочки, пошел на дискотеку, снял бы там бабу…»
В Украине все чаще говорят о дефолте – в трамваях, на курилках, в газетах и в парламентских кулуарах. Хотя де-факто в стране уже наступил «внутренний дефолт» – еще с конца прошлого года государство не в состоянии расплатиться с миллионами работников бюджетной сферы.
23 февраля можно причислить к тем праздничным дням, которые объединяют большую часть населения России. Хотя бы потому, что этот праздник всем понятен. Сначала 23 февраля дня в народном сознании был днем военных, потом – потенциальных военных, а затем стал праздником всех мужчин вообще – от первоклассника до ветерана войны, от прошедшего все вооруженные конфликты до убежденного пацифиста.
Конец января ознаменовался не только совещанием международной политической и бизнес-элиты в Давосе: в бразильском Белеме, в Амазонии, практически в те же дни собрались представители социальных движений и альтерглобалистски настроенной интеллигенции, чтобы принять участие во Всемирном Социальном Форуме.
Новый фильм Валерия Тодоровского «Стиляги» (2008) стоит похвалить уже за стилистическую точность и неординарную постановку в стиле бродвейского мюзикла Он напоминает и пинкфлойдовскую «Стену», и «Вестсайдскую историю», и «Волосы» Формана, и «Все этот джаз» Боба Фосса, и «Покровские ворота» Козакова. Замечательно поставленные танцы, хорошо подобранные актеры, тщательно проработанный сценарий Ю. Короткова «Буги на костях» создают атмосферу фильма-праздника.
Что-что, а ленинизм постмодернистская эпоха не жалует. Она превозносит изменчивую, временную, нестабильную истину, но никак не неотчуждаемое обладание истиной авангардом, авторитетно взгромоздившимся над народом. Она не в восторге от того, что интеллектуалы «среднего класса» должны говорить трудящимся массам, что им делать.
Революция – идеальный фон для сюжета фильма, в ней много действия и драматических столкновений интересов. Но революционер – не самый интересный для режиссеров персонаж. Борец против существующей власти за принципиально другую власть и другие отношения в обществе, идущий дальше слов и не признающий писаных законов и устных правил, революционер не мелодраматичен. Страсти и страхи – не самая сильная его сторона. А кино есть зрелище, то есть понятные зрителю эмоции там превыше всего и потому революция чаще оказывалась именно фоном, а не основной темой западных фильмов.
Осенью 2008 года, когда зашаталась банковская система, напуганные вкладчики стали массово забирать свои деньги из российских банков. За два месяца было изъято порядка 500 млрд рублей. Чтобы затормозить этот процесс и предотвратить дальнейшее бегство денег из банков, власти оперативно увеличили порог системы страхования вкладов физических лиц (ССВ) с 400 до 700 тыс. рублей и провели широкомасштабную кампанию по информированию граждан об этих гарантиях.
Меня пугали в детстве Гегелем. На стеллаже в прихожей стояла книга о нем из серии «Жизнь замечательных людей». Стояла почему-то не как все книги, а обложкой вперед, и на меня, когда я собиралась на улицу или возвращалась домой, был направлен тяжелый взгляд, полный непонятной укоризны. «Вот ты капризничаешь, – говорила мне строго бабушка, – а дяде это не нравится».