Не стоит напоминать, что трагедия для простых людей - часто всего лишь ступень на пути к собственным интересам для политика. Это вполне можно отнести и к недавним терактам в московском метро, унесшим, на момент написания данной статьи, уже 38 жизней. Однако, несмотря на то, что взрывы в метрополитене уже вызвали целую бурю эмоций и комментариев, скорее всего в реальности они не смогут ни на что повлиять всерьез.
В своей статье «Мировой кризис и мировая война» я затронул вопрос о «повороте к протекционизму». Я писал, что такой поворот, по моему мнению, маловероятен: неолиберальная экономическая модель устраивает власть и капитал имущих и вполне соответствует притязаниям ведущих ТНК Запада. Однако такой подход был, пожалуй, не вполне корректным: дело в том, что протекционизм не есть нечто чуждое неолиберализму. По большому счету, один из столпов неолиберализма — это протекционизм ведущих мировых экономик: США, в частности, активно защищает интересы своей экономики, при этом навязывая свою экономическую политику другим странам. Получается, что для одних (для слабых) проповедуются идеалы Laissez-faire, а для других — «свобода выбора методов действия», то есть, в том числе, протекционизм.
К объяснению больших циклов Кондратьев подошел с точки зрения теории равновесия. Опорой его оказался не марксистский философский подход, а механистическая концепция — упрощающая действительность и не дающая необходимых ответов. Экономист не сосредоточился на анализе внутренних противоречий мирового капитализма, способных обусловливать продолжительные периоды его развития. Однако в попытке дать первое объяснение больших циклов Кондратьев смог указать на многие интересные детали волнового развития.
В день инаугурации Виктора Януковича Европейский парламент символично проголосовал резолюцию по ситуации в Украине. Помимо прочего, депутаты жестко высказались в ней относительно указа Виктора Ющенко, наградившего Степана Бандеру званием Героя Украины: «Глубоко сожалея относительно решения уходящего президента Украины Виктора Ющенко о посмертном присвоении Степану Бандере, лидеру Организации Украинских Националистов, которая сотрудничала с нацистской Германией, звания “Национальный Герой Украины”; надеемся, в связи с этим, на то, что новое украинское руководство пересмотрит такие решения и сохранит свою приверженность европейским ценностям».
Меня часто спрашивают, феминистка ли я. Если вспомнить известное высказывание одной из деятельниц феминизма: «Я становлюсь феминистской всякий раз, когда об меня вытирают ноги», то да, с этой точки зрения я — феминистка. Наверное, не случайно существует и еще одно известное изречение, гласящее, что каждая женщина хотя бы раз в жизни сожалела о том, что она не мужчина, но нет такого мужчины, который сожалел бы о том, что он не женщина (за исключением трансвеститов, конечно). Так что я думаю, что каждая женщина время от времени ведет себя как феминистка, хотя и не осознает этого, и может даже обидеться, если ее так назовут. Обидеться она может потому, что в нашем обществе существует совершенно превратное искаженное представление о феминизме.
23 февраля можно причислить к тем праздничным дням, которые объединяют большую часть населения России. Хотя бы потому, что этот праздник всем понятен. Сначала 23 февраля дня в народном сознании был днем военных, потом — потенциальных военных, а затем стал праздником всех мужчин вообще — от первоклассника до ветерана войны, от прошедшего все вооруженные конфликты до убежденного пацифиста. Такой вот «день мужика». Кто-то в этот день принимает поздравления, кто-то поздравляет - и получается, что в торжества по поводу этой даты вовлечены практически все, не считая идейных противников праздника (скажем, радикальных либералов или представителей народов Северного Кавказа, в этот день подвергшихся депортации). Однако в этом году праздник оказался более идеологически окрашенным. По крайней мере, если судить по программам передач федеральных телеканалов. Не исключено, что это начало эволюции праздника: от «дня мужика» к дню патриота.
В начале президентства Барака Обамы оптимисты заявляли, что партнерство между США и Китаем будет едва ли не теснее, чем у стран ЕС. Сегодня Пекин и Вашингтон обмениваются прохладными посланиями, а журналисты говорят о неизбежности войны между этими двумя странами. Между тем ничего нового не происходит. Пекин продолжает постепенно наращивать свою мощь, периодически показывая характер, но избегая крупных конфликтов, а США под миролюбивую риторику о совместных усилиях по борьбе с кризисом (международным терроризмом, экологическими проблемами или чем угодно еще — нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть) пытается удушить уважаемого союзника в объятиях. Как это происходит и с другими сложными для США партнерами в других регионах мира в годы президентства Барака Обамы.