У Бэтмена, Человека-паука и Супермена нашелся двоюродный брат из России. Человек – 21-я «Волга». В конце декабря 2009 года на российские киноэкраны вышел фильм «Черная молния», который, по словам его создателей, должен представить зрителям образ нашего супергероя, готового конкурировать с иностранными коллегами. Если серьезно, команде продюсера Тимура Бекмамбетова и режиссеров Александра Войтинского и Дмитрия Киселева, кажется, действительно посчастливилось создать один из самых удачных новогодних фильмов последних лет. А главным залогом успеха можно считать отсылку к мечтам «эпохи нулевых», советской ностальгии и чувству социальной справедливости. Правда, в строго гомеопатических дозах.
Москва. Студент экономфака МГУ Дима Майков, сын простого водителя трамвая, влюблен в сокурсницу-красавицу Настю. Но Настя встречается не с ним, а с другим своим сокурсником, Максимом, у которого, благодаря богатым родителям, есть «Мерседес», айфон и возможность, не задумываясь о средствах, в считанные минуты заказать тур за рубеж. Дима, следуя завету олигарха Купцова (Виктор Вержбицкий), читавшего лекцию у него в вузе, решает, что «сила в деньгах», и пытается честно заработать свой первый миллион, работая курьером по доставке цветов.Работает он на подаренной ему отцом старой 21-й «Волге».
Завязка фильма прекрасно подошла бы для трагикомедии, если бы сценаристы не отправили на помощь Диме «бога из машины». Почти в прямом смысле слова. Дело в том, что димина «Волга» (она же «Черная молния») – не простой автомобиль, а чудо советской секретной техники, способная летать подобно самолету и даже «подниматься в космос». Создатели чудо-«Волги» хотели возможность почувствовать себя космонавтом дать любому советскому чиновнику средней руки или, наоборот, любого опасного диссидента напугать участью навеки оставшейся в космосе Лайки, так и осталось неясным.
Как бы то ни было, Дима действительно начал неплохо зарабатывать, стремительно выполняя заказы по доставке цветов благодаря «Черной молнии». Так бы и остался студент Майков в твердой уверенности, что любовь покупается за деньги, а нуждающихся в помощи нужно посылать куда подальше фразой «в 03 звонок бесплатный», если бы не неожиданная трагедия, заставившая его резко изменить взгляды на жизнь. Теперь, благодаря чудесной «Черной молнии», Диме предстоит спасать москвичей и гостей столицы от преступников и прочих напастей. А также сразиться не на жизнь, а на смерть с бывшим кумиром, олигархом Купцовым, готовым ради наживы погубить Москву вместе со всеми ее обитателями.
Да-да, в фильме, и помимо волшебной «Волги», есть вещи, о которых зрители, мысля сугубо рационально, могли бы смело сказать «не верю». Но ведь «Черная молния» – не реалистическая картина, а сказка. Сказки же воспринимаются не на рациональном уровне, а на уровне чувств. В этом смысле у «Черной молнии» есть неплохой шанс запомниться – ведь она апеллирует одновременно к советской ностальгии (свойственной многим «рожденным в СССР», включая поколение 1980-х) и мечтам «эпохи нулевых».
Советская и современная эпохи в фильме все время сопоставляются, причем сравнение оказывается не в пользу последней. Вместо романтиков-ученых, создававших прорывные технологии – олигарх, чья деятельность сводится к разработке природных ресурсов буквально на руинах советской науки (в фильме сотрудники его корпорации откапывают полуразрушенную секретную советскую лабораторию). Вместо чувств – принцип «кто девушку кушает, тот ее и 
танцует» (достаточно сравнить историю знакомства родителей Дмитрия и его самого с Настей). Интересно, что отца главного героя (эту роль очень ярко сыграл Сергей Гармаш), сформировавшегося как личность в советское время, смело можно назвать героем на фоне безразличия современной Москвы, причем чтобы соответствовать этому званию, ему не нужно никакой супер-«Волги». Собственно, супергероем Дмитрий становится, запоздало пойдя по стопам отца. Советская эпоха в фильме подчеркнуто романтична, а современная – столь же подчеркнуто приземлена. Интересно вспомнить в связи с этим об эволюции советских образов в фильмах, связанных с именем Бекмамбетова. От пародийных (Антон Городецкий, поющий «Варшавянку» на сборище темных сил) и завуалировано-положительных (служба «светлых» в советской армии во время войны) в «Дневном дозоре» до ностальгических в «Черной молнии».
Тема социальной справедливости в фильме также читается довольно явно. Недаром все положительные герои – люди не из самых обеспеченных слоев, а главный отрицательный персонаж – олигарх. Здесь можно вспомнить интересную деталь. Как уже было сказано, создатели «Черной молнии» сопоставляли своего персонажа с супергероями американских комиксов. Однако между ними все же есть различие. Американские супергерои чаще всего противостоят либо 
более или менее банальным уголовникам, либо агентам враждебных государств, либо террористам (к коим можно отнести и многочисленные типажи «сумасшедших ученых»). Противостоящих представителям крупного бизнеса, да еще в связи с методами ведения этого самого бизнеса, среди них сравнительно немного. Так что Дима Майков – еще и борец за социальную справедливость (по крайней мере, на него похож).
Авторы картины постарались примирить проявления ностальгии со стилистикой «нулевых». В фильме, конечно же, есть продакт-плейсмент, но все же он гораздо менее навязчив, чем в предыдущих картинах Бекмамбетова. Безусловно, нельзя было обойтись и без спецэффектов, но и в них уже не чувствуется желания авторов разместить максимальное количество компьютерной графики на миллиметр кинопленки.
Советскую ностальгию в фильме дополняют «мечты нулевых». С первых же минут просмотра зритель слышит о вожделенных нанотехнологиях эпохи позднего Путина (тут и «нанотопливо», и «нанодвигатель» – сразу вспоминаются «космические нанокорабли, бороздящие просторы нановселенной» из песни «Корейских LEDчиков») и об «инвестициях для модернизации» эпохи матереющего Медведева. Главный антигерой 
кинокартины – крупный бизнесмен. Кстати, играющий эту роль актер Виктор Вержбицкий – «олигарх» со стажем. В патриотическом боевике 2004 года «Личный номер» он играл роль олигарха Покровского, сбежавшего в Лондон (напоминавшего Березовского). Так что образ «акулы бизнеса» в картине имеет истоки не столько социальные, сколько корпоративные (как наследие эпохи, предполагающей недоверие набирающей силу высшей бюрократии к крупным бизнесменам, претендующим на власть).
Антагонизм между «советским» и «современным» в фильме больше похож на противопоставление «советской эпохи» и «наследия 1990-х». Но должен прийти человек на черной «Волге», который это несоответствие исправит и соединит лучшее в СССР с лучшим в 2000-х. Между прочим, один из самых ярких положительных персонажей картины, отец главного героя, намекает, что «точно такая же “Волга” есть у Путина». И кстати, в отличие от предновогодних премьер декабря 2008 года («Обитаемого острова» и «Стиляг») в «Черной молнии» есть мечты «нулевых», но нет эпизодов, которые смотрелись бы как «фига в кармане».
Фильм – заметный успех команды Бекмамбетова. На излете «нулевых» авторы, чувствуя запрос эпохи стабильности, пытались не создавать новые кинообразы, а делать своеобразные сиквелы картин эпохи застоя. Большинство из них сводились к тому, чтобы чуточку подретушировать киногероев предыдущих эпох и перенести их в современность. Однако копия вряд ли будет лучше оригинала, поэтому большинство таких картин так и не смогло встать в один ряд с советской классикой. «Черная молния» – это одна из немногих в последние годы попыток создать образ героя, соответствующего своей эпохе. Это сказка излета «нулевых», органично отразившая отдельные общественные настроения, прожекты властей и мечты о том, «как оно должно быть в идеале», которая даст информацию к размышлению историкам будущего и не оставит равнодушными многих зрителей настоящего.
