Министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев заявил, что беспорядки на Манежной площади спровоцировала леворадикальная молодежь. Он, конечно же, ошибся, перепутал правое и левое. Некоторые блогеры левых взглядов сожалеют о том, что российские левые неспособны собрать такую массу людей. Действительно, в странах Западной Европы – в Англии, Франции, Италии левые организации (как крайние, так и умеренные) и профсоюзы выводят на улицы тысячи людей, блокируют автомагистрали и железные дороги, захватывают университеты и терминалы. Недавно мы наблюдали проявления гнева английских студентов: драки с полицией, разгромленный офис Тори. Давно полыхает огнем борьбы Греция…
Гнев европейских студентов и трудящихся вызван продолжающимся неолиберальным наступлением: сокращением расходов на образование, увольнениями, повышением пенсионного возраста. При этом топ-менеджеры ТНК получают огромные бонусы – и это в условиях кризиса, когда власти только и говорят, что о необходимости экономии! На фото и видео европейских волнений в толпе видны белые, смуглые, черные лица: коренные англосаксы и кельты, афро-британцы и азиаты, – все вместе дерутся с полицией, вместе «разжигают социальную рознь».
Что же в России? Власть внедряет непопулярный ЕГЭ, проталкивает скандальный ФЗ-83, принимает антирабочие законы, преследует социальных и профсоюзных активистов.Осуществляет она это, имитируя диалог с обществом, – в атмосфере разговоров о частностях и «отдельных недостатках» легче продвигать неолиберальные реформы. Нельзя сказать, что это не вызывает возмущения, но разница между масштабом социальных протестов в Европе и в России очевидна и просто поразительна.
Иное дело – убийство болельщика «Спартака» Егора Свиридова. Люди на какое-то время забыли о своих идентичностях фаната определенной команды, объединившись на основе общефанатского братства. Все бы ничего, если бы не события 11 декабря, когда на Манежную площадь вышло более пяти тысяч человек – а вместе с ними на первый план под грохот петард уже вышла идентичность «русской нации». Так вполне понятное требование оказалось замещено националистическими лозунгами: «Россия для русских, Москва для москвичей», «Русские, вперед!», а митинг превратился в погром. Безусловно, требование объективного расследования убийства справедливо. Но если бы убийство совершил не кавказец, а русский, то националисты не ухватились бы за это событие. Ведь в станице Кущевской население терроризировала не пресловутая этномафия, а свои же, местные кубанские бандиты.
Однако националисты не стали организовывать массовые митинги с требованием обуздать преступность на Кубани. Нетрудно представить, какой бы вой они подняли, будь бандиты из Кущевской неславянской национальности… В основе протеста лежит в общем-то верная мысль, что эта власть нам чужая, вот только дальнейший вывод из этой мысли неверен. Власть нам чужая не потому, что она принадлежит жидомасонам, кавказцам или инопланетным ящерам. А потому, что это власть классово чуждая большинству населения страны (России, Великобритании, Франции) – власть класса крупной буржуазии и сросшегося с ней (особенно в РФ) чиновничества. Ведет она себя нагло не потому, что задалась целью извести русский (французский, английский, итальянский) народ, а следуя своему классовому интересу – максимизации прибыли и минимизации убытков в виде социальных расходов.
Проблема не в этнокриминале, а в преступности в целом, которая является неотъемлемой частью капиталистической системы. Сводить эту проблему к этническому бандитизму (как делают это некоторые «левые»), значит идти на поводу у националистов. Дело также и не в отдельных коррумпированных чиновниках, ментах-садистах и преступниках любой национальности. Конечно, законы должны соблюдаться, а преступления – расследоваться. Беда только в том, что в классовом обществе вопрос справедливости – это во многом вопрос толщины кошелька. И не важно, кому принадлежит этот кошелек – русскому, чеченцу, еврею или татарину. Коррумпированность чиновников и работников МВД – явление в России повсеместное. И жителей кавказских республик она возмущает точно так же, как и москвичей, петербуржцев, калининградцев.
Совершенно ясно, что националистов раздражает не этнокриминал, а чужаки вообще, будь то кавказцы, гастарбайтеры из Средней Азии или студенты из Африки. И хотя часть националистов и правых футбольных фанатов являются наемными работниками, сознание у них вполне мелкобуржуазное. Линчевание в метро всех подвернувшихся под горячую руку людей неславянской внешности – это то самое, много раз описанное марксистами, поведение мелкого буржуа, взбесившегося от ужасов капитализма. Национализм предлагает иллюзию некой внеклассовой общности, за пределами которой находятся чужаки-враги. Риторика национализма замещает подлинный антагонизм капитализма – классовый антагонизм – антагонизмом рас и наций.
Лозунг «Москва для москвичей» абсурден не только потому, что многие из скандирующих этот лозунг сами не являются коренными москвичами в энном поколении. Если бы сбылась мечта националистов, и из Москвы выдворили бы всю «нерусь», то в условиях капитализма место гастарбайтеров заняли бы жители нищей провинции, как происходит, например, в Китае. В такой ситуации уже выходцы с Кубани, Ставрополья и Урала были бы расистски маркированы как «чужие», «некультурные» и «быдло». А дорогая сердцу националиста русская власть была бы властью этнически безупречных буржуа и олигархов – так национальные чувства конвертировались бы в прибыль.
Националистический ответ на ужасы капитализма – это варварство в ответ на варварство. В Европе мы видим солидарность студентов и трудящихся разных рас и национальностей – это реальность, а не какая-то сказка, не утопия, вопреки мнению националистов. Протест там не разобщает класс наемных работников, а наоборот, объединяет, формируя классовое самосознание. В отличие от националистов с их простым решением проблем капитализма (русская власть для русских людей), левые предлагают отнюдь не часто приписываемый им простой рецепт «отнять и поделить», а сложную и долгую, но жизненно необходимую работу по переустройству общества.
