В центре внимания СМИ, освещавших недавнее одностороннее провозглашение независимости Косово, был и возможный конфликт с Сербией, и более широкие геополитические риски – неразрешенные сепаратистские конфликты в Боснии и на территории бывшего Советского Союза. Внимание левых и борцов за мир оказалось приковано к неоспоримому факту преступного участия западных держав в разрушении Югославии и «новой колонизации» Восточной Европы. При этом как-то забылся еще один, ничуть не менее важный, аспект всей этой истории. Новое независимое государство в Косово не имеет экономики, его население бедно и малообразованно, семьи зависят от денежных переводов из-за границы, контрабанды и иностранной помощи.
Независимое Косово – беднейшая страна Европы. Ее ВВП на душу населения составляет 1300 долларов, примерно столько же, сколько в Гане и Буркина-Фасо. Это всего одна десятая от уровня беднейших стран Европейского Союза – Болгарии и Румынии. Население страны ведет натуральное хозяйство (и ситуация в этом смысле практически не изменилось за последние восемь лет правления ООН), а уровень жизни двух миллионов человек по-прежнему ниже, чем перед установлением контроля над краем со стороны сербского правительства в 1989 году.
Как возможна такая ужасающая бедность в самом сердце Европы?
Косово всегда было беднейшей частью бывшей Югославии. ВВП края составлял примерно 10 % от ВВП Словении – самой богатой части федерации. Но в титовской Югославии систематически осуществлялись инвестиции в инфраструктуру и промышленность, массовое образование и создание учреждений местной власти. В конце 1980-х годов Слободан Милошевич позволил сербскому меньшинству в Косово захватить эти ресурсы и политическую власть, спровоцировав массовое движение ненасильственного сопротивления среди албаноговорящего большинства. Албанцы были изгнаны из промышленного производства и гражданских служб. Большинство семей вынуждено было жить за счет мелких личных хозяйств и денежных переводов от родственников, работающих за границей – в основном в Германии, Швейцарии и США.
После войны НАТО против Сербии в 1999 году оказалась разрушенной большая часть промышленности и инфраструктуры края – в результате бомбардировок или грабежей, с помощью которых косовские албанцы пытались мстить унижавшему их югославскому режиму. Перед ООН стояла задача урегулировать ситуацию, и край Косово оказался под протекторатом западных держав до провозглашения независимости в середине февраля этого года.
Администрация ООН полностью провалила разработку экономической программы, целью которой являлось выведение населения края из нищеты. Например, в Косово направили так много продовольственной помощи с Запада, что большинство местных фермеров обанкротилось и было вынуждено забить скот или отказаться от своих земель. В крае был введен режим свободной торговли, а югославский динар был заменен на немецкую марку (в результате с 1 января 2002 года Косово де-факто стало частью Еврозоны). Как и другой «подзащитный» Евросоюза – Босния, Косово превратилось в побочный, но удобный для проникновения рынок для западноевропейских компаний, и местные фирмы, потерявшие свои рынки в остальной части бывшей Югославии, естественно, не выдержали конкуренции с ними.
Один из парадоксов фактического отделения Косово от Сербии в 1999 году состоит в том, что, поскольку свободная торговля всегда приносит пользу сильным за счет слабых, сербским компаниям удалось захватить значительную часть косовского рынка. В настоящее время Сербия является крупнейшим торговым партнером Косово, в то время как Косово не удалось проникнуть ни на сербский, ни на какой-либо другой бывший югославский рынок. Косово имеет катастрофический платежный баланс. В 2007 году край импортировал товары стоимостью 1,5 млрд евро, а экспортировал лишь на сумму около 150 млн евро.
Вместо того чтобы помочь мелким фермерам и ремесленникам, хозяйства которых составляют основу косовской экономики, ООН прилагает все усилия для либерализации законодательства края, чтобы открыть доступ к его ресурсам (а это уголь, свинец, цинк, никель и земельные угодья) для западных компаний. Эти же инвесторы с легкостью смогут выкупить горстку сохранившихся промышленных и сельхозпредприятий, а также наиболее выгодную часть общественного сектора – здравоохранение и образование.
Ситуация в электроэнергетическом секторе прекрасно иллюстрирует экономическую проблему, стоящую перед Косово. Край испытывает постоянные перебои с энергоснабжением, с целью экономии происходят временные отключения электроэнергии. Местная электрическая компания производит 800 МВт электроэнергии каждый день – около 80 % от потребного. Край не может позволить себе дополнительно покупать электроэнергию из соседних стран, поскольку в годы конфликта и управления ООН жители практически перестали оплачивать коммунальные услуги, и многие дома и предприятия подключились к энергосистеме незаконно. Западные советники предложили приватизацию поставщика электроэнергии – подразумевается, что частные компании будут нести ответственность за сбор коммунальных платежей и просто отключат неплательщиков от тепла и света.
Ожидается, что зарубежные инвесторы построят в крае современные угольные электростанции в обмен на неограниченный доступ к косовскому месторождению бурого угля, запасы которого оценивают примерно в 15 млрд тонн. ЕС обещает также способствовать развитию регионального энергетического рынка: Косово могло бы импортировать энергию, вырабатываемую ГЭС, из соседних стран, когда гидроэлектрический сезон в разгаре, и экспортировать им угольную энергию, когда уровень воды в реках падает.
Однако для Косово целесообразнее было бы создание государственного энергетического предприятия – чтобы невозобновляемые ресурсы могли использоваться в национальных интересах.
В частных руках энергетическая компания может спровоцировать кампанию массовых неплатежей, а затем – коммунальную приватизацию, как это произошло в Южной Африке и Боливии. Поэтому инвесторы пытаются получить от правительства гарантии минимальной оплаты поставок энергии населению и предоставить приватизированным компаниям возможность удвоить производство, при этом продавая все излишки за рубеж, то есть фактически игнорируя потребности людей, чьим национальным достоянием является косовский уголь.
Разрушив все формы югославской государственной и общественной собственности, Организация Объединенных Наций создала косовскую государственную администрацию, которая живет за счет таможенных пошлин, торговых налогов и субсидий со стороны Европейского Союза. Независимость приведет к слиянию администрации ООН и национальной администрации края. Однако бывшие работники учреждений Евросоюза (то есть наиболее образованные, говорящие по-английски косовары) привыкли к гораздо более высоким зарплатам, чем в национальной администрации, их интеграция, скорее всего, усилит коррупцию в госслужбах.
Региональные полевые командиры, лидеры боевиков Освободительной Армии Косово (UCK), воевавшей с сербами во время боевых действий НАТО, осуществляют государственные функции на большей части территории края за пределами его столицы, – Приштины. Они также контролируют наиболее прибыльные экспортные отрасли – те, что находятся за рамками закона. Косово – важный перевалочный пункт европейской нарко- и секс-индустрии. Некоторые исследования утверждают, что 30 % секс-индустрии всего мира контролируется балканскими группировками. Косово (и соседнее бывшее югославское государство Черногория) – также основной центр контрабанды безналоговых сигарет в ЕС. Многие жители Косово отмечают, что все эти сферы деятельности зависят от сотрудничества между косовскими и сербскими группировками и что «наверху» готовы забыть о войне и работать вместе.
Центральное правительство будет пытаться ослабить командиров UCK путем включения отдельных боевиков в Армию Косово, что уже было обещано США и НАТО. Албанское наемное войско (как некогда в Османской империи) видится на Западе, особенно в США, прозападной мусульманской силой, предназначенной для использования в Афганистане, Ираке или, в будущем, против Ирана.
Между тем население по-прежнему будет выживать, как может. В экономике доминирует мелкая торговля, натуральное сельское хозяйство, контрабанда и криминал. Крупнейшим работодателем является государственный сектор. Частный сектор состоит в основном из магазинов, а большинство предприятий нанимает не больше двух-трех человек и платит им минимальную заработную плату. Денежные переводы рабочих-эмигрантов составляют около 40 % ВВП края. Треть из двух миллионов жителей Косово составляет молодежь в возрасте до 14 лет, а уровень рождаемости – самый высокий в Европе. Это означает, что землевладения становятся все меньше и меньше. При этом местность в кране слишком холмистая для механизированного земледелия, а значит, косовские сельхозпродукты не могут конкурировать с дешевым импортом из Сербии или ЕС.
Однако в наихудшем положении находится в Косово сербское меньшинство (около 10 % от общей численности населения), потому что, с одной стороны, оно потеряло свои привилегии, а с другой – сербы не имеют контактов с новым руководством Косово. Многие молодые сербы уже эмигрировали в Сербию, а оставшиеся, вероятно, вскоре последуют их примеру, если смогут найти покупателей для своих земель.
С экономической точки зрения, война НАТО против Сербии и протекторат ООН над Косово означают десятилетия стагнации. В 1989 году ВВП на душу населения в самой богатой части Югославии, Словении, был в 10 раз выше, чем в Косово. Сегодня Словения является частью ЕС, а ВВП на душу населения там в 16 раз выше, чем в Косово, и в пять раз выше, чем в Сербии.
В Косово существует небольшой, но хорошо образованный и вестернизированный «средний класс», осевший в гражданской администрации, созданной в рамках миссии ООН, и в армии частных подрядчиков и «неправительственных организаций», которые на Западе используются для реорганизации косовского общества и обеспечения социальной базы для дальнейшего западного присутствия. Глубоко оппортунистические, эти слои предпочитают работать на зарубежных доноров, которые платят лучше и менее агрессивны, но, на самом деле, многие из них связаны с фракцией одного или другого военного лидера. В отличие от остальных частей бывшей Югославии, очень немногие из этих «активистов гражданского общества» пытались отстаивать интересы незащищенного большинства, не говоря уже о том, чтобы противостоять хищникам неолиберализма и мафии.
Этот прозападный «средний класс» играет главную роль в формировании и трансляции господствующей в сегодняшнем Косово идеологии, которая представляет собой смесь неолиберальной одержимости частным предпринимательством с ксенофобией и клановым ультранационализмом, оправдывающим агрессию против косовских национальных меньшинств и легитимизирующим нелегальную торговлю. Изгнав албанцев с гражданской службы и из общественно-государственных предприятий, сербский «коммунистический» режим окончательно оторвал их от социальных благ югославской системы и ускорил возвращение к существовавшим еще до Второй мировой войны самоидентификации и единению на клановой основе.
Косовский национализм также часто бывает очень требовательным: большинство людей полагает, что Европейский Союз должен обеспечить масштабную и неограниченную финансовую поддержку Косово, чтобы компенсировать свою неспособность защитить его жителей в прошлом.
Хотя ЕС в обозримом будущем, видимо, будет все-таки субсидировать косовское государство, эта поддержка будет зависеть от того, насколько экономика края будет оставаться открытой для западных инвестиций в сельское хозяйство, промышленность и сферу услуг, а также от частичного сокращения контрабанды и преступности. ЕС также будет субсидировать проекты в области инфраструктуры (например, в Косово так и не построена нормальная дорога в албанский порт Дуррес – сам край не имеет выхода к морю).
Косовских фирмы получат лишь крохи от этих контрактов. За исключением горнодобывающей промышленности и производства электроэнергии, потенциальные инвестиции, вероятно, будут направлены в обувной и текстильный секторы – турецкие и греческие компании уже открывают цеха в соседней Албании. Косовское правительство может установить очень низкий уровень минимальной заработной платы, чтобы привлечь представителей этого бизнеса. Восточноевропейские правительства уже вступили в «гонку на понижение», сократив налоги и упростив правила ведения бизнеса ради привлечения инвесторов. С другой стороны, нет никаких гарантий, что Косово сможет конкурировать даже с соседней Македонией, которая предлагает единый 10-процентный налог и низкую ставку НДС, дополнительный пакет налоговых льгот, великолепное автомобильное и железнодорожное сообщение с Европой, а также значительно более низкий уровень коррупции и рэкета.
Несмотря на то что ЕС будет настаивать, чтобы Косово открывало свою экономику для западных инвестиций, он будет и впредь предотвращать легальную миграцию из Косово на рынок труда Евросоюза, создавая взрывоопасную социальную ситуацию для правительств стран, недавно получивших независимость.
В любом случае, экономические выгоды от интеграции в европейское пространство будут меньше тех, которые имело Косово в составе Югославии, до того, как в середине 1980-х Международный валютный фонд (МВФ) стал руководить экономической политикой Белграда…
Адам НОВАК
Перевод Александра ЛЕХТМАНА
Источник:
