На фоне падения нефтяного спроса уже началось прогнозирование предельного удешевления углеводородов. Как и экономические прогнозы годичной давности, ценовые прогнозы полны оптимизма. Оптимизма относительного. Снижение стоимости нефти уже произошло. Бессмысленно повторять теперь заявление Министерства финансов РФ, что нефть не подешевеет до 2011–2012 годов.
Учитывая развитие кризиса, снижение цен определяют в размере 20–30 % от 110 долларов за баррель. Даже подешевев до 67 долларов, нефть, по прогнозам, оставалась бы в 2–3 раза дороже себестоимости. При таких ценах Россия могла бы спокойно переждать полосу экономического спада. Переждать, невзирая на дестабилизацию внутреннего рынка. Политические затруднения правительство могло бы «урегулировать» пропагандой, а при необходимости – и давлением: за годы хозяйственного подъема полицейскую машину отладили.
Восстановление роста на внешнем рынке вернуло бы отечественному хозяйству положительную динамику. Вновь поднялись бы цены на нефть. Аналитики обещали это уже в 2009 году, когда, по их мнению, должна была завершиться рецессия в США: кризис продолжался бы год или полтора.
В прошлом году для поддержания корпораций государство располагало более чем 500 млрд долларов золотовалютных резервов. Эти средства позволили бы покрыть самые срочные долги сырьевых монополий.Деньги нашлись бы и на сдерживание давления на банковский сектор международного долга в более чем 170 млрд долларов. Государство считало себя готовым к сложной полосе. Потоки патриотической пропаганды, кажется, обеспечивали лояльность населения. Победы над растущими ценами заменялись успехами на поприще внешней политики. Шокируя неожиданным радикализмом страны – потребители нефти и газа, отечественная власть могла тормозить падение стоимости нефти, защищая российские монополии от дополнительных потерь.
Однако глобальный кризис, открывшийся в 2008 году – это не только кризис товарного перепроизводства. Закончиться с завершением распродаж и восстановлением в США некоторого финансового равновесия банков, понесших убытки, этот кризис не мог. Он был еще и кризисом колоссального перенакопления капиталов, которые сотнями миллиардов сгорали от неудачных инвестиций в кредитование, сделанных американским «средним классом» и средними слоями других стран.
Одновременно глобальный кризис была отмечен уменьшением значения американского и европейского рынков. Снижение спроса на них обусловливалось как сокращением доходов работников, так и исчерпанием кредитного ресурса поддержания их потребительской активности. Возможности эффективного использования дешевой рабочей силы «третьего мира» также подошли к концу. Товары, производящиеся индустрией мировой периферии, стало некому продавать в прежних количествах. Это означало остановку заводов, голод и безработицу.
В XX веке кризисы перенакопления происходили неоднократно, чередуясь с промежутками примерно в 20 лет. Такие кризисы были в 1899–1904, 1929–1933, 1948–1949, 1969–1982 (полоса четырех кризисов) годах. Каждый раз они приводили к крупным переменам в мировом хозяйстве. Из всех перечисленных относительно легким и непродолжительным был только период спада после Второй мировой войны. Разрушения, которые обычно производил кризис, произвела война.
Новый кризис не может не оказаться более длительным и масштабным, чем рецессии 1991, 1998–1999 и 2001 годов. Для возобновления роста мировая экономика нуждается не в удешевлении нефти, а в замене ее более выгодным источником энергии. Требуется технологическая революция. Без этого товары останутся слишком дорогими, а спрос – низким. Рост невозможен из-за слабости потребителей. Для российских корпораций такой сценарий не оставляет шансов на легкое пережидание спада.
Глобальный кризис не мог закончиться осенью 2008 года. Он продолжал развиваться, начав поражать мировую индустрию. Во многих отраслях экономики падение продаж промышленных товаров за лето составило от 5 до 30 %. Наиболее явно ощутила проблемы автомобильная промышленность. Продолжение кризиса было неминуемо, пока спрос не пошел бы вверх, однако ничего подобного не просходило. Компании во всех странах начали сокращать штаты, снижали премии и размеры зарплат. Инфляция еще более подрывала бюджеты потребителей.
Неумолимое развитие этой тенденции создало для нефтяных цен угрозу беспрецедентного падения. Потенциал их снижения в привязке к спаду в мировой индустрии составляет не 20–30 %, а 70–80 %. Вызвать такой обвал цен на углеводороды способно падение мирового производства, как только оно зайдет достаточно далеко. Произойти оно может как в виде внезапного обвала, так и в форме постепенного снижения.
Для российских корпораций падение до 20 долларов за баррель (к уровню 2002 года) абсолютно неприемлемо, даже без учета девальвации американской валюты оно грозит им финансовой катастрофой. При этом оно вполне реально. Такое обесценивание нефти в состоянии лишить сырьевые монополии возможности платить по многочисленным долгам, которые они набрали в расчете на долгие дорогие углеводороды. Опустись нефть до 20 долларов – и цена окажется почти равной себестоимости нефти. На первый взгляд такое падение кажется невероятным, но если спрос действительно резко упадет…
Перспектива эта остается реальной. Напугать нефть сбоями поставок из-за политических конфликтов с Западом не удастся. Объективные законы окажутся сильней. Обещанное ОПЕК снижение добычи тоже не сможет остановить быстрого углубления глобального кризиса.
Падение на нефтяном рынке под давлением сокращения промышленного спроса только усилит проблемы в отечественной экономике. Ожидать резкого удешевления углеводородов логично в 2009 году. Однако в значительной мере оно способно произойти еще до конца текущего года. Нефть не обязательно опустится до означенного предела. С поправкой на обесценивание доллара она может подешеветь и до 30–45 долларов. Но даже такой уровень опасен для обремененных долгами сырьевых монополий. Для государства он обернется дестабилизацией и колоссальными финансовыми перегрузками. Правительство равнодушно к тяготам наемных работников, но оно не бросит в беде крупные компании.
Не только за рубежом, но и в России спад производства может оказаться очень большим. Подешевеют все сырьевые товары. Возможности внутреннего рынка страны все более ослабляются инфляцией, с которой правительство не заинтересовано бороться всерьез. Оно столько лет старательно подрывало доходы рабочих эмиссией, что теперь совершенно не стремится их поднимать.
Ослабление внутреннего рынка видно уже сейчас. Семьи сокращают свои расходы, начинают экономить на продуктах. Упрощают рацион. Отказываются от крупных покупок. «Средний класс» с все большим трудом платит по ипотечным и потребительским займам. Рубль дешевеет по отношению к обесценивающимся в товарном отношении валютам ЕС и США. Все это не отдаленная перспектива, но разворачивающаяся действительность.
Василий Колташов
