Случается, что разными театрами вдруг одновременно оказывается востребованным одно и то же произведение. Чехов, которого ставят все кому не лень, тут не в счет. По пьесам Чехова в репертуаре трудно проследить и закономерности театрального процесса, и включенность художников в нашу реальность, поскольку зачастую в силу вступают субъективные факторы. А вот повесть Льва Толстого «Крейцерова соната», поставленная пусть на малых сценах, но в двух театрах почти одновременно – в МХТ им. А.П. Чехова и в Театре им. А.С. Пушкина – возможно, что-то и объясняет не только про личные мотивации творцов, но и про тоску нынешнего общества по устоям и ценностям.
Беспорядки осени 2005 года во Франции, в которых приняли участие молодые потомки мигрантов из стран Магриба, стали важным политическим фактором. В основном – фактором страха. На родине «свободы, равенства и братства» страх перед новыми волнениями молодежи из «арабских» пригородов сыграл не последнюю роль в приходе к власти правого президента Николя Саркози. В России страх перед чужой эмигрантской угрозой тоже не использовал только ленивый – от политтехнологов до журналистов.
Можно ли рассматривать искусство в его отношении к реальности через одного, пусть и значительного автора? Может быть, и нельзя, но сейчас это произойдет. Есть к этому и основания – серия «12 из ХХ», работа белорусских художников Владимира Цеслера и Сергея Войченко, работавших в соавторстве вплоть до смерти Войченко.
Мы говорим «США» – подразумеваем «комикс». Пожалуй, одно действительно нельзя представить без другого. Предтеч этого жанра можно предъявить сколько угодно, но факт, что в классическом виде он зародился в конце XIX века в США, мало у кого вызывает сомнения. Здесь комикс нашел самую благодарную и многочисленную аудиторию и даже вклинился в ряды серьезной литературы, породив новый жанр – графический роман.
Развязку узла политических противоречий в СССР ускорило убийство Кирова, организованное НКВД по приказу Сталина. За ним последовали аресты и открытые судебные процессы, потрясшие СССР и весь остальной мир. Тщательно подготовленные в «лабораториях» НКВД, они должны были доказать шокированным советским гражданам, иностранным рабочим и коммунистам, что все трудности в Советском Союзе порождены не политикой клики генерального секретаря, а повсеместными вредительством, предательством и терроризмом. Главной идеологической мишенью процессов была левая оппозиция и находившийся в изгнании Лев Троцкий.
Нынешний мировой экономический кризис часто сравнивают с Великой депрессией 1929–1930-х годов. И это сравнение более чем заслужено, тем более что до конца кризиса еще очень далеко, пик его не пройден, зато повсеместно наблюдается рост уровня бедности, безработицы, тысячи людей ежедневно опускаются на социальное дно, забываются в алкоголе и сводят счеты с жизнью из-за того, что их экономическое положение становится «несовместимым с жизнью». Однако при этом только часть параллелей с Великой депрессией свидетельствуют о большой степени совпадения.
Поначалу «Люда» произвела на публику впечатление чего-то легкомысленного… Многих удивило такое странное название для галереи. Некоторым казалось, что это просто шутка художника Петра Белого и никакой галереи нет. Но за полгода своего существования галерея «Люда» стала одним из культовых мест Петербурга. Здесь каждую неделю проходит новая персональная выставка. Основатель галереи - Петр Белый – один из актуальных петербургских художников, известный своими инсталляциями и графикой.
Утром 2 марта 2009 года первым сюжетом в выпусках новостей российского Первого канала стали значительные перестановки в кубинском правительстве. К Острову свободы на официозном телеканале принято относиться с некоторой иронией (намекающей на глупость и упрямство народа, все еще строящего социализм), однако в этот раз тон диктора был подчеркнуто строг (скорее всего, сказалось потепление отношений между Москвой и Гаваной в конце прошлого года) но сколько-нибудь серьезного анализа российские СМИ провести не удосужились.
От старого анархизма ничего не осталось – лишь одно название. Социал-демократия всегда была соглашательской. Социализм начала XX века «являл собой реформизм, парламентаризм, отталкивающее доктринерство», а «нищету доктрины довершало то, что в нее никто не верил», вспоминает Виктор Серж. И надо ли удивляться тому, что сейчас на Западе каждый второй министр – социалист?