Мадриде, Афинах, Бухаресте или Париже народный гнев свидетельствует о социальной ожесточенности, о глубоком желании перемен. Однако все еще не хватает политической стратегии для их достижения, равно как и надежды на их наступление. Следует ли рисковать благоприятным моментом под предлогом отсутствия необходимых условий? Или же лучше сделать ставку на то, что "невозможное случается"?
До слова было явление, наметившийся в начале 80-х поворот в американской фантастике, ощущение, что вот-вот произойдет нечто новое - и уже затем появилось звучное, многообещающее слово - киберпанк.
Последствия визита Медведева на Курилы оказались скучными и интригующими одновременно. Скучными – потому что реакция всех возможных наблюдателей была чрезвычайно предсказуемой. Японцы «выразили сожаление», МИД России заявил о правах Москвы на острова, а Дмитрий Рогозин перевел ту же позицию «с дипломатического на русский».
Показать интернет с помощью киноязыка у Дэвида Финчера не получилось. Рассказать о создании системы всеобщего равенства не удалось. Зато фильм «Социальная сеть» отлично демонстрирует кризис культуры «творцов новой эпохи».
Казалось бы, простой вопрос, ответ на который очевиден: против кого (чего) борются антифашисты? Против фашизма. Но что же означает пресловутый термин «фашизм»?
Факт остается фактом: эти 10 месяцев классовой борьбы вылились в ситуацию, остающуюся абсолютно открытой. Ничто не решено окончательно. Не просто миллионы и миллионы рабочих пришли в движение, но вместе с ними десятки тысяч активистов и членов профсоюзов на всех уровнях выступают за перемены, освобождаясь от контроля своих боссов.
Наступил ноябрь, а значит, приближается одно из самых резонансных событий этого месяца – «Русский марш». Как «Чемпионат мира по футболу-2018» победил «Русский марш-2010»? Какие регионы стали точками роста ультраправого движения? Какова связь между националистами и «Приморскими партизанами»? Помогли ли движению антифа июльские события у администрации Химок?
Деловая пресса полна сообщений о новых больших сделках. Передел сфер влияния в российской экономике продолжается: крупные активы меняют владельцев. Старые и новые владельцы дорогих активов меняют стратегию и просто стараются укрепить позиции на профильных коммерческих направлениях.