Редакционная статья под таким заголовком открывает специальный новогодний выпуск журнала «Эксперт» (№ 1 за 2009 год), посвященный исключительно этому неприятному, но неизбежному экономическому явлению. Это логично: кризис стал «героем» прошедшего года и самым главным опасением года наступившего.
К теме кризисов редакция подошла педантично, как и положено настоящим экспертам. В выпуске журнала рассмотрены общие закономерности кризисов, а также их история – от гибели цивилизации острова Пасхи до дефолта 1998 года.
Все статьи написаны подробно настолько, чтобы получить представление о проблеме и узнать что-то новое, касаются они достаточно интересных тем и могут стать предметом для самостоятельной полемики. Однако, ознакомившись с ними, можно сделать ряд общих выводов об истории экономических кризисов.
Выйти из предыдущих кризисов помогало, прежде всего, активное вмешательство государства и поддержка с его стороны банковской системы – как во время Великой депрессии, об этом рассказывает Сергей Журавлев в статье «Загадки эпохи джаза».
При этом государству приходится пожертвовать профицитным бюджетом, но попытка побыстрее вернуть сбалансированный бюджет могут только развить кризис. Это показывает опыт как США при Рузвельте, так и Японии во время «потерянного десятилетия» 1990-х, когда попытка пополнить бюджет за счет повышения налогов закончилась новым витком кризиса, вроде бы начавшего сходить на нет. Ведь одним из главных составляющих выхода из кризиса было повышение потребительского спроса, отмечает Александр Ивантер в статье «Сколько камней в саду Реандзи?» (что, кстати, вполне соответствует и оценкам эксперта Института проблем глобализации Василия Колташова).
Очень опасной в случае финансового кризиса является попытка разрешить его с помощью печатного станка. Именно так поступила Веймарская республика в 1920-е годы. На первых порах это действительно приносило свои плоды – немецкая экономика некоторое время даже обгоняла экономики держав-победительниц, однако катастрофа все равно не заставила себя ждать. Впрочем, как рассказывает в статье «Топите печи банкнотами», посвященной этому периоду, Сергей Сумленный, и в случае гиперинфляции некоторые группы населения могут выиграть от кризиса. В Германии 20-х годов в такой роли оказались крестьяне (продукты питания были предметом первой необходимости, постоянно дорожали и даже стали заменять средства расчетов), близкие к государству бизнесмены и лица, взявшие ипотечные кредиты. Впрочем, последним полностью воспользоваться выигрышем от инфляции не дали. Уже в 1924 году (через три года после начала особенно тяжелой фазы кризиса) власти приняли закон «О выравнивании обесценивания денег по отношению к стоимости застроенных участков», согласно которому граждане, получившие выгоду от погашения ипотечных кредитов инфляционными марками, должны были компенсировать кредиторам полученную выгоду с учетом инфляции. Об этом следует помнить и россиянам, связавшим свои надежды с ипотекой незадолго до нынешнего кризиса.
Немало уроков преподнес аналитикам и азиатский кризис конца 1990-х, описанный Марком Завадским в статье «Первый корпоративный». Кстати, у «азиатских тигров» есть некоторые общие черты с Россией. Например, тесное переплетение государства, банков и крупных корпораций. «На ранней стадии это отлично работало и позволило провести быструю и эффективную мобилизацию всех ресурсов. Но такая поддержка стала контрпродуктивной, когда выяснилось, что крупные компании не в состоянии грамотно оценивать собственные риски, – отмечает Завадский. – А во время кризиса оказалось, что компании слишком велики, чтобы их могло выкупить государство, но слишком важны для экономики, чтобы государство могло позволить им упасть». Стоит вспомнить, что и в современной России рост корпоративного долга стал проблемой, о которой давно предупреждали экономиста.
По мнению М. Завадского, из последствий азиатского кризиса можно сделать несколько выводов. Во-первых, нельзя привязывать государственную валюту только к одной из «мировых валют» – скажем, к доллару. Во-вторых, нельзя позволять международным финансовым институтам вмешиваться в экономическую политику страны. В-третьих, хорошие плоды приносит региональная межгосударственная кооперация. Например, помня о предыдущем кризисе, в 2000 году страны Азии объявили о Чанмайской инициативе, в рамках которой был сформирован совместный фонд, куда выделили 35,5 млрд долларов на случай нового кризиса. И, в-четвертых, очень хорошо, когда существует страна-«якорь», которая может стать островком стабильности хотя бы в данном регионе и вытянуть за собой соседние государства. В 1990-е эту роль сыграл Китай, но будет ли хотя бы один такой островок в нынешнем кризисе – большой вопрос.
В принципе же, источник кризисов (и не только экономических) нужно искать не только в математических законах, но и в законах развития человеческого общества. Этот тезис доказывает в статье «Кризисы неизбежны – как с этим бороться» профессор социологии чикагского Северо-восточного университета Георгий Дарлугьян. Начав с размышления о гибели цивилизации острова Пасхи, автор переходит к более широким обобщениям. Например, касаясь перемен, которые обычно несут кризисы, он вспоминает о «принципе наименьшего усилия», о котором писали антропологи Аллен Джонсон и Тимоти Эрл: всякое общество сопротивляется инновациям настолько, насколько хватит терпения. Именно кризис помогает иссякнуть этому терпению и открыть дорогу новому.
В случае с нынешним мировым кризисом такими инновациями могут стать изменения в банковской системе, как это прогнозирует британский историк Найал Фергюсон, давший интервью «Эксперту» под названием «Каким будет новый кризис». Например, он считает, что после нынешнего кризиса банки могут быть оттеснены на обочину успешными хедж-фондами. Хотя выход из кризиса историк видит в более традиционных, кейнсианских мерах – активных социальных инвестициях государства ради удержания уровня потребления, а значит, поддержки экономики.
В новогоднем номере «Эксперта» немало и интересных исторических статей о кризисе. Об одном из первых в истории «финансовых пузырей» – «тюльпановом кризисе», произошедшем в Голландии в 1637 году (Александр Кокшаров, «Пузырь или нет?»). Про «Черные дни Петербургской биржи» в конце XIX века (статья Юрия Голицына). Про «опиумные войны», с помощью которых британское правительство пыталось ликвидировать дефицит торгового баланса с Китаем («Приход с профицитом» Марка Завадского). И про кризисы в советской экономике – в конце 1927 года («Неоконченный кризис» Юрия Голанда) и в 1980-х, причиной которого профессор Владимир Попов, написавший статью «Закат плановой экономики», считает невнимание советских управленцев к обновлению старых основных фондов, что, по словам автора, в принципе является характеристикой планового хозяйства.
Вообще же, из всех материалов, предоставленных «Экспертом», можно сделать несколько простых выводов. Кризиса нельзя избежать и к нему нельзя подготовиться. При кризисе неизбежны потери – поэтому и крупным системам, и отдельным людям приходится повышать свою эффективность. А для этого часто нужно быть готовым к компромиссам. Но в итоге кризисы полезны и обязательно когда-нибудь заканчиваются. Как говорится, лишь бы не были войны – ведь крупнейшие экономические кризисы XX века привели к двум крупнейшим в истории мировым войнам.
Олег Никитин