В своих мемуарах Троцкий вспоминает, как сразу после Октябрьской революции Ленин обратился к нему по-немецки: "Es schwindelt" – «Голова кружится».
Последние несколько недель вызвали головокружение у огромного количества людей – и революционеров, и нереволюционеров. Со дня самосожжения Мохаммеда Буазизи для свержения диктатуры Бен Али тунисскому народу понадобилось меньше месяца.
Спустя еще две с половиной недели Хосни Мубарак – даже более могущественный тиран – был изгнан из Египта массовыми протестами. Но многое ли с тех пор изменилось? Совсем нет, утверждает Джорж Фридман из разведывательно-аналитической компании Stratfor от лица империалистического реализма:
«Случившееся нельзя назвать революцией. Демонстранты не свергали Мубарака, не говоря уже о режиме в целом. На самом деле имел место военный переворот, использовавший протесты в качестве прикрытия, чтобы изгнав Мубарака, сохранить действующий режим».
«Когда 10 февраля стало ясно, что Мубарак не уйдет по собственной воле, военные организовали то, вылилось в переворот, чтобы заставить его это сделать».
Для Фридмана египетская революция – это всего лишь проходной эпизод, позволивший военным разобраться с Мубараком, который пытался передать власть своему сыну Гамалю.
На самом деле, этот анализ не является полностью ошибочным. Он подчеркивает, что даже без самого Мубарака его режим продолжает свое существование. И что более важно, само ядро египетского государства – его репрессивный аппарат – также оказалось нетронуто.
И если Центральные силы безопасности могли быть разгромлены во время уличных боев 28 января, то армия – нет.
Сохранить
Действительно, одной из возможных причин, почему генералы активизировались в прошлую пятницу, было то, что они хотели сохранить армию целой и невредимой. Они боялись потерять лояльность своих призывников и младших офицеров, многие из которых в то время братались с протестующими.
Во время иранской революции 1978-79 падение режима шаха стало результатом месяцев кровавых противостояний и забастовок, подточивших сплоченность и моральный дух армии.
То, с каким упрямством Мубарак цеплялся за власть, вызывает в памяти этот сценарий. Отсюда и та жесткость, с которой его отвергли США и армия.
Но изгнав его и забрав власть в свои руки, генералы тем самым поставили себя в центр внимания.
Выход на политическую арену Высшего совета Вооруженных сил напоминает о Совете руководства революцией – военной хунте, с помощью которой Гамаль Абдул Насер управлял страной после 1952 года.
Но Мохаммед Тантави, нынешний глава Высшего совета, далеко не Насер. В опубликованном на Wikileaks сообщении из американского посольства приводятся слова одного из источников, который говорит, что «в офицерских клубах в окрестностях Каира можно услышать, как средний офицерский состав открыто выражает презрение к Тантави. Они называют его "собачкой Мубарка"».
Эти свидетельства подтверждают, что военная хунта будет стремиться сохранить статус-кво. И это подводит нас к тому, в чем же ошибается Фридман в своем анализе.
Какими бы сильными ни были разногласия между Мубараком и армией, именно самоорганизованные массы вынудили генералов действовать.
Сейчас военные пытаются вернуть джина обратно в бутылку. Но это может оказаться не так-то просто. Одним из ключевых явлений в последние дни перед свержением Мубарака было разрастающееся стачечное движение.
И оно появилось не на пустом месте – последние несколько лет стали временем мощнейшего подъема рабочей борьбы в Египте с 40-х годов.
Сегодня мы можем наблюдать развитие взаимоотношений между экономикой и политикой, схожие с теми, что описывала Роза Люксембург в период русской революции 1905 года.
Политическая победа рабочих может вдохновить их потребовать решения тех экономических проблем, которые изначально и привели к восстанию. И эта борьба может привести политическое движение к полной победе над режимом.
Египетская революция еще далека от своего завершения.
19 февраля
Опубликовано в Socialist Worker
Перевод с английского Дмитрия Потемкина
