© Илья Колесников
Одной из главных особенностей бомбежек Югославии силами НАТО в 1999 году было преднамеренное уничтожение фабрик и заводов. Вскоре после окончания этой войны я проехал по Югославии в составе делегации и смог лично убедиться, что уничтожение этих объектов действительно проводилось преднамеренно, тщательно и методически. Куда бы мы ни ездили, повсюду убеждались в том, что уничтоженные объекты не имели военного значения. Все их объединяло лишь то, что это были либо государственные, либо находившиеся под управлением рабочих кооперативов заводы и фабрики. Именно они обеспечивали работой многих людей, и именно их выбрали в качестве мишеней. Очевидной целью бомбардировок оказалось стремление обречь на нищету как можно большее количество людей, тем самым заставив их уступить требованию установить такое правительство, которое будет действовать по указке Запада.
Крупнейшим (и имевшим огромное значение для экономики) фабричным комплексом на Балканах тогда была «Застава», производившая 95% автомобилей для бывшей Югославии. Располагался этот комплекс в городе Крагуевац (завод производил также инструменты и машинное оборудование).
Сами рабочие «Заставы» признавали, что предприятие было слишком уж соблазнительной целью для самолетов НАТО, чтобы они его проигнорировали.
Преисполненные решимости спасти завод, рабочие решили организовать «живой щит», оккупируя его круглосуточно.
Через три дня после начала войны они вместе с управлением завода написали открытое письмо, которое послали иностранным профсоюзам, президенту Клинтону, британскому премьеру Тони Блэру, госсекретарю США Мадлен Олбрайт и прочим западным лидерам. «Мы, рабочие «Заставы» и свободолюбивого Крагуеваца, организовали живой щит», – говорилось в их заявлении. «Даже после окончания рабочей смены и при сигнале воздушной тревоги рабочие «Заставы» не покидают свои рабочие места, чтобы своими телами защитить то, что кормит их семьи, что они построили за годы честного труда, чтобы обеспечить себе лучшее будущее». В письме содержалось предупреждение лидерам НАТО: «Мы хотим, чтобы вы знали – атака на наш завод будет означать гибель тысяч мужчин и женщин, и она принесет невосполнимый моральный и материальный ущерб семьям этих людей».
В ответ пришло множество писем поддержки от профсоюзов стран «третьего мира», а западные промолчали. Вскоре силы НАТО продемонстрировали, что им нет дела до человеческих жизней. Рабочие «Заставы» мудро поступили, решив не оккупировать фабрику, а выйти на улицу и сформировать кольцо вокруг нее. Однако работа на заводе продолжалась.
И вскоре – 9 апреля около часа ночи – блок НАТО ответил на письмо рабочих залпом крылатых ракет по Крагуевацу.
Драган Станкович, директор по вопросам экспорта завода Застава, был у себя в квартире, когда услышал первые взрывы, приняв их сначала за землетрясение. Его квартира была рядом с «Заставой», поэтому он поспешил к заводу. Через десять минут последовали новые ракетные залпы. «Я был близко, но бомб не видел – только несколько «грибов» от взрывов. Я видел взрывы и большие вспышки. Не слышал ничего. Яркие вспышки и огонь. Словно атомная бомба взорвалась, а над местом взрыва поднимаются грибообразные облака», – рассказал Станкович. Сборочный цех, электростанция, лакокрасочный цех, штамповочный цех – всё оказалось уничтожено. Ранило 124 рабочих, однако, к счастью, никто из них не погиб. Скорые и пожарные быстро подъезжали и вывозили раненых. В местной больнице женщина с перебинтованной головой гордо заявила корреспонденту: «Я могу сказать Клинтону только то, что мы построим новый завод. Он не сможет всё уничтожить».
Через три дня последовала новая волна ракетных залпов – в 02:45 и затем еще один через 10 минут. На заводе тогда находилось мало людей, и потому только 16 человек получили ранения. В результате двух атак 6 крупнейших заводских цехов «Заставы» лежали в руинах. Интересно, но единственный завод, производивший винтовки, не тронули, что еще раз подтверждает тот факт, что целью НАТО была именно деиндустриализация Югославии. Одна из местных женщин тогда сказала: «Когда мы увидели, как завод горит, мы все плакали – было такое чувство, что горит наш дом».
Станкович рассказал нам, что заводской комплекс в Крагуеваце давал работу 28 тысячам рабочих и еще 8 тысячам на связанных с «Заставой» фабриках по всей Югославии, большинство которых тоже разбомбили. «Из всех бедствий, которые на нас обрушились, гуманитарная катастрофа была самой худшей», – говорит он.
Одним из основных аспектов катастрофы, по его мнению, было то, что много рабочих на других фабриках зависело от работы «Заставы». Эти предприятия поставляли детали для «Заставы», и как только ее разрушили, рабочие этих заводов и их семьи – в целом около 200 000 человек – лишились средств к существованию.
Директор «Заставы» Милосав Дьордьевич заметил:
«Для рабочих завод — это жизнь. И 9-12 апреля все наши мечты разрушились за считанные минуты бомбежки».
Он рассказал, как ему было трудно поверить, что некоторые люди способны нести разрушения и смерть другим людям. Однако после того как он на протяжении месяцев наблюдал злорадство западных лидеров по поводу устроенной ими бойни, поверить в это оказалось нетрудно.
Электростанция «Заставы» в свое время поставляла электроэнергию, сжатый воздух, горячую воду и пар на производство. Ее уничтожение сказалось на всем городе (поскольку завод поставлял тепло и электричество в большую часть города). «Около 15000 квартир, а также школы, больницы и прочие учреждения зависели от электростанции «Заставы», – говорит Станкович. Одна из ракет взорвалась в 20-30 метрах над заводом – взрывом снесло крышу, уничтожило трансформаторы, турбокомпрессоры и диспетчерскую. «Вдребезги, – как сказал нам один из рабочих. – Все вдребезги. Мы все потом вынесли, чтобы починить». Восстановление подачи электроэнергии стало важнейшей задачей. Рабочие уже разобрали завалы к моменту нашего визита, и им удалось починить два из восьми турбо-компрессоров. Однако уничтожение заводских трансформаторов привело к утечке в почву и близлежащую реку высокотоксичного ПХД пиралена. Штамповочный цех после четырех попаданий ракет полностью лежал в руинах. Когда завод работал, здесь производились детали автомобилей и сельскохозяйственной техники, а также железнодорожные рельсы.
Мы же увидели, что крыши не было совсем. Груды обломков, искореженная техника, скрученная арматура. С деформированных стальных балок свисают искореженные металлические прутья. У трехэтажного административного здания, куда было прямое попадание ракеты, взрывом снесло большую часть фасада. Верхние этажи угрожающе провисли. Прилегающее к нему более старое здание цеха тоже представляло собой жуткое зрелище – на толстых бетонных стенах виднелись следы от взрывов, а крыша практически отсутствовала. Когда ракета взорвалась в здании, бетонные колонны обрушились прямо на участок термообработки – огромные глыбы бетона разбросало по сторонам, и многих рабочих серьезно ранило. «У НАТО были карты и координаты – практически все, что надо, и они словно бы играли нами джойстиками», – говорит Дьордьевич.
Он считал лакокрасочный цех гордостью «Заставы» – это были современные роботизированные производственные конвейеры. Однако здесь разрушения ужаснее, чем в других цехах. Четыре ракеты снесли крышу и буквально похоронили цех в груде мусора. Горы искореженного железа и обломков напоминают какие-то огромные абстрактные скульптуры. Дьордьевич с любовью рассказывал о том, как внедрялись здесь передовые технологии. «Они прямо сюда и целились – словно бы в сердце человеку», – заметил он.
Серьезно поврежден был и сборочный цех. Даже просто разобрать завалы оказалось нелегкой задачей. 54 рабочих этого цеха получили ранения, когда в результате взрыва на них обрушилась крыша. «Заводом стоило любоваться, когда он работал, а сейчас на эти руины нельзя смотреть без сожаления», – говорит Дьордьевич.
Было уже около 9 вечера, и стало темнеть, поэтому мы не смогли рассмотреть полностью разрушенные цеха по производству инструментов и грузовиков. Вместо этого нас повезли в компьютерный центр. Фары нашей машины осветили то, что от него осталось – одни руины. Сила взрыва двух ракет была настолько мощной, что здание сначала оторвало от фундамента и подняло в воздух, после чего оно обрушилось. Два компьютера IBM общей стоимостью 10 миллионов долларов были уничтожены. В ночь бомбежки компьютерный центр не работал – там находилось только два человека и оба спрятались в убежище, когда зазвучала сирена воздушной тревоги.
Общий ущерб от разрушения «Заставы» оценивается в один миллиард долларов, а югославское правительство испытывало серьезные трудности и не могло полностью профинансировать реконструкцию.
И тем не менее предпринимались попытки возродить завод. К январю 2000-го расчистили 80% всего мусора и обломков, что уже само по себе было грандиозной работой. Вскоре восстановили мелкосерийное производство – и это тоже требовало героических усилий.
Восстановление завода продолжалось, но после поддержанной ЦРУ смены режима в октябре 2000-го будущее «Заставы» стало уже определяться иначе. Новое правительство, помешанное на идее приватизации всей экономики, предъявило рабочим «Заставы» ультиматум: согласиться с планом, по которому 2/3 сотрудников должны быть уволены, а сама «Застава» закроется. Как объяснял впоследствии министр по делам приватизации Александр Влахович: «Мы на этом деле пытались наточить себе зубы».
В обществе, где из-за потери экономических мощностей, санкций и приватизации, многие рабочие оказались невостребованными, сотрудники «Заставы» опасались, что в будущем они вообще не смогут найти работу. Министр финансов Сербии Павле Петрович с презрением отвергал их опасения:
«Пора уже людям понять, что больше не будет никаких систем жизнеобеспечения».
Рабочим практически не оставили иного выбора, кроме как уступить требованиям правительства, но потерявшие работу получили взамен лишь грошевые пособия.
«Заставу» приватизировали в 2008-м, и вскоре она превратилась в филиал концерна «Фиат». Затем завод стал полностью собственностью Fiat-Chrysler Automobiles. После того как права собственности отошли этому итальянскому концерну, новые владельцы проигнорировали свои прежние обещания не увольнять рабочих и сразу же сократили половину персонала. Протестующие рабочие тогда оккупировали здание мэрии, но безрезультатно. Их протесты быстро подавили.
Над ними издевались, называя ленивыми паразитами – неолиберальная пропаганда была в самом разгаре. Правительство, которое прежде жаловалось на то, что ему приходится субсидировать государственный завод «Застава», не заметило никаких противоречий в том, что оно же предоставило концерну «Фиат» монопольный статус, субсидии в десятки тысяч евро за каждого рабочего и субсидии на поддержку продаж в первый год деятельности. Концерн также освободили от всех налогов на 10 лет, а иностранным партнерам «Фиата» предоставили безвозмездно землю. Специально для «Фиата» создали промышленную зону, освобожденную от налогообложения, и правительство бесплатно построило для нее объекты инфраструктуры. В целом же все «подарки» концерну Фиат намного превышали стоимость всех субсидий, которые когда-либо получал государственный завод «Застава».
Еще в 2001-м министр по делам приватизации Влахович заявил:
«Застава» стала для нас примером и, я надеюсь, также образцом для будущей успешной реструктуризации всей страны».
Так и произошло – теперь иностранные корпорации господствуют в экономике государства. Зарплаты рабочих по всей республике чрезвычайно низкие, а безработица на уровне, свойственном экономической депрессии. Фактически же все те, кто когда-то с гордостью работал на заводе «Застава», подверглись экономическому насилию.
