Владимир Ильич Линдерман (Абель) может вызывать негодование, восхищение особенностями своей личности и поступками, но никак не оставляет равнодушным. Человек, крайне «неудобный» для любой власти и любого государства, товарищ Абель умудрился сваять себе биографию, достойную авантюрного романа. Ему бы родиться лет 140 назад – и тогда бы он, несомненно, стал крупной фигурой революционного движения тех времен наравне с Нечаевым или Гершуни. Недаром же Линдермана связывают родственные узы с легендарным террористом-революционером Яковом Блюмкиным! Впрочем, в любом случае, место в истории Абель уже застолбил. Талантливый авантюрист, искренний романтик культа вечной борьбы, при необходимости оборачивающийся циничным прагматиком – таков он, современный Ильич.
Покой только снится
Он засветился в конце 80-х, когда начал издавать в Риге авангардистский литературный журнал «Третья модернизация». Уже в ту пору став оппозиционером тогдашнего режима, работал замредактора русского издания газеты Народного фронта Латвии «Атмода». Газета занималась «пробуждением гражданского самосознания» латвийского обывателя, вселяя в него «священный гнев», направленный на «оккупационную власть». К слову, именно в «Атмоде» печатались столь идеологически разношерстые Михаил Леонтьев, Максим Соколов, Андрей Бабицкий, Владимир Прибыловский, Григорий Крошин, Григорий Померанц. Всех этих деятелей привлек к сотрудничеству как раз Владимир Линдерман. Вот же были времена! Кто бы мог подумать, что Линдерман, так много сделавший тогда для нынешней латвийской власти, сделается одним из злейших ее врагов!
Правда, в начале 1991-го, когда окончательная победа НФЛ была уже не за горами, Линдерман ушел из «Атмоды». Тогда он объяснял это тем, что политика ему наскучила. Зато не наскучило бороться с «советским ханжеством» – и Ильич стал издавать эротическую газету «Ещё». То было первое в СССР эротическое издание, где соответствующие картинки перемежались текстами Владимира Сорокина, Эдуарда Лимонова, Егора Радова, Макса Фрая, Кати Метелицы, Владимира Козловского и прочих. Вплоть до октября 1993-го «Ещё», как уверяют, приносила большие прибыли. Однако 24 октября 1993 года постановлением Бориса Ельцина ее закрыли. Эротическая газета оказалась в одной компании с «Правдой», «Советской Россией», «Днем», «Пульсом Тушино» и прочими оппозиционными изданиями, которые ельцинисты пожелали прихлопнуть. Арестовали главредактора московского отделения «Ещё» Зуфара Гареева и ее московского издателя Алексея Костина, а Линдермана объявили во всероссийский розыск.
К 1995-му Ильич замыслил переквалифицироваться в серьезного теоретика и прежде, чем закончились деньги, успел издать три номера журнала «Голос». На волне нового увлечения советской эстетикой создал организацию «Красная капелла», заинтересовался газетой «Лимонка». Так что вполне закономерно, что он оказался на первом съезде Национал-большевистской партии в 1998-м. По итогам поездки Линдерман развернул в Латвии бешеную активность. Начал издавать газеты «Генеральная линия» и «Трибунал», основал правозащитное общество «Победа» («Uzvara»). Фактически, это общество стало легальным прикрытием для НБП в республике. Вскоре выяснилось, что Абелю готовы помогать спонсоры-бизнесмены, недовольных националистически-узколобой политикой латвийского режима, и их оказало немало.
Из Латвии в Россию
Начало 2000-х выдалось особенно насыщенным. Линдерман успел засветиться на выступлениях антиглобалистов в Генуе, стал комиссаром латвийского республиканского отделения НБП. Шла подготовка к тому, чтобы зарегистрировать латвийскую НБП как партию. Вообще, как утверждают некоторые очевидцы, в тот момент Линдерман стремился сделать свою политическую деятельность по возможности более легальной и респектабельной. Однако все изменилось после знаменитой «башенной акции». Тогда трое российских нацболов, прибыв в Ригу, поднялись на смотровую башнюсобора святого Петра в центре Риги. Напугав посетителей муляжом гранаты, они вывесили в одном из окон знамя НБП и разбросали несколько тысяч листовок. После того, как участники акции оказалась в руках полиции, со всеми претензиями на респектабельность со стороны Абеля было покончено: отныне он выглядел в глазах латышского обывателя экстремистом, «пособником террористов» и вообще крайне опасной личностью. И это впечатление только усилилось после того, как 15 октября 2001 года, возле своего дома в Риге был убит председатель коллегии уголовных дел Рижского окружного суда Янис Лаукрозе, за полгода до этого влепивший «захватчикам башни» длительные тюремные сроки (кстати, этот случай описан в знаменитом романе Захара Прилепина «Санькя»). Ничто не указывало, что Линдерман имел отношение к этому убийству, но обыватель, как известно, менее всего способен прислушаться к голосу логики.
2002 год. Линдерман приезжает в Саратов, чтобы в качестве свидетеля защиты участвовать в судебном процессе над Эдуардом Лимоновым. Его показания развалили позицию обвинения по «экстремистским» статьям, а еще он принял на себя авторство манифеста «Другая Россия», инкриминировавшееся Лимонову. 21 ноября проходит обыск в рижской квартире Линдермана. По результатам обыска общественности предъявили оружие и взрывчатку, якобы найденные в одном из кресел. Абелю инкриминировали «подготовку покушения на жизнь президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги» и «призывы к свержению государственного строя Латвийской Республики». Репрессии обрушились и на других латвийских нацболов.
Линдерман попросил в России политического убежища, но в обмен на это от него потребовали отказа от политической деятельности. Тогда он остался в РФ нелегально. Стал близким помощником Лимонова по партии, взвалил на себя почти всю организаторскую работу. Именно после этого НБП стала отходить от своих прежних «имперских» лозунгов и взяла курс на союз с оппозиционными либералами, приняла активное участие в акциях протеста под лозунгом «Россия без Путина». Сам Линдерман объяснял это так: «Национал-большевистская партия вобрала в себя людей воинского склада. В НБП пришли и остались те, кто хочет жить в мире твердых принципов, кто не хочет жить в мире морального хаоса ельцинско-путинской РФ и кто хочет сражаться с этим миром хаоса. Именно благодаря твердым принципам, на которых строилась партия, мы можем позволить себе максимальную гибкость в тактике. Политически мы оказались свободнее самых либеральных либералов».
Из России в Латвию
Такой поворот событий вызвал раскол в НБП: партию покинули многие известные участники. «Беженцы», объявившие о создании собственных организаций «с блэкджеком и шлюхами», яростно критиковали каждый шаг Линдермана, сравнивая его с Азефом и обвиняя в том, что по его вине «партия превратилась в свою диалектическую противоположность». Его обвиняли в интриганстве, борьбе за власть, насаждении внутренней цензуры и деструктивной кадровой политики, заключавшейся в оттеснении от руководства старых, испытанных нацболов и формировании нового костяка НБП из лично преданных людей. Поскольку партия в тот момент фактически стала уличным авангардом движения «несогласных», а ее члены превратились в «пушечное мясо» для экстремистских акций, появился анекдот. Дескать, на новогоднем утреннике для детей Лимонов выступил в качестве Деда Мороза, а Линдерман – Снегурочки. Сначала они рассказали сказочку про революцию, а затем из мешка подарков щедро раздали детишкам приговоры с направлением в колонию общего режима – на полтора, три и три с половиной года. Эта байка ярко иллюстрирует положение дел в лагере «линдермонов» (так ушедшие из НБП стали называть тех, что остались верны «Бункеру»).
Неудивительно, что вскоре Линдерман превратился в фигуру, одинаково неприятную как для прошлых сподвижников, так и для российских властей, которые были, мягко говоря, не в восторге от его пребывания на своей территории. Попытки выслать Линдермана предпринимались и в 2003-м, и в 2006 году, но окончательно Абеля экстрадировали в Латвию лишь в марте 2008-го. Предложение уехать в Израиль, чтобы просить там политического убежища, Линдерман отверг.
События наделали шума. Многие латышские политики приветствовали этот шаг российской стороны как «доказательство растущего взаимопонимания между нашими странами» и требовали, чтобы Абель «ответил за свои противоправные деяния по всей строгости закона». Некоторые картинно выражали опасения, что депортация Линдермана вызовет «экстремистские выходки» со стороны его латвийских сообщников. Иные морализаторы глубокомысленно философствовали, что, дескать, «в любом обществе, каким бы процветающим оно ни было, всегда найдется до 4–5 процентов антисоциальных личностей, зараженных патологической ненавистью ко всему окружающему, к людям, к государству». Мол, надобно вовремя расправляться с подобными выродками, пока они не натворили бед и, вообще, да здравствует Полиция безопасности!
В свою очередь, латвийский активист НБП Артур Петров (Будулай) высказался, что «правящие круги России и Латвии в данном случае выступили единым фронтом, чтобы избавиться от “неудобного” политика. Что касается обвинений, которые сейчас вменяют Абелю, то они смехотворны: покушение на жизнь президента, хранение взрывчатки…» Другой активист, Раймонд Крумгольд (Рамирес) констатировал, что хотя Абелю и закрыли въезд в РФ, структуры НБП на территории Латвии сохранились. Впрочем, все ожидали, что дальнейшая судьба Абеля в Риге сложится незавидно.
Мечты сбываются
Однако, к всеобщему удивлению, этого не случилось. В Рижской центральной тюрьме Линдерман пробыл недолго. С него сняли «висевшие» шесть лет обвинения – сначала в призыве к свержению действующей власти, а потом и в хранении взрывчатых веществ. Некоторые объясняли такую снисходительность желанием латвийских властей лишний раз напакостить России, где Абеля считали борцом с «бесчеловечным путинским режимом» – точка зрения, которая по умолчанию господствует в самой Латвии. Но даже если оно и так, то очень скоро Абель подтвердил свою знаменитую репутацию «неудобного человека», возобновив противоборство уже с самими латвийскими властями.
…Даугавпилс, субботнее утро 27 сентября. От городской «тарелочки» напротив старого корпуса университета, служащей любимым пристанищем местных «нефоров», отчалил автобус, взявший на борт 50 человек. Среди них находился и автор этих строк, которого попросили «по знакомству» помочь. Хотя идей нынешней НБП я и не разделяю, но дружба – дело святое… Наш автобус взял курс на городишко Лудзу у латвийско-российской границы. После полуторачасовой поездки мы встретились там еще с 150 ровесниками, прибывшими по призыву Линдермана. Товарищ Абель вплотную подошел к реализации своей давней мечты почти десятилетней давности. Он задумал учредить новую партию, которую назвал «13 января».
Как заявил Ильич в ходе Учредительного съезда, прошедшего в актовом зале местной библиотеки, партия получила имя в память как о революционных событиях 1905 года, так и о массовых волнениях в Риге зимой прошлого года. При этом ее задачей должна стать исключительно защита интересов низших и самых необеспеченных социальных слоев.
– Очень надеюсь, что эта партия еще наведет шороху, – громогласно заявил Владимир Линдерман. – А место для проведения съезда именно здесь мы выбрали потому, что больше всего наших сторонников сосредоточено в Латгалии. Тут ничего нет удивительного, потому что учреждается партия обездоленных, а самый обездоленный регион, это как раз здесь. Я внимательно изучал данные по выборам и точно знаю, что обитатели самых бедных районов и семей голосуют очень мало и неохотно. Но именно на их голоса мы и рассчитываем.
Председателем партии «13 января» выбрали самого Линдермана, заместителями товарища Абеля стали лудзенец Вячеслав Высоцкий и знаменитая «цветочная террористка» Алина Лебедева, когда-то съездившая гвоздиками по морде самого принца Чарльза.
Число участников съезда было не случайным: ведь для регистрации новой партии требуется именно 200 человек. Все мы в присутствии государственного нотариуса поставили свои подписи на учредительных документах и с чувством исполненного долга отбыли по домам.
«Пэбэшники» настороже
Однако легко зарегистрировать новую партию не дали. Государственный регистр предприятий придрался к якобы «неправильным формулировкам в уставе» – мол, три абзаца программы партии переведены на недостаточно литературный латышский. Поэтому 12 декабря в Лудзе, прямо на территории городского парка, состоялся повторный конгресс, в ходе которого учредители вновь проголосовали за устав партии – теперь уже «правильно сформулированный». Но тут в дело вступила Полиции безопасности, заявившая, что якобы второго съезда на самом деле не было. Бюрократические игры совершенно достали Абеля: «В советское время меня таскали в КГБ точно так же, как сейчас таскают в Полицию безопасности. Те, кто сейчас больше всего выступает против СССР, тогда были самыми активными стукачами» Линдерман объявил о готовности Движения «13 января» работать на нелегальном положении, если ему откажут в регистрации окончательно.
Тем временем «пэбэшники» начали уголовный процесс против руководства «Движение 13 января», обвинив их в предоставлении Регистру предприятий фиктивного протокола повторного съезда. Одновременно они вызывали на допросы членов-учредителей и пытались добиться от них признания, что второй съезд якобы действительно не проходил. И когда на этом фоне 1 февраля стало известно, что государство все-таки согласилось зарегистрировать партию, это показалось всем участникам событий просто невероятным. Правда, «пэбэшники» и сейчас продолжают допрашивать учредителей, надеясь «нарыть» какую-то информацию, дискредитирующую Абеля…
Что дальше? Владимир Линдерман уже заявил, что готов стать лидером бедных. «Я просто легко себя чувствую в любом кругу. Например, в тюрьме. Мне кажется, эти люди тоже ко мне хорошо относятся, они понимают, что я свой». При этом он всячески подчеркивает, что не является сторонником восстановления СССР, выступает против неолиберализма и за «евросоциализм». «Я – социалист. Но не социалист в том смысле, что призываю брать за основу советскую систему. По-моему, в большинстве стран Европы сейчас существует социализм. Я часто бываю в Финляндии и считаю эту страну социалистической. Суть заключается в отношении государства к своим гражданам».
По правде говоря, агитация за чистенький европейский обывательский раек мало вяжется с обликом Линдермана – этакого подвижника культа «прекрасной смерти», die-hard-нонкомформиста и индивидуалиста. Как-то он высказался: «Еще со школы я возненавидел эти потные подмышки коллектива. В России нужно удлинить дистанции между людьми. Лучший способ – разрешить свободное ношение оружия». И в этом высказывании весь Линдерман – больше всего заботящийся, как он сам говорит, о собственной жизни и собственной смерти, так «чтобы жизнь прожить не напрасно и умереть красиво».
