Как минимум последние 50 лет левых вполне справедливо обвиняют в утопизме и нереалистичности. Похоже, сегодня ситуация меняется. Все дальше от реальности, в область немыслимых утопий, нереализуемых прожектов и популистских лозунгов сейчас смещаются отнюдь не левые. В эту пропасть, по крайней мере, в области идеологии, идет сама российская власть, ведомая слепыми поводырями-политтехнологами, оказывающими ей безвозмездную пока «медвежью услугу».
Более двух месяцев в российской прессе шла дискуссия по поводу «революционной» статьи Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», в которой, по его же словам, описаны стратегические задачи, которые предстоит решить правительству, и, видимо, всему обществу в ближайшие годы. Президент видит настоящий период развития Российской Федерации как переходный, то есть период, который дает возможность оглянуться назад, оценить пройденный за последние десятилетия путь и, вынеся своеобразный приговор прошлому, наметить вектор будущего развития России. С этим трудно не согласиться. Но тут-то и начинается самое интересное – . Активность того адресата статьи, о конкретизации которого правомочно задал вопрос Борис Кагарлицкий.
Не так давно на Кремль.орг вышла очередная статья моего хорошего знакомого Александра Казакова, ранее прокремлевского политтехнолога и консультанта ряда молодежных движений, теперь «независимого эксперта». Называется она не иначе как «“Россия, вперед!» И влево!» и представляет собой своеобразный ответ на шаг президента – причем ответ уже не в виде деклараций, а в виде практически оформленной инициативы.
Эта статья – важный документ, проливающий свет на определенные кризисные процессы, идущие сейчас во власти и болезненно отражающиеся в «околовластной» среде. Дело в том, что начавшийся в 2008 году кризис поставил под вопрос не только прежний экономический курс и существующие экономические модели, вызвав интерес общества к периодическим изданиям по экономике и серьезным трудам уже забытых экономистов-классиков, – перестали работать и старые политтехнологические схемы, в спасительную силу которых успел поверить Кремль. Кризис затронул как выработанные за годы стабильности схемы управления обществом, так и структуры, созданные под определенные задачи и отвечающие этим схемам. Сами задачи тоже оказались полностью сняты реальностью.
Огромный пласт прокремлевских молодежных движений так же, как и финансирование этих движений и обслуживающего их аппарата (консультанты, советники, кураторы и т.д.), оказался под угрозой. Расходовать тающий бюджет на уже никому не нужную имитационную деятельность – безумие. Отказаться от создаваемых годами проектов и выбросить на улицу сотни неплохих специалистов-«орговиков» – тоже глупо.
Василий Якеменко успел заблаговременно переформатировать проект «Наши» и возглавить Федеральное агентство России по делам молодежи. Его менее удачливые коллеги и «младшие товарищи» Сергей Фатеев (лидер движения «Местные») и Павел Зарифулин (ЕСМ) были заменены более молодыми активистами, которые, как предполагалось, станут более эффективны и самостоятельны и примутся развивать свои проекты в адекватном современным условиям направлении. Только вот беда: инструкции, в каком направлении двигаться, активистам не дали. В итоге, новички лишь неумело воспроизводят наработанные до них штампы и все дальше и дальше уходят от реальности.
Политтехнологический пул, ощутив свою ненужность власти (которая во время переходного периода еще не сформулировала вразумительных стратегических задач), начал серьезно нервничать. Старые деньги заканчиваются, а новые появятся нескоро – только тогда, когда власть сама поймет характер того периода «развития», в который входит Россия, и сформулирует задачи, адекватные этому периоду и основной цели – самосохранению.
Но политтехнологи решили, что не могут ждать так долго. И, отталкиваясь от картин будущего, которые помогает создать им их политтехнологический опыт, от имени власти сами поставили себе задачу, активно демонстрируя Кремлю инициативу по ее реализации. А реализация любого проекта, как известно, предполагает финансирование. Что как раз и является конечной целью политтехнологов.
Логика политтехнологов такова: если во время стабильности задача состояла в политической жизни по всему идейно-политическому спектру под куполом «Единой России», то новой задачей должна стать приватизация всего спектра идеологий (и левых, и правых) и развитие их в нужном для власти направлении. Причем под идеологиями подразумевается не что-то, напрямую связанное с практикой, а всего лишь утопичные и бесперспективные ожидания определенной части общества. В рисуемом в их сознании образе будущей России быть социалистом (читай: демагогом-утопистом, вооруженным безобидными, но яркими лозунгами) будет модно. Это уже не будут картонные человечки прокремлевских «молодежек» – это будут искренние, но оторванные от реальности идеологизированные утописты, впадающие в состояние экстаза во время разрешенных и даже транслируемых по центральным каналам дискуссий на тему образа «нашего» общего будущего. Столь дорогая сердцу нынешнего президента картина идеального гражданского общества нарисована! Осталось собрать будущих полемистов и показать их кому надо.
Но тут встает несколько проблем.
Во-первых, искренние носители левой идеологии в реальности не похожи на картонных болванчиков прокремлевских «молодежек» и существуют сами по себе, независимо от действий политтехнологов. К тому же они не спешат не то что взаимодействовать с последними, но даже общаться с ними.
Во-вторых, рамки для диалога, которые определяют сами политтехнологи, кажутся слишком узкими, причем не только левым, но и для неидеологизированным интеллектуалам, которые опираются на критерии реалистичности и объективности.
Проблема становится неразрешимой. И остается единственный вариант ее преодоления – описываемый перефразированной политтехнологической мантрой «Если явления не существует в СМИ, то явления не существует вообще». Если левых, вписывающихся в идеалистическую картину всеобщего благоденствия управляемой демократии, не существует, их надо выдумать и создать хотя бы в СМИ.
А. Казаков, надо отдать ему должное, до последнего пытался обнаружить «идеальных левых» в реальности. Мы долго сидели в кафе, и я тщетно пытался разубедить его в том, что российское общество ждет мощнейший всплеск и возрождение традиционных идеологий. Я доказывал, что такой всплеск невозможен в принципе, так как идеологии прошлого базировались на выделении и абсолютизации факторов, имеющих значимость именно для своего времени, и абсолютизация тех же факторов, принятие старых схем абсолютно неадекватны сегодняшнему дню. Грядет не возрождение идеологий прошлого, а еще больший отход от них, и вероятно выделение новых значимых факторов, на которых смогут быть построены реалистичные идеологии будущего.
Переубедить не удалось. Казаков попросил дать ему возможность поучаствовать в одном из мероприятий Института глобализации и социальных движений (ИГСО), чтобы посмотреть на молодых интеллектуалов института своими глазами. В качестве темы для обсуждения он предложил статью Д.А. Медведева «Россия, вперед!». И я согласился…
Думаю, молодежный семинар ИГСО, в котором участвовали студенты московских вузов и приглашен директор института Борис Кагарлицкий, окончательно разочаровал Александра Юрьевича. Да, он не услышал криков, что нынешнее правительство нужно расстрелять, а статью президента – сжечь (иногда мне кажется, что в прокремлевских структурах существует именно такое представление о левых), но не услышал и пламенных речей о классовых интересах, не увидел утопических картин светлого будущего.
Настоящие левые сегодня все меньше кричат о своей левизне и все меньше удовлетворяются идеями и схемами прошлого, которые собрались реанимировать оказавшиеся не у дел функционеры. Доклад ИГСО об экономическом кризисе, вышедший в мае 2008 года, а также статьи Василия Колташова за 2007 год стали первыми адекватными экономическими материалами об этом кризисе, его природе, причинах и прогнозируемых последствиях. И это произошло вовсе не потому, что идеологический маятник смещается влево, – просто, в отличие от экономистов мейнстрима, исследователи института не опираются на мифологию economics и, в отличие от многих «воцерковленных левых», не принимают утопические мифы и превратно истолкованный марксизм.
Марксизм был воспринят институтом именно как один из действенных методов понимания реальности. Ведь заслуга Маркса не только в том, что он отстаивал интересы рабочих и был левым. Сквозь левые и правые мифы, отбрасывая как вуаль интересов буржуазии, так и мифотворчество защитников обездоленных, Маркс шел к истине и адекватному пониманию реальности. Сегодня эту работу необходимо сделать нам самим.
Поэтому ребята сосредоточились не на идеологическом содержании статьи и направлении популистских прожектов, а на реальных возможностях для их (прожектов) реализации. Их больше интересовало не соответствие картин левым идеалам и ожиданиям, а грубое несоответствие реальных ресурсных возможностей Российской Федерации заявленным в президентской статье задачам.
Видимо, статью готовили все те же люди, верящие в могущественную силу политтехнологий. Они даже не задумались, что за нереализованные и заведомо нереализуемые тезисы придется в скором времени отвечать самому президенту Медведеву – отвечать своим рейтингом, своим именем, доверием общества.
Послание президента от 12 ноября целиком и полностью подтверждает эту логику. При изучении этого документа возникает ощущение, эти два месяца политтехнологи потратили исключительно на то, чтобы собрать все благие пожелания (вернее, оптимистичные ожидания общества, причем независимо не только от их идеологической направленности, но и от качества и источника) лишь для того, чтобы они были озвучены первым лицом государства. Задача, видимо, создать иллюзию некого демократического единомыслия общества и власти.
Само по себе это не так уж и плохо. Общество ждало, что власть, наконец, скажет о тупиковости сырьевого пути развития и необходимости модернизации. Оно ждало этого в 1999-м, ждало и на пике нефтяного бума, ждет этого и сейчас. Ждет, несмотря на то что если в 1999 году подобные ожидания в целом были адекватными, то сегодня они таковыми уже, к сожалению, не являются. Момент безвозвратно упущен, и даже при удачном стечении обстоятельств модернизация одного сырьевого сектора потребует при существующем общественном устройстве вложения не только всех возможных российских инвестиций, но и огромных зарубежных кредитов, угрожающих потерей контроля над распределением прибыли этого сектора.
Но послание далеко как от подобных неутешительных констатаций, так и вообще от качества экспертных оценок. Оно будто скалькировано с сознания нашего общества, в нем есть всё – от обрывков мнений экспертов до обывательских кухонных сплетен. Это, действительно – своего рода эталон радикального плюрализма мнений, где в одном ряду, на одной шкале доверия оказались точки зрения серьезных экономистов и «кухарок». Наряду с вполне оправданной критикой путинского периода и здравыми замечаниями о приоритете социальной поддержки граждан и стимулировании спроса в период кризиса, мы снова увидели все пять направлений модернизации, заявленных в статье. По каждому пункту президент дал подробный комментарий и заявил, что реализация уже начата, по крайней мере, на уровне разработки детальных планов и графиков. Обошел стороной только один-единственный вопрос, связанный с ресурсными возможностями России, абсолютно не соответствующими реализации и малой части подобных деклараций.
В настоящий момент реальность минимум на два шага обгоняет понимание политтехнологами текущих процессов. И это чревато тем, что всевозможные оптимистические декларации Кремля придется отменять и пересматривать слишком часто. В этой ситуации ни о каком увеличении рейтинга и тем более доверия говорить не приходится. То, что президент продемонстрировал большую степень единомыслия с российским обществом, хорошо, и это, безусловно, принесет свои плоды. Вопрос только в том, насколько долгим будет эффект подобного «хитрого» политтехнологического хода?
