Одному моему другу-журналисту недавно приснился сон. В России проходят президентские выборы. И совершенно неожиданно во второй тур выходят Владимир Путин и… Рамзан Кадыров. При этом интернет-сайт Центризбиркома не работает, а статью про выборы нужно подготовить как можно скорее. Где же Рамзан Ахматович получил столько голосов, что смог выйти во второй тур? Моему другу ничего не остается, как ехать в московский предвыборный штаб Кадырова и узнавать все подробности лично у кандидата. И вот он уже около штаба – небольшого особнячка в центре Москвы. Из подъезда здания сначала выходят вооруженные люди из службы безопасности чеченского лидера, потом – сотрудники штаба, а затем – сам Рамзан Кадыров. Он пристально смотрит на неожиданного гостя и медленно спрашивает: «Это ты хотел знать, кто за меня голосовал?»
Рамзан Кадыров – одна из самых заметных фигур российского политического медиапространства. Он входит в когорту региональных лидеров, чаще всего упоминаемых в СМИ. Причем Кадыров – это не просто глава региональной администрации. Для многих политически активных граждан он стал символом. Причем символом негативным – соответствующая традиция идет из либеральной и националистической публицистики одновременно. Однако совсем неожиданно либеральная радиостанция «Эхо Москвы» предоставила эфир для «апологии Кадырова». Причем апологетом чеченского лидера выступил не менее знаковый медиа-персонаж – Александр Проханов.
Поводом для приглашения Проханова в студию радиопередачи «Особое мнение», вышедшей в эфир 16 сентября 2009 года, стала поездка писателя в Чечню. Там он и встречался с чеченским президентом, который произвел на него исключительно положительное впечатление. По словам главного редактора газеты «Завтра», Кадыров «был чрезвычайно интеллигентен». Обращался к гостю исключительно на «вы», «правда, не говорил Александр-хаджи Андреевич». Почему к Александру Проханову, который вроде бы ислам не принимал и хадж в Мекку не совершал, чеченский президент должен был обращаться именно так, редактор газеты «Завтра» не пояснил.
Однако «за окном кричали ночные павлины, иногда слышался рык тигров и львов», что настраивало «соловья Генштаба» на лирический лад. По словам Проханова, «Кадыров создал в Чечне особое, может быть, даже неповторимое общество», «собрал эту разбегающуюся чеченскую Галактику», провел «возгонку чеченского духа, чеченского интеллекта, чеченской воинственности, чеченской гордости».
Любопытно, что Проханов вскользь сопоставляет Кадырова и Медведева с Путиным. Как известно, отношение Проханова к российской власти 2000-х уже как-то претерпевало изменение. От «Господина Гексогена», где Путин волею автора превращался в туманное ничто, до выступлений накануне президентских выборов, из которых следовало, что без Путина в Кремле Россия погибнет. И вот теперь – новый взгляд на старого героя. Александр Андреевич поведал радиослушателям поразившую его историю, как передал Кадырову письмо русской женщины из Грозного, которой было негде жить. И вот среди ночи чеченский президент звонит своему управляющему делами и требует, чтобы этой женщине предоставили квартиру.
«Так вспомните, – прерывает гостя ведущая передачи Ольга Журавлева. – Путин поехал туда или сюда, или вышел на связь с народом, девочка сказала, что хочет пойти на елку, – ну, тот же самый порыв». «Нет, извините, – решительно прерывает ее Проханов. – Там камеры, миллионная аудитория. Это пиар довольно сомнительного толка. Ну что я для Кадырова? Эпизод. Я не думаю, что он хотел тем самым показать свое милосердие. Это был порыв, сердечный порыв… Мне даже показалось, что у него как бы глаза увлажнились».
Поэтому одно из следующих заявлений Проханова уже не вызывает особого удивления. На вопрос ведущей «Но вы-то за кого будете голосовать в 2012 году?» он отвечает: «Может быть, даже за Рамзана Кадырова».
На первый взгляд, симпатия Проханова к Кадырову не очень понятна. Рамзана Ахматовича с его стремлением быть единоличным хозяином в своем регионе, не будучи связан контролем Центра, вряд ли можно представить частью «красной империи». Однако в российской околополитической среде действует своя собственная логика. Виктор Шендерович когда-то вспоминал, как он в конце 1990-х обидел Валерию Новодорскую. Упомянул в своей программе «Куклы», посвященной ужасам «прихода коммунистов к власти» о том, что «Новодорская бежала за границу в женском платье». Потом сатирика замучила совесть: Новодорская все-таки женщина, а тут делается намек: мол, не совсем. Мучимый угрызениями совести, Шендерович позвонил «Орлеанской деве российского либерализма» и покаялся. А в ответ услышал: «Да, вы меня очень обидели. В уставе нашей партии записан запрет на эмиграцию».
Логика любви или ненависти политизированной общественности к Рамзану Кадырову тоже имеет свои особенности. Почему Кадырова не любят русские националисты? Часто не столько из-за де-факто широчайшей самостоятельности, полученной при нем Чечней, сколько из-за воспоминаний о Чеченской войне и нелюбви к чеченской диаспоре. Почему Кадырова не любят либералы? Думается, исчезновения людей на территории руководимой Кадыровым республики и обвинения в нарушениях прав человека далеко не всегда главное. В Чечне при Масхадове и людей похищали, и права человека нарушали уж точно не меньше – а к масхадовскому режиму отечественные либералы относились очень снисходительно. Для либералов Кадыров – прежде всего атрибут и порождение политики Владимира Путина, неотъемлемая часть эпохи 2000-х.
Можно предположить, что и у прохановской симпатии к Кадырову основания не так просты. Во-первых, Кадыров – это ислам, что в понимании части националистов означает противостояние «иудейству». А как же «настоящим русским православным» без иудеев обойтись? В связи с этим, можно вспомнить примечательный диалог между Прохановым и ведущей Ольгой Журавлевой, состоявшийся в той же программе. Вспомнив о конфликте между Кристиной Орбакайте и Русланом Байсаровым из-за того, с кем останется их общий сын, Проханов приводит особую версию: «На самом деле подоплека другая. Идет межконфессионный спор, кем быть этому ребенку: быть ли ему мусульманином или принять иудейство». На удивленный вопрос ведущей «А Орбакайте иудейка?» Проханов уверенно отвечает: «Там много что связано с синагогой».
Во-вторых, в Кадырове Проханов видит авторитарного руководителя, который железной рукой насаждает «традиционные ценности», практически воплощая мечту о «суровом отце нации», который заставит народ «жить, как предки жили». И в-третьих, Чечня при Кадырове в российской политической системе – это рудимент 1990-х. Только не чеченских 1990-х, а более респектабельной региональной вольницы, из жизни некоторых национальных республик Поволжья, например. А воспоминания о «сладости 1990-х» – это своеобразный «стокгольмский синдром» многих ветеранов российской левопатриотической оппозиции. С одной стороны, конечно, 1990-е – это «банда Ельцина». Но с другой – призыв «Банду Ельцина – под суд!» был так хорошо слышен, а сама «банда» так хорошо сама против себя агитировала, что и делать ничего не приходилось.
Так что Кадыров в качестве «праведного монарха» даже для некоторых оппозиционеров – не такая уж утопия.
Между тем поддержка Александра Проханова и людей, близких ему по взглядам, может еще понадобиться и федеральным российским властям. Недаром Дмитрий Медведев в присутствии множества журналистов упомянул письмо к нему видного оппозиционного публициста Максима Калашникова. Это явный реверанс в сторону левопатриотической оппозиции. Используя либеральную риторику в некоторых выступлениях, Дмитрий Медведев вовсе не собирается «ломать вертикаль». Утверждение российского президента на встрече с иностранными экспертами, что выборы глав регионов не вернутся ни в ближайшем будущем, ни «через 100 лет» – еще одно тому подтверждение. А «вертикальной политике» вполне соответствует идеология, скажем так, «патриархальности, национального лидерства, верноподданничества». Даже без Кадырова на президентских выборах-2012.
