Стремительный рост взаимозависимости государств, начавшийся в 70-е годы прошлого века, вылился в процесс глобализации, которая унифицирует все человечество, включенное в общий экономический процесс. Однако на фоне громких слов об объединении и слиянии всех людей в одну большую семью мы видим прямо противоположное: возникновение нового разделения и новой структурной дифференциации.
Вместо уменьшения социального расслоения, выравнивания уровня доходов и образа жизни жителей разных континентов мы наблюдаем невиданную доселе социальную поляризацию: рост сверхдоходов единиц на фоне стремительного обнищания большинства.
Неолиберальные реформы, навязываемые уже не одно десятилетие «развивающимся и отстающим» странам в качестве средства от нищеты и отсталости, не стимулируют, как это описывается в трудах теоретиков, а наоборот, угнетают и разрушают хозяйство этих государств. На место разрушенного «неконкурентоспособного» национального производства приходят сильные транснациональные корпорации, впитывают в себя дешевый полурабский труд и превращают его в сверхприбыль глобальной элиты.
Глобальная конкуренция заставляет корпорации все больше и больше снижать цену на товар.Но в условиях, когда заработная плата рабочих периферии не дотягивает даже до прожиточного минимума, единственным способом уменьшить затраты становится пренебрежение последствиями производства для окружающей среды. .
Корпорации интересует лишь то, как произвести максимум товарных ценностей при минимуме денежных затрат. Экологические же проблемы вносят значимые коррективы в цикл современного производства – к примеру, необходимо воспроизводить условия и ресурсы, считавшиеся до этого даровыми. Инвестиции в регенерацию среды и ресурсов, а также амортизационные расходы на регенерирующие модули умножают массу мертвых капиталов, так как конечный продукт (чистоту воздуха и воды) нельзя выгодно продать. Увеличивая отпускную цену, владелец производства будет пытаться взвалить эти расходы на плечи потребителя. В итоге произведенная продукция может стать предметом роскоши, недоступным массам, что, естественно, влечет за собой спад производства. Заморозить отпускные цены и некоторое время осуществлять реализацию товара по значительно заниженной цене могут лишь крупные монополисты, уверенные, что все их потери будут щедро компенсированы. Такие компании займут ниши более слабых и мелких конкурентов, которые, в отличие от них, не смогут продолжительное время работать себе в убыток. Но после подобной монополизации рынков проблема возвращается опять. И единственный выход – найти для производства место, где экологические проблемы просто не будут браться в расчет. Такое место есть: это те самые отсталые и развивающиеся страны, разрушившие свое производство и все социальные институты с помощью неолиберальных реформ и оказавшиеся благодаря этому на грани выживания. А когда речь идет о выживании – уже не до экологии.
Таким образом, глобализация вместо объединения человечества порождает новое планетарное разделение и производит новую структуру планетарного богатства и нищеты. Причем это разделение имеет еще один очень важный аспект – .
Место страны в международном разделении труда, характер экономических связей, то есть специализация на ресурсоемких или, наоборот, ресурсосберегающих малоотходных отраслях хозяйства, импорте или, наоборот, экспорте отходов, определяет характер экологических последствий.
С одной стороны, за последние годы эффективные и конкурентоспособные западные компании вынесли в область все более отстающей периферии не только проблемные производства и технологии, но и отходы и отходоперерабатывающие мощности, отведя странам периферии роль поставщиков сырья и дешевой продукции и роль всеобщего мусоропровода. С другой – теперь развитые страны, наряду с высоким уровнем жизни и потребления для своих граждан, могут себе позволить и широкое инвестирование политики ресурсосбережения, расширения охраняемых территорий и специализацию на экологически чистых отраслях производства. В итоге, разделение на экологически благополучные и экологически опасные регионы мира становится сегодня тотальным.
Но тут мы сталкиваемся с очень серьезным противоречием. Даже если в США и Европе выбросы в атмосферу промышленных отходов все это время сокращались, то за счет стран Азии общепланетарное количество выбросов росло, причем в геометрической прогрессии. В итоге общая экологическая обстановка на Земле ухудшается, что, естественно, не может не отражаться и на самих развитых странах.
Мы видим, что страны центра, несмотря на декларируемую «экологическую» ориентацию, потребляют 75 % мировой энергии, 90 % древесины, 80 % бумаги и стали, 70 % молока и мяса. При 6 % мирового населения США потребляют около 40 % мировых естественных ресурсов и дают примерно 60 % всех загрязнений на планете. Энергопотребление одного американца равно энергопотреблению 3 японцев, 13 бразильцев, 280 непальцев, 531 эфиопа. В то же время на поддержание экосистем периферийных стран в их нынешнем состоянии требуется ежегодно объем средств, в два раза превышающий реально выделяемую сумму ассигнований по программам помощи развитых стран развивающимся, – учитывая, что эта программа принесла бы результат, только если станет не разовой гуманитарной акцией, а будет работать не одно десятилетие.
То есть наряду с глобальным перераспределением прибыли и расходов мы сегодня наблюдаем нечто вроде попытки глобального перераспределения загрязнений окружающей среды и регенерирующих модулей. Но, зная всеобщую взаимосвязь и взаимозависимость всех элементов единого биогеоценоза Земли, мы понимаем, что это абсурд! Непомерные аппетиты глобальной элиты приводят к разрушению экосистем не только в отдельных государствах. .
И тут мы сталкиваемся с тем, что взаимозависимость различных процессов в окружающей среде нам очевиднее и понятнее взаимосвязи процессов в обществе. Мы не видим связи между социальной и экономической политикой в странах периферии и кризисом в США, зато отлично понимаем, что авария на атомной станции – это проблема не только одного города или одной страны, а угроза жизни для всего живого. Мы наслышаны о пищевых цепочках и знаем, что, например, пестициды, используемые для повышения урожайности на другом конце света, могут, пройдя ряд пищевых трансформаций, оказаться и на нашем столе, но, не задумываясь, потребляем товары, произведенные с использованием рабского труда. Мы боимся нанести вред своему здоровью, но не обращаем внимания на то, что ежедневно наносим вред своей человечности. .
И сейчас настало время это изменить. Мы должны понять, что человеческое общество – неотъемлемая часть природы, включенный в общий биогеоценоз Земли сложный организм, диспропорции в котором также пагубно сказываются на состоянии .
Процесс глобализации, инициированный элитой как объединение рынков и унификация финансовых механизмов, привел к тому, что социальные и экологические проблемы тоже принимают сегодня глобальный характер. И решение этих глобальных проблем невозможно без объединения человечества в организованную глобальную политическую силу. Если мы пока еще не осознаем всей абсурдности и дикости охраняемых и неприступных границ между людьми, классами или странами, абсурдности привилегий и сверхбогатства единиц посреди всеобщей нищеты и голода, то абсурдность уверенности в том, что с помощью политических и силовых механизмов можно сохранить для «золотого миллиарда» несколько кубометров кристально чистого атмосферного воздуха посреди отравленной диоксинами атмосферы, никто оспаривать не будет.
Понимает ли глобальная элита опасность политики переноса экологических и социальных проблем? Не исключено. Но действовать согласно этому пониманию для нее все равно что действовать против своих коренных интересов. Противоречие между увеличением прибыли как цели и ухудшением глобальной экологической обстановки как следствия (и невозможностью от этой цели отказаться) приводит к экспорту на страны периферии не только социальных противоречий и экологических проблем, но и за эти проблемы. Экология становится модным брендом для «золотого миллиарда», своеобразным способом уйти от ответственности и даже, перенаправив обвинение, получить от этого еще большую прибыль и добиться еще большего контроля и гарантии для сохранения существующего положения вещей. Ответственным за преступления ненасытной элиты против природы объявляется человечество как таковое, а единственным способом избежать экологической катастрофы – жесткий централизованный контроль элиты над всем миром. За многими экологическими призывами уже сегодня можно увидеть интересы крупных промышленных корпораций и геополитические интересы крупных государств. Стоит предположить, что по мере ухудшения глобальной природной среды и роста ценности ее качества межгосударственные конфликты все более будут принимать экологическую окраску.
Ход всемирного экономического кризиса, с одной стороны, показал, что неолиберальный курс зашел в тупик, а с другой – что неолиберальная элита сворачивать с этого курса не собирается ни при каких условиях. В сложившейся ситуации экологическая риторика может оказать неоценимую услугу в борьбе и с сопротивлением масс, и с возрождающимся протекционизмом конкурентов. Глобальная элита не видит для себя иного выхода, кроме как сопротивляться до последнего, не желая признать свою ответственность за катастрофические последствия существующего курса. Закрыв глаза, она готов приближаться к пропасти, таща за собой весь мир.
Мы видим, что стремительно развивающейся тенденцией становится все большее отделение элиты от всего остального человечества. Мы видим агрессивное противопоставление этой привилегированной всему , все глубже погружающемуся в бездну социально-экологического кошмара. Это заставляет нас переосмыслить и понять на более глубоком уровне слово «взаимозависимость», да и само понятие «глобализация», задуматься о подлинном единстве мира и единстве человечества, о подлинной взаимосвязи и взаимозависимости в этом мире. . Именно здесь проходит настоящая линия фронта, единственная реальная граница: между целым (природой и человечеством) и теми, кто , устанавливая границы и привилегии, разделяя и властвуя, противопоставил себя этому взаимосвязанному . Мы должны осознать, что на данном этапе исторического развития, существование элиты, как и существование самой системы классов и привилегий – уже не просто тормоз социального прогресса, но и прямая угроза выживанию человечества как вида.
Элита, противопоставляя себя всему человечеству и превращая его в «козла отпущения» за собственные грехи, оказывается перед выбором: либо быть уничтоженной этим объединенным человечеством, либо получить, благодаря еще одной лживой идеологии, право на организацию тотального контроля и террора по отношению ко всем народам мира. Террора, который будет призван, несмотря ни на что, продлить хотя бы еще на несколько лет жизнь нынешней исторической формации, а значит и продолжение нещадной эксплуатации природы и людей. Продлить существование привилегий и привилегированных классов. Продлить любой ценой, пусть даже ценой жизни всего вида homo sapiens.
