Я провела в Турции четыре года, когда училась в университете. Год назад я уехала в Америку продолжать обучение, а вернувшись в Стамбул на каникулы, вдруг оказалась в центре событий. Вчера я встречалась с одним из своих профессоров, давно вовлечённым в гражданские инициативы по защите города от безответственных строительных проектов. «Я до сих пор не могу поверить в случившиеся, — говорил он, — мы боролись так долго, годами подписывали обращения к правительству и выходили на митинги, но не добивались ничего. Мы уже потеряли надежду, но продолжали действовать, потому что ничего другого не оставалось». И действительно, безуспешных протестов против действий правительства в Турции и особенно в Стамбуле всегда было много. Почему же успех сейчас?
Площадь Таксим © rabkor.ru
Во-первых, потому что это площадь Таксим: нет ни одного стамбульца, который бы там не бывал и у которого не было бы личных воспоминаний, связанных с этим местом, будь он европеизированным светским либералом или торговцем бубликами. Таксим – это не какой-нибудь памятник архитектуры, ценимый узким кругом знатоков истории города, и не лес на окраине города, в которым лишь немногим приходилось бывать, Таксим – это сердце города.
Во-вторых, движение за спасение парка имеет одно четкое требование, близкое и понятное людям из самых разных социальных слоев: правительство должно прекратить принимать важные решения, не советуясь с экспертами и не принимая во внимания мнение горожан. Это касается как проектов по изменению города, так и законов в целом. Новый закон, ограничивающий свободу продажи и покупки алкоголя, вызвал особенное волнение. Для многих турок употребление алкоголя – это не просто приятное времяпрепровождение, но и важный символ светской Турции и политического наследия Ататюрка. Между тем, светские турки понимают, что Турция поляризована, и что ничего с этим не поделаешь, бок о бок здесь мирно уживаются совсем разные культуры. Никто не хочет гражданской войны, и многие готовы принимать «исламистское» правительством Эрдогана, но при двух условиях: правительство не должно насаждать свои идеи о том, как жить, сколько детей иметь и что пить, и принимать решения оно должно только на основании «обратной связи».
Один из протестующих © rabkor.ru
Наряду с общими идеями о желаемых политических переменах, у протестующих есть и конкретные требования к правительству. Вчера они были озвучены на встрече представителей гражданских организаций и правительства в Анкаре:
- Гези Парк останется парком. Планы на разрушение парка и строительство будут отменены официальным решением властей.
- Культурный центр им. Ататюрка (один из архитектурных символов светской Турции) тоже останется на своем месте.
- Начальники полиции, ответственные за неправомерные действия, в результате которых погибли двое и пострадали сотни людей, будут наказаны по закону.
- Использование газовых бомб против мирного населения будет запрещено.
- Люди, арестованные по всей стране за участие в протестах, будут выпущены на свободу немедленно.
- Запреты на проведение демонстраций и прочих гражданских собраний на площадях Таксим (главная площадь Стамбула) и Кызылай (главная площадь Анкары), так же как и во всех общественных пространствах страны, будут отменены. Также отменены должны быть все законы, препятствующие свободе слова.
В Стамбуле протесты носят массовый характер, каждый день на площади собираются тысячи людей, и, между тем, жизнь в городе вернулась в нормальное русло. Кафе и магазины открыты, проститутки ночью выходят на привычные места на улицах, ну и что, что за спинами у них баррикады. Разве что отели пока страдают: до туристов доходят разные слухи о «беспорядках» в Стамбуле, и они лишь понемногу начинают возвращаться. Обычная жизнь в центре города ожила, потому что протестующим удалось доказать, что бояться нечего и что телевизионное обращение Эрдогана, в котором он назвал протестующих «мародерами», не имеет никакого отношения к реальности. Слово «мародер» стало культовым: по городу мгновенно разнеслись футболки, значки и прочие сувениры протеста с надписью «я – мародер», и люди с гордостью их носят, дразня премьер-министра. Протестующим, видимо, удалось убедить и международное сообщество, что их действия преследуют только мирные цели. На информационных экранах в стамбульском метро вчера даже появился глава Российской Федерации В.В. Путин. В своем обращении он настаивал на том, что турецкое правительство должно разрешить сложившиеся сложности только посредством диалога с протестующими.
Кто же эти люди, кого так сердечно поддержал ВВП, и каковы их требования? Протестующие на площади и в парке – студенты, молодые и пожилые представители обеспеченного среднего класса, рабочие, вышедшие на забастовку по призыву профсоюзов, турки, курды, армяне, иностранцы, постоянно проживающие в Стамбуле, много людей с детьми. Женщин не меньше, чем мужчин, и в первые дни протеста, когда полиция пыталась подавить протест, женщины, как и мужчины, строили баррикады и смело шли в медицинских масках и защитных очках навстречу слезоточивому газу и водометам. А на площади висит красочный плакат: «Мы никому не обязаны рожать детей, ни мужчинам, ни государству!» Невооруженным глазом видно, что подавляющее большинство людей в парке – светские люди. По социальным сетям разлетаются фотографии небольшой группы людей, совершающей намаз (мусульманскую молитву), но практикующих мусульман среди протестующих очень мало, женщин с покрытой головой почти не видно. В этом одно из многих отличий происходящего в Стамбуле от протестов в арабских странах. Хотя у этих протестов, безусловно, есть и схожие черты, сравнение с «арабской весной» является, по меньшей мере, дезориентирующим, а встречающиеся в российских СМИ и блогосфере мнения о том, что все кончится «братьями-мусульманами» (т.е. победой радикального ислама) – чушь. Протестное движение в Стамбуле больше похоже на Москву, чем на Каир.
И действительно, схожего много: образованный средний класс на улицах, недовольство произволом властей, разговоры о свободе слова, о чести, о роли гражданского общества. Но есть и очевидные различия. Во-первых, протест в Стамбуле – это движение без политических лидеров. Протестующие негодуют о том, что журналисты, особенно иностранные журналисты, чаще обращаются к главам политических партий, чем к ним – безымянным героям демократии. «Я каждую ночь противостоял полиции, меня травили газом», – жаловался мне вчера водитель такси, «почему Кылычдароглу (непопулярный лидер парламентской оппозиции) должен получать за это хвалу?»
За организацию протеста отвечает неопределенная коалиция гражданских организаций. Все обсуждения ведутся публично и «транслируются» на Twitter’е и Facebook’е. Участвовать в них может каждый. Лагерь в парке, где теперь есть больница, столовая, библиотека, кинотеатр, детская площадка и т.д., содержится на средства участников акции и сочувствующих горожан. Дописав эти строки я, как многие другие жители Стамбула, понесу в парк одеяла, книги, фрукты и сигареты.
Танцы протестующих © rabkor.ru
Кроме беспартийности стамбульского протеста есть еще одно важное отличие. В Стамбуле совсем другое настроение: гораздо больше веры, идеализма и простоты, чем когда-либо было в Москве. В Стамбуле молодым не смешно говорить о братстве, не стыдно сочинять и петь песни, не странно плясать под дудку вместе с пожилыми рабочими. Все кругом шутят, но за все время протеста я не услышала ни одной циничной шутки, ни от участников, ни от наблюдателей. Всё серьезно, и все терпеливы, парк отстоят.
Полина Иванова
