Учитывая особую роль США в возникновении и развитии современного кризиса, представляется необходимым более подробно рассмотреть процессы, происходящие в самом сердце глобального капитализма.
На долю Соединенных Штатов, где проживает 5 % населения планеты, приходится 40 % потребляемых ресурсов, – и это, собственно, говорит об их месте в мировой экономике всё. Пальма первенства принадлежит США не только в потреблении (его удельный вес в ВВП страны до кризиса был равен 70 %), но и в производстве товаров, мировой торговле. Доллар до сих пор – главная мировая валюта. Основная масса ТНК и международных банков находится в этой стране. Штаты занимают ведущее место по военному потенциалу, а также продаже оружия третьим странам и т.д. и т.п.
Новое правительство Индии уступило требованиям иностранных инвесторов и приняло решение о начале масштабного контрнаступления против маоистов – ему больше не нужна поддержка со стороны коммунистических партий.
Годы стремительного роста экономики Республики Индия не принесли никакого повышения уровня жизни сотням миллионов индийских крестьян. Правительство отчетливо понимает, что именно удушающая бедность является основой для стремительного роста влияния маоистов, – но вместо борьбы с бедностью, новое правительство Индийского национального конгресса (ИНК) собирается задушить восстание с помощью армейских подразделений. Достаточно очевидно, что решение об этом было принято под давлением иностранных инвесторов, которые уже теряют десятки миллиардов долларов от непрекращающихся атак на грузовые поезда, строящиеся и действующие фабрики.
Карл Маркс видел причину регулярно повторяющихся кризисов капиталистической экономики в перепроизводстве товаров: через определенный период времени их предложение начинает превышать платежеспособный спрос, что оборачивается падением производства вслед за сокращением объема продаж. Роза Люксембург, развивая учение о кризисах, высказала идею, что они могут порождаться также и перенакоплением капитала. Хотя у каждого мирового экономического кризиса «свое неповторимое лицо», современный, шестнадцатый по счету мировой кризис подтвердил правильность марксистской трактовки их природы. Вместе с тем он выявил ряд специфических особенностей механизма его возникновения.
Для многих россиян значение Дня народного единства, который несколько лет назад стал отмечаться 4 ноября, долгое время оставалось непонятным. Зато у руководства центральных телеканалов, кажется, сложилось более четкое представление о смысле нового праздника. Судя по всему, для них он был «Днем имперского единства». Причем «имперская идея», кажется, воспринималась не в широком смысле («от Российской империи через СССР – со всеми вопросами к этой эпохе – к современной России»), а уже: «Россия эпохи стабильности – наследница Империи Романовых». Однако «эпоха стабильности» плавно перетекла в «эпоху странного кризиса», и установки ведущих телеканалов, кажется, изменились. И новый праздник на телеэкране стал чем-то средним между 1 мая («еще один выходной») и, как ни странно, 7 ноября, который он должен был заменить.