Я начала читать проект «Наша новая школа» и пришла в восторг. Правда, восторг мой был недолгим. Ровно таким, чтобы прочитать раздел «Школа будущего». Там восхищает всё: и творческая атмосфера, в которой «ребята будут вовлечены в исследовательские проекты и творческие занятия, чтобы научиться изобретать, понимать и осваивать новое, выражать собственные мысли, принимать решения и помогать друг другу, формулировать интересы и осознавать возможности». И открытость школы для детей с любыми особенностями развития, и «чуткие, внимательные и восприимчивые к интересам школьников, открытые ко всему новому учителя». И возможность для школ стать центрами досуга, которые «будут открыты в будние и воскресные дни, а школьные праздники, концерты, спектакли, спортивные мероприятия будут местом семейного отдыха».
Сергей Лобан — режиссер «альтернативных» фильмов, гарантированно получающих призы на самых известных отечественных и международных кинофестивалях. При этом он один из самых интересных персонажей московской «андеграундной сцены», автор множества клипов, акций и спектаклей, о которых пресса пишет, как о «современной контркультуре». Один из создателей художественного движения «Свои-2000» и конструктор свободного творческого полигона в своей нынешней студии на московской «Фабрике». Кроме всего этого, Сергей никогда не скрывал своих антикапиталистических симпатий и близости к анархистам. В ближайшее время на экраны выходит его новый фильм — «Шапито-шоу». Обо всем этом и многом другом специально для Рабкор.ру с Сергеем Лобаном побеседовал Алексей Цветков.
Весенняя сессия Госдумы РФ 13 января 2010 года открылась с выступления депутата фракции КПРФ Владислава Юрчика, который призвал коллег вызвать в парламент руководство Первого канала. Поводом для возмущения депутата стали вовсе не обвинения канала в политической цензуре или неодобрительных отзывах о советском прошлом. Депутата возмутила совсем другая часть телевизионной программы: «На Первом канале начали показывать многосерийный фильм “Школа”. Я посмотрел первые серии и убедился, что это спланированная диверсия против наших детей и молодежи».
С осуждением содержания фильма выступили руководители Департамента образования города Москвы и некоторые представители педагогического сообщества. Что же вызвало такую бурю эмоций у чиновников и педагогов?
Оказывается, не только российские режиссеры могут задумать пафосный религиозный фильм, а снять в итоге нечто, вызывающее если и не антирелигиозные, то антиклерикальные чувства. Примерно то же самое можно сказать о фильме братьев-близнецов Альберта и Алена Хьюза «Книга Илая». Начав карьеру в кинематографе с остросоциального фильма «Угроза обществу», рассказывающего о тяжелой жизни в афроамериканском гетто (вышел на экраны в 1993 году), и продолжив ее криминальной драмой «Мертвые президенты» о ветеране Вьетнама, которому не нашлось места в мирной жизни, братья Хьюз в 2001 году сделали шаг в сторону мистики, сняв фильм «Из ада» с собственной версией истории Джека-Потрошителя (правда, социальные мотивы прослеживались и там). И вот теперь на экране – религиозная притча. Что же в итоге получилось у братьев?
Прошедшие новогодние праздники оказались в России едва ли не самыми спокойными за последние несколько лет. Газовый конфликт с Украиной, ставший почти такой же новогодней традицией, как салат «Оливье», в этом году заменили «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой в Незалежной. Об экономическом кризисе все как-то забыли, а до ближайших выборов нового преемника или перевыборов старого пока еще далеко. Однако вслед за новостными программами довольно постным оказался и развлекательный эфир на новогоднем ТВ, явно не отвечавший представлениям многих зрителей о том, как телеэкран должен реагировать на историческое событие под названием «конец нулевых». В итоге, блоги и форумы рунета переполнены жалобами на «кризис новогоднего телевидения». А особенно смелые авторы утверждают, что «ТВ-кризис» – только отражение кризиса самого новогоднего праздника.
Квартирная выставка «Свободы!» – инициатива молодых художников, которым отказали показать свои работы на дипломной студенческой выставке. Действительно, прецедент отказа стал повседневностью для современного искусства последних лет. Скандалы вокруг выставок «Осторожно, религия!» и «Запретное искусство» были своего рода сигналом более тревожной симптоматики неолиберального «самоцензурирования». С другой стороны, возросло число нарочито провокативных работ и проектов, которые неожиданно стали приписывать себе политический смысл. Любой повод отказа стал восприниматься как акт цензуры. Эта парадоксальная ситуация выводит нас на более широкую проблему отсутствия четкой и артикулированной позиции художника и погружает в топологию современной неолиберальной биополитики.
Слово «модернизация» стало при осваивающимся в президентском кресле Медведеве таким же модным понятием, как «нанотехнологии» при позднем Путине. Поэтому неудивительно, что первый в 2010 году номер журнала «Эксперт» оказался посвящен истории попыток модернизации, предпринимавшихся в разные эпохи в разных странах мира. Как ни странно, это либеральное издание поставило под сомнение многие либеральные же мифы об экономических и политических реформах.
В свое время об Адаме Грине говорили и писали достаточно. За свои неполные 30 лет он, кажется, успел очень много: был членом довольно-таки знаменитой группы The Moldy Peaches, принял участие в движении анти-фолк (и даже стал главным его представителем), довольно быстро нашел свой собственный, уникальный стиль и записал шесть сольных альбомов, каждый из которых вызвал достаточно широкий резонанс. Недостатка во внимании Адам Грин не испытывает: его часто приглашают на радио или телевидение, о нем не забывают ведущие музыкальные издания и интернет-ресурсы, а в Германии, где он одно время был популярнее, чем в родной Америке, о нем вышло несколько книжек. Благо, писать есть о чем. В конце концов, не так и часто на инди-сцене, которая с каждым годом становится все однообразнее и унылее, появляются персонажи вроде Адама Грина, возродившего образ музыканта-бунтаря 60–70-х.