Год модернизационных впечатлений идет полным ходом. От некоторых новостей может даже создаться ощущение, будто процесс экономической перестройки в России реально запущен.
Правительство обновило в марте состав комиссии по высоким технологиям и инновациям. Премьер-министр занял место ее главы. Заявлено о необходимости расширения полномочий этого государственного органа. Он продолжит борьбу за «создание институциональных и других условий для внедрения высоких технологий», «привлечение капиталов в сферу научных исследований и высокотехнологичных производств» и «продвижение отечественных инновационных продуктов».
Стоит ли ожидать больших результатов от обновленной комиссии? Прежде она не славилась успехами. Но год модернизации требует большего эффекта, как минимум информационного. Однако с точки зрения реальных перемен в экономике, обновление состава комиссии по высоким технологиям и инновациям не имеет значения.
Новые технологии не возникают из деятельности бюрократических структур. Так можно лишь копировать. Для совершения научных открытий и создания совершенно новых отраслей необходимы особые социально-экономические условия, способствующие развитию науки, образования и культуры, при которых знания ценятся очень высоко. В свою очередь, такие условия в современном мире неотделимы от наличия общественных свобод, позволяющих развиваться различным взглядам и теориям. Всего этого в России нет. Политика государства направлена на минимализацию расходов на науку и образование. Два десятилетия они существуют по советской инерции.
Государство намерено за 2010 год расходовать 1,1 трлн. рублей на «инновационную составляющую отечественной экономики».Еще 4 трлн. рублей планируется в помощь инновациям переориентировать в системе государственных закупок. Ходят слухи о скором начале строительства русской «кремниевой долины», промышленной зоны по выпуску микроэлектроники. Назначен даже ответственный – миллиардер Вексельберг. Предусмотрены налоговые льготы для инновационных компаний. Параллельно делаются шаги по выстраиванию таможенного союза России, Казахстана и Беларуси. Создание единого экономического пространства – прогрессивное начинание – должно стать неким базисом модернизации. Но вот превратится ли она от этого в реальность?
Снятие внутренних таможенных пошлин полезно для экономик всех участников нового соглашения. Но таможенное единство может быть лишь первым шагом сближения. В Кремле мечтают о повышении статуса рубля. Однако единая валюта общего пространства должна быть твердой. Рубль же сегодня является инструментом снижения издержек сырьевых корпораций. Курс его определяет спрос на сырье, прежде всего на углеводороды. Выстроенная в интересах экспортных монополий денежная система не годится ни для хозяйственного объединения стран, ни для модернизации экономики самой России. Но перемена денежной стратегии не может стать техническим решением, решение это исключительно политическое. Принимать его некому.
Все что экономические власти РФ делали и делают с рублем, зависит, прежде всего, от мировых цен на нефть. Сейчас они демонстрируют повышательную направленность, и правительство говорит об укреплении рубля. Но стоит ценам на нефть упасть, к чему подталкивает сокращение потребления в мире, и рубль будет вновь девальвирован. Укрепление рубля в краткосрочной перспективе возможно. Но он остается ненадежной валютой. Всякий экономический союз сделается ее жертвой.
Украина уклоняется от вхождения в таможенный союз, в расчете на присоединение к ВТО, якобы способное принести украинской экономике больше пользы. Скорее всего, в ближайшие годы Украине придется отказаться от этих иллюзий, сделав реальный разворот на восток. Если нечто подобное произойдет уже в 2010 году, то российские пропагандисты смогут сказать, что базис модернизации ширится. При этом провозглашение курса на модернизацию экономики не дает ответа на вопрос о том, кто станет покупать товары передовых российских отраслей, если они возникнут. Вопрос этот имеет огромное значение. Пока можно предположить, что власти РФ рассчитывают на экспорт. В России нет политики расширения национального рынка.
Таможенный союз трех стран не создает условий для единого экономического развития. Скорее он пока носит оборонительный характер. Кризис способствовал началу его строительства значительно больше, чем стратегическое понимание российских, казахстанских и белорусских верхов. И то, что власти намерены сделать для товаров и капиталов, они еще далеко не готовы сделать для людей – граждан трех стран. В Казахстане господствует одна из самых диких разновидностей прописки, режима разрешительной регистрации и передвижения. В России власти заявили о желании отменить порядок прописки до 2012 года. Однако немедленная отмена этого дискриминирующего и крайне вредного для развития экономики явления совершенно невероятна.
Разговоры о модернизации почти не касаются системы общественных отношений, регулируемых законом. Не касаются они и режима прописки. Власти стараются убедить граждан в том, что техническая модернизация и есть то, что необходимо стране. Для ее осуществления не требуется менять государственную политику, отменять законы, расширяя права и свободы. И все же создание хорошего впечатления от курса на модернизацию жизненно важно для верхов.
Третий год кризиса не дает подтверждений об окончании спада. Их приходится фабриковать. Общее оживление фондового рынка основано во многом на представлении о скором завершении кризиса. Предполагается, что спрос на электроэнергию, сырье и материалы вновь пойдет вверх. Этим и объясняется востребованность бумаг многих компаний.
Еще до кризиса корпорация «Роснано» считалась национальным механизмом прорыва в технологическое будущее. За несколько лет ее деятельности не произошло ничего подобного. Известно лишь о крайне жестких условиях финансирования «Роснано» инноваторов, как правило, частных учреждений. Все происходит по заранее продуманному плану: новые технологии стремятся получить как можно дешевле, без затрат на развитие российской науки. Результат подобной стратегии – отсутствие на сегодня серьезных технологических прорывов.
Цель объявленной в РФ модернизации, как ее понимают инициаторы, сохранить в обществе все без серьезных изменений. Власть считает допустимым обновление техники (до имеющегося за рубежом уровня), но не социально-политической действительности. Одно без другого кажется ей вполне возможным. Словно для поддержания российских инициатив Всемирный банк (ВБ) представил на днях свой прогноз на 2010 год. Согласно нему экономика РФ вырастет на 5-5,5%. Бюджетный дефицит упадет до 3%, а инфляция будет низкой. Бедных станет меньше, одним словом, продолжится «посткризисное развитие» России.
Все это, если поверить обещаниям ВБ, должно помочь инновационному курсу властей. Беда в том, что прогнозы ВБ (как и государственных структур РФ) не отличались качеством в 2008-2009 годах. В целом новый прогноз ВБ неубедителен. Улучшены возможные результаты для России за 2010 год, очевидно, в рамках глобальной парадигмы об окончании кризиса. Но в этом также прослеживается дипломатический шаг, поскольку ВБ, прежде всего, представляет интересы США. Правда, российские власти смотрят в будущее с неизменным оптимизмом. Они больше не говорят о стране как новом мировом финансовом центре, теперь в моде речи об инновациях.
Уже несколько месяцев власти источают деньги на модернизацию и оптимизм. Он все еще не оправдан: в российской экономике спад не завершен, напротив, он имеет все шансы на продолжение в 2010 году, а мировые цены на сырье могут упасть. Кризис остается реальностью, а экономическая модернизация – навязчивой мечтой.
