Faust. «C'est Com… Com… Complique». Bureau B, 2009. Немецкая группа Faust выпустила новый альбом – событие, безусловно, знаменательное. Не так и часто коллективы с почти 40-летней историей занимаются столь активной творческой деятельностью. Только за последние несколько лет Faust успели дать множество концертов и выпустить несколько дисков с весьма прогрессивной музыкой – среди них совместные работы […]
Nurse With Wound. «The Memory Surface». Dirter Promotions, 2009. На английском лейбле Dirter Promotions вышла новая работа легендарного проекта музыканта-мультиинструменталиста Стивена Степлтона Nurse With Wound – «The Memory Surface». Это уже не первый релиз NWW в этом году; плодовитость – вообще одна из отличительных черт Степлтона. Однако альбом получился солидный и представительный (шутка ли, целых […]
Недавно посчастливилось быть на презентации фильма, снятого при участии некоей «революционной» группы. После фильма, ясное дело, было обсуждение. Один из товарищей сообщил, что надо оценивать искусство как революционное или буржуазное только с точки зрения «на самом деле радикальных групп, таких, как мы». Конечно, с точки зрения подобных «на самом деле радикальных» групп, музыка Ляписа-Трубецкого – не революционная. Очень мало от Годара, практически не виден Брехт, Маркузе – да Михайлок даже, может, и не знает кто это! Всё просто! Слишком очевидно! Правда, на каждом последнем альбоме есть песня по-белорусски. Это еще куда не шло, можно представить как антилукашенковскую экзотику, не близкую, но все же протестную.
Считается, что у всякого образованного американца существуют, по крайней мере, две настольные книги – полное собрание пьес Шекспира в одном томе и Библия. С этим трудно не согласиться: вряд ли найдется какой другой автор или источник, на которой бы столь часто и столь охотно ссылались или упоминали в своем творчестве американские писатели, музыканты, политические и общественные деятели. Шекспир в Америке – фигура уважаемая, перед ним вытягивались в струнку даже такие бунтари, как Уильям-не-наше-всё-Берроуз или Аллен Гинсберг.
Понятие «ретро», пожалуй, лучше других характеризует состояние современной музыкальной сцены. Музыканты из разных стран, исполняющие самую разнообразную музыку, как по команде повернулись спиной к внушающему тревогу будущему (в иные времена – неисчерпаемому источнику вдохновения) и обратились к прошлому, к слову сказать, не менее тревожному и загадочному. Кажется, сегодня мы заново открываем для себя «диско», «панк», «нью-эйдж», «фолк» и другие музыкальные стили. Порой за сменой ретро-циклов не успеваешь уследить – 60-е, 70-е, 80-е и снова 60-е. И всякий раз –удивительно! – музыка звучит по-новому.
В середине 70-х годов прошлого уже века в японской музыке существовало странноватое направление, которое теперь иногда называют porn-pop. Porn-pop – это, разумеется, не профессиональный термин, скорее любительский ярлык, но ярлык очень точный. Исполнительницы porn-pop отличались совершенно особенной манерой исполнения песен: они что-то тихо, но страстно шептали, стонали, задыхались и т.д., в связи с чем у тогдашнего слушателя возникали вполне определенные ассоциации.
О музыке 80-х в наши дни принято вспоминать в связи с такими группами, как A-ha, Pet shop boys, Depeche Mode и т.д. Сегодня эти исполнители вновь актуальны, более того – они вновь на сцене, а к их творчеству, проникнутому вполне отчетливой ностальгией по 80-м, приковано внимание музыкальных критиков. Вероятно, эти (и некоторые другие) группы – лучшее, что было в поп-музыке того времени. Но мы поговорим не о поп-музыке, поговорим – в очередной раз – об андерграунде. На тревожно-застойные 80-е пришелся пик другого музыкального явления, известного искушенной публике под названием noise.
Нас учили, что мир – хорошее место, где всегда побеждают добрые, прекрасные, в крайнем случае, справедливые принцы и принцессы, звери, простые люди. Но кроме того, нам советовали быть настороже, опасаться мира, словно хищника, которого невозможно приучить. Никто не говорил, каков мир на самом деле и какое место мы занимаем в нем. Мы самостоятельно отвечаем на эти вопросы, в том числе с помощью песен – в том числе песен рэп-команды «Многоточие», которую многие знают по заезженным хитам («В жизни так бывает»), раскручиваемым на радио. Те, кто знают «Многоточие» только с этой стороны, не знают о команде ничего.
Музыку последних лет отличает бурное смешение стилей (порой прямо противоположных) и упрямое нежелание оставаться в каких-либо рамках – музыка в классическом понимании, похоже, исчезает навсегда. Впрочем, это верно и для литературы – и вообще для любого другого вида искусства. Причин можно найти сколько угодно: от обнищания музыкального языка, занятого бесконечным самокопированием и пережевыванием прошлого, до масштабных процессов глобализации, которые, похоже, кардинально меняют культурную карту планеты.
Sonic Youth. «The Eternal». Matador records, 2009. Борьба за независимость бывает разная. Когда-то за независимость боролись крепостные в царской России и рабы в колониальной Америке. Боролись женщины, желающие получить независимость от мира мужчин, боролись религиозные конфессии, что бы сбросить иго Ватикана, боролись целые государства – с другими государствами, которые не хотели их отпускать. В определенной […]
В последние годы наблюдается резкий подъем фашистских настроений. Фашистские идеи, апеллирующие к гражданскому чувству, к национальному и религиозному самосознанию, к гордости человека за свою страну и историю (вариант беспроигрышный), не только находят самый широкий отклик среди молодежи, но и просачиваются порой на государственный уровень. Правая идеология, виртуозно используемая государственными структурами многих стран, беззастенчиво играет на чувстве народного патриотизма – явлении опасном и непредсказуемом.
Вероятно, у каждого поколения есть свои борцы за свободу, свои бунтари, бросившие вызов непобедимой и нерушимой Системе, свои герои, павшие в этой борьбе. Век героя недолог, а место – вакантно и востребовано. Тем более что с некоторых пор борьба с Системой – занятие прибыльное. Как такое стало возможным? Трудно сказать. Современный капитализм – структура сложная, постоянно совершенствующаяся и быстро приспосабливающаяся к любым условиям. То, что борьба с Системой стала обязательным элементом современной массовой культуры, лишний раз доказывает тот факт, что абсолютно любая деятельность, включая терроризм и военные перевороты, может стать частью капиталистического обмена. С бунтарями больше не борются – им платят.
Мы уже привыкли думать об СССР, как о другой стране. Далекой, в чем-то пугающей, а в чем-то прекрасной стране из нашего прошлого. Советский Союз сегодня – неисчерпаемый источник разного рода мифов – мифов бытовых, мифов культурных и мифов политических. Странное дело, в нестабильные 90-е об СССР вспоминали разве что не желавшие мириться с переменами пенсионеры, которые обвиняли Ельцина в том, что он «развалил страну», да диссиденты, мыслями так и оставшиеся в прошлом и с каким-то, похожим на сексуальное, возбуждением вспоминавшие, как в далекие 60-е они боролись с коммунистическим режимом; вся же остальная страна, прозябая в нищете, грезила о прекрасном капиталистическом будущем, а о коммунистическом прошлом вспоминать не желала.
В 1910 году Земля проходила через хвост кометы Галлея. Это мало чем примечательное явление вызвало в обществе настоящую волну истерии: опасаясь наступления конца света, добропорядочные граждане, привыкшие к тихой и мирной жизни, сходили с ума, сводили счеты с жизнью, а то и вовсе пускались во все тяжкие. Европу – и весь остальной цивилизованный мир – захлестнула настоящая волна самоубийств и преступлений.
Переиздание альбома «Сделано в Париже» - событие знаковое. Не потому даже, что «Центр» - одни из немногих исполнителей, сохранивших в себе прежний бунтарский дух, а потому, что все 11 песен, представленных на альбоме, по-прежнему обладают необъяснимыми, почти магическими свойствами - они открывают глаза. «Сделано в Париже» - очередное переиздание студией «Союз» ранних альбомов «Центра», многие из которых и по сей день слушаются как нечто свежее и актуальное.
Вторая половина 90-х годов XX века, вероятно, войдет в историю как время глобальных экспериментов. Это своеобразный пролог, подготовка к грядущему миллениуму, а вместе с ним и к новому мировому порядку – тотальной гегемонии капитализма, безжалостно насаждающего «демократические» диктатуры по всему миру. В эти несколько внешне спокойных лет, отмеченных непонятной болезненной апатией, которые окончательно подвели жирную (кровавую) черту под XX веком, уместилась целая эпоха