Капитализм и рабство. Если следовать современным либеральным идеям, сравнивать эти два понятия можно исключительно как антитезы, находящиеся в резком противопоставлении друг к другу. Но так или это? Достаточно небольшого экскурса в историю, чтобы понять: капитализм и рабство не только являются родственными друг другу системами, но и проистекают один из другого.
Темное прошлое капитализма
Из школьных учебников истории мы знаем, что большую часть своей истории — с XVI до XIX в. капитализм прекрасно уживался с рабством. Но в современном мире, где господствует либеральный дискурс, на эту тему наложено «табу». Работорговля и плантационное хозяйство рисуются как некие анахронизмы, «пережитки прошлого», с которыми новое буржуазное общество вынуждено было мириться и от которых избавилось при первом удобном случае. Конечно, это не так. Именно капитализм вызвал к жизни «второе издание» рабовладения, казалось бы, канувшего в Лету с концом античной эпохи. Именно капитализм использовал такие жестокие формы эксплуатации, которые не снились римским патрициям и египетским фараонам. Но это еще не все. Если внимательно изучить процесс становления буржуазного общества, то окажется, что без рабства капитализм никогда бы не достиг положения господствующей экономической системы, а Запад никогда бы не превратился в цивилизацию, диктующую свою волю остальному миру.
Напомним, как это происходило. К XV в. относится начало Великих географических открытий. Молодая европейская буржуазия, не довольствуясь источниками прибыли внутри собственных государств, вышла на охоту. Как отмечает Эдуардо Галеано в своем масштабном исследовании «Вскрытые вены Латинской Америки», властители Европы решили финансировать крайне рискованные экспедиции, чтобы избавиться от обременительной цепочки посредников и перекупщиков, захвативших в свои руки торговлю специями, муслином, холодным оружием.
Покорение Восточного Средиземноморья турками-османами сильно затруднило торговлю с Востоком, приносившую европейским купцам 700—800% дохода, а потому поиск прямого доступа к местам, откуда привозили эти товары, прочно вошел в повестку дня. Другой важной причиной стало стремление заполучить благородные металлы, необходимые для оплаты торговых расходов. К моменту начала капиталистической экспансии Европа испытывала острый дефицит золота и особенно серебра. К этому времени почти полностью истощились серебряные рудники в Саксонии, Тироле и Богемии (Чехии).
Эта далеко не благородная цель наложила отпечаток уже на первые великие экспедиции, включая плавания Х. Колумба, который в массовом сознании предстает положительной личностью. Знакомство с обстоятельствами открытия Америки заставляет усомниться в устоявшемся мифе. Отношение к открытым землям и народам исключительно как к источнику богатства изначально сопровождали путешествия европейских мореплавателей. Если первая экспедиция Колумба (1492—93 гг.) носила по большей части ознакомительный характер, то уже второе плавание (1493—96 гг.) предпринималось с откровенно завоевательными целями. В ходе него был полностью покорен остров Эспаньола (Гаити), причем завоеванием командовал лично Колумб. Небольшой отряд всадников, двести пехотинцев и собаки, обученные охоте на людей, в течение девяти месяцев наводили ужас на коренных жителей острова. Тысячи индейцев были обращены в рабство, остальных обложили данью. Более 500 туземцев отправили в Испанию, где продали как рабов в Севилье.
В последующие годы зверства колонизаторов приобрели еще больший размах. Наводящие ужас свидетельства становятся понятными, если прочитать текст одной из ацтекских поэм, созданных в те «черные годы»: «Словно обезьяны, хватали они [испанцы. — С.К.] золото, раскачивались от удовольствия, будто оно их преобразило и озарило их сердца ярким светом. Ибо это истина — они стремятся к нему с неизъяснимой жаждой. У них раздулось от него брюхо, они рвутся к нему, как голодные. Будто голодные свиньи, жаждут они золота». И пятьсот лет назад, и в XXI в. жажда наживы легко превращает человека в чудовище, попирающего все нравственные законы.
Едва приступив к завоеванию Нового света, «просвещенные» и «благочестивые» европейцы в массовых масштабах стали возрождать рабство. Причем, в отличие от античного рабства, эксплуатация покоренных народов отличалась невиданной бесчеловечностью. Если в Древнем мире хозяин мог жестоко обращаться со своим рабом, но все же эта жестокость имела предел (рабы стоили немалых денег, к тому же убийство раба часто каралось законом), то рабство нового формата имело дело с фактически бесплатным «человеческим материалом». Индейцев эксплуатировали до смерти, заменяя гибнущих рабов новыми.
Самым первым проявлением рабовладельческой экономики стали правила, введенные Колумбом на Эспаньоле. Закон обязал всех индейцев старше 14 лет раз в три месяца платить испанцам золотом. Уплатившим «налог» выдавался медный жетон с датой последней выплаты. Если дата на жетоне была просрочена, то индейцам отрубали кисти обеих рук. Цивилизаторская миссия европейцев привела к тому, что к середине XVI в. — спустя всего полвека после высадки здесь Колумба — коренное население острова полностью вымерло. Недостаток рабочих рук испанцы восполняли доставкой индейцев с других островов Вест-Индии. Но участь переселенцев была не менее ужасна. Так, из 15 тыс. рабов, переселенных с Багамских островов, спустя несколько месяцев в живых остались 2 тыс.
В самом начале XVI в. было формально запрещено обращать в рабство индейцев. На деле ситуация не изменилась. Вступая на новую землю, капитаны должны были в присутствии нотариуса зачитывать индейцам так называемое «Требование», которое призывало их перейти в святую католическую веру, «а если вы того не сделаете или злонамеренно учините промедление, — предупреждал документ, — знайте, что я с божьей помощью выступлю против вас вооруженной силой… Возьму ваших жен и детей, и сделаю их рабами». Тогда же, в 1503 г., испанская королева Изабелла издала рескрипт, согласно которому «индейцы будут свободными людьми, а не рабами». Особенности этой «свободы» весьма показательны. Королевский рескрипт устанавливал энкомьенду — систему зависимости местных жителей, чрезвычайно напоминавшую рабовладельческий строй. Индейцы обязаны были платить оброк и выполнять различные повинности, включая работу на рудниках.
Ад на рудниках
Использование труда индейцев в разработке рудников стало одной из самых жутких страниц колонизации Америки. Масштабы добычи впечатляют. Количество привезенных из колоний драгоценных металлов в разы превосходило все европейские запасы этого металла, накопленные за столетия. По современным подсчетам, в конце XV в. Европа располагала 7 млн кг серебра. До конца XVI в. в Старый свет доставили 23 млн кг серебра и 755 тыс. кг золота. В последующие два века этот процесс еще ускорился. За XVII—XVIII вв. в Европу прибыло 93 млн кг серебра и 3 млн кг золота. Более 80% драгоценных металлов добывалось именно в Америке.
По подсчетам историка Эрла Гамильтона, в денежном исчислении с 1503 по 1660 г. в Испанию было привезено золота и серебра на сумму в 447 млн песо. Причем реальное количество добытых в Новом свете драгоценных металлов еще больше, поскольку оценки не учитывают контрабандные грузы. Для сравнения: все траты на королевский флот в Испании в XVI в. не превышали 22 тыс. песо в год. Привезенного золота и серебра хватило бы, чтобы содержать флот в течение 20 тысяч лет!
К середине XVII в. на долю серебра приходилось уже 99% экспорта минеральной продукции Латинской Америки, оно почти полностью вытеснило золото. Крупнейшие рудники располагались в Потоси на территории современной Боливии, а также в Сакатекасе и Гуанахуато в Мексике. О Потоси вице-король Перу Уртадо де Мендоса как-то сказал, что это «главный нерв королевства». Столь громкий эпитет не был преувеличением. В 1573 г., всего через 28 лет после основания города в пустынной местности у подножия горы Серро-Рико («Богатая гора»), численность его населения составляла 120 тыс. человек, что сравнимо с населением крупнейших европейских городов (в Мадриде, к примеру, в это время проживало менее 90 тыс. жителей). Причиной этих невиданных темпов стали серебряные рудники. В течение двух столетий из 5 тыс. шахт, уходящих вглубь горы, добывался драгоценный металл.
Тонны серебра, уплывавшие в метрополию, извлекались рабским трудом коренных жителей. Индейцев хватали во время облав и вместе с женами и детьми гнали к горе. Из каждых 10 уходивших к ее вершинам 7 уже никогда не возвращались. А вот свидетельство священника Бартоломе де Лас Касаса. Относится оно не к Потоси, а к Кубе но, тем не менее, ярко живописует страдания коренного населения во всем Новом Свете: «Во время моего пребывания там за три или четыре месяца от голода умерли более семи тысяч детей, родителей которых загнали в рудники… Носильщикам, скованным одной цепью, приходилось проделывать путь в сто-двести миль с тремя-четырьмя арробами на плечах [около пятидесяти килограммов]; бывало, что после такого пути из четырех тысяч индейцев домой возвращалось человек пять-шесть, остальные умирали в пути. Тем, кто падал с ног, испанцы отсекали голову, чтобы не возиться с шейными оковами…»
Многие индейцы умирали в пути, так и не дойдя до Потоси. Но больше всего людей погибали от ужасных условий работы на руднике. Эта система, когда жители насильно на пятилетний срок сгонялись для труда на шахтах, называлась «мита» (или «мифа»). По подсчетам историка Хосиа Кондеру, за время эксплуатации рудников на Потоси она унесла жизни 8 млн индейцев. На первый взгляд, цифра фантастическая. Но учитывая, что Потоси был крупнейшим серебряным рудником в истории (всего здесь было добыто 45 тыс. тонн чистого серебра) и принимая во внимание условия, в которых трудились индейцы, в это можно поверить. Не меньше жизней, чем гибель от голода и обвалов горных пород, унесла ртуть, использовавшаяся для извлечения серебра методом амальгамации. Достаточно сказать, что из-за едкого дыма печей на 30 км вокруг Потоси не росла даже трава. Можно представить, насколько ядовитыми были ртутные испарения для находившихся вблизи людей. По подсчетам Дэвида Станнарда, средняя продолжительность жизни индейских рудокопов не превышала 3—4 месяца — столько же, сколько на фабрике синтетической резины в Освенциме в 1943 г.
Драгоценные металлы, вывозимые из Нового Света в Европу, стимулировали ее экономическое развитие и, в конечном итоге, стали одной из причин победы капиталистических отношений. Каким образом это произошло? Основанная на использовании рабского труда колониальная экономика привела к притоку огромной массы капитала в Европу и к его концентрации, не имеющей аналогов в истории. Это создало благоприятные условия для капиталовложений, которые стали финансовой основой появления мануфактур, давшего мощный толчок промышленной революции. Все эти богатства концентрировались в Европе, способствуя появлению баснословных состояний, которые не отлеживались в сундуках, а, в полном соответствии с законами протестантской этики, пускались в оборот и с каждым годом все сильнее заводили дьявольский маховик под названием «капитализм». «Европа нуждалась в золоте и серебре. Количество денег в обращении беспрерывно умножалось, надо было поддерживать жизнь нарождающегося капитализма», — объясняет Галеано.
С добычей драгоценных металлов соперничало по рентабельности выращивание сахарного тростника. Огромные территории Антильских островов и побережья Южной Америки были превращены в плантации. Для Европы сахар долгое время был роскошью и в основном завозился с Востока. Открытие Нового Света позволило поставить производство сахара на поток и зарабатывать баснословные деньги. Этому способствовал труд рабов, огромными партиями поставлявшихся с африканского континента.
Бизнес на рабах
Здесь необходимо сделать отступление и уделить внимание вопросу, вокруг которого не перестают ломаться копья. В официальной западной идеологии утверждается, что колониальные захваты не оказали решающего влияния на развитие капиталистической экономики. Объясняется это тем, что в пору первоначального накопления капитала господствующими колониальными державами были Испания и Португалия, в то время как центрами капитализма являлись Голландия и Англия. В действительности и Англия, и Голландия имели непосредственное отношение к ограблению Америки.
Согласно высказыванию той поры, «Испания — это рот, который принимает пищу, пережевывает ее, размягчает и тут же отправляет другим органам». Испания не сумела извлечь выгоды из свалившихся на нее богатств. Страна была практически лишена собственной промышленности и развитого сельскохозяйственного производства. В то же время в XVI в. резко возрастает спрос на потребительские товары и продовольствие. Нужно было снабжать солдат и колонистов за океаном, а разбогатевшее на грабеже Нового Света дворянство хотело жить в роскоши, но не могло удовлетворить свои потребности с помощью слабой испанской экономики.
Это привело к обострению торгового дефицита и бурной инфляции. Мадрид погряз в долгах, за которые надо было расплачиваться. А расплачиваться, кроме как американским золотом и серебром, было нечем. В итоге драгоценные металлы тоннами уплывали в руки голландских, немецких, женевских банкиров. В 1543 г. 65% королевских доходов ушло на уплату долгов. Вывозимое с колоний серебро и золото шло на оплату импорта. Ежегодно до 900 кораблей выгружали в испанских портах товары, произведенные другими странами. Кроме непосредственно испанского рынка, зарубежные банкиры установили контроль над рынком испанских колоний. По данным историка Мориса Крузе, в XVII в. Мадрид контролировал лишь 5% торговли своих колониальных владений.
Таким образом, испанская колониальная система обслуживала зарождающийся в других странах капитализм. В аналогичных условиях находилась вторая по масштабам колониальная империя — португальская. Добыча в Бразилии золота и выращивание сахарного тростника довольно быстро перешли под фактический контроль иностранцев. Создание сахарных плантаций финансировалось голландскими банкирами. Выгода была огромной. Кроме прямых денежных поступлений из португальской казны, голландцы получили ряд привилегий. Например, они закупали в Лиссабоне неочищенный сахар, рафинировали его и сбывали в Европе, получая трехкратную прибыль. По подсчетам современных историков и экономистов, годовая норма прибыли «сахарного бизнеса» в Бразилии в начале XVII в. составляла 1 млн фунтов стерлингов — столько же, сколько стоимость всего британского экспорта за год.
© John Steuart Curry
Но если первоначально главные «сливки» снимала Голландия, постепенно ее стала вытеснять Англия. В начале XVIII ко времени Войны за независимость североамериканские колонии баснословно наживались на уже упомянутой схеме под названием «Треугольная торговля». Суда работорговцев вывозили ром, который на берегах Африки меняли на рабов. Невольников продавали на островах Карибского моря, а оттуда везли патоку в Массачусетс, где ее очищали и превращали, завершая этот круговорот, в ром. «Треугольная торговля» по-американски способствовала подъему кораблестроения и сахароперегонной промышленности Новой Англии — ядра будущих Соединенных Штатов, повлияла на раннее появление мануфактурного производства. Помимо этого, суда, построенные на верфях северных колоний, доставляли в Карибский регион рыбу, зерно, скот и древесину. Не будь этой налаженной схемы неизвестно, сумели бы североамериканские колонии освободиться от английского владычества и превратиться в развитую капиталистическую державу! Любопытный пример: пушки для генерала Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость отливали промышленники братья Брауны из Провиденса, которые разбогатели на работорговле.
Однако помимо собственно работорговли, североамериканские колонии и сами использовали труд рабов. В XVIII в. здесь появляются огромные табачные и хлопковые плантации. Отношение к рабам в североамериканских колониях было не лучше, чем во владениях Испании или Португалии. Виргинский Кодекс 1705 г. предусматривал расчленение заживо раба, совершившего попытку побега. В Мэриленде в 1723 г. был принят закон, предусматривавший отрезание ушей черному, поднявшему руку на белого. Интересно заметить, что основоположник концепции либерализма и автор понятия «гражданское общество» Джон Локк по поручению английских аристократов составил в 1667 г. конституцию для колонии Каролина. В ней Локк немало место уделяет рабству, в необходимости которого он не сомневается. Рабами, по его конституции, могут быть и негры, и белые люди. Полезно бы напомнить об этом современным либералам!
Как и в случае с европейскими капиталистическими державами, рабство способствовало накоплению капитала для промышленного развития Соединенных Штатов. Некоторые историки считают одной из главных причин Войны независимость, приведшей к образованию США, именно стремление колонистов сосредоточить в своих руках работорговлю. Этот бизнес считался монополией английского короля, и североамериканские купцы и контрабандисты оспаривали у метрополии право заниматься прибыльной торговлей невольниками. Пункт, осуждающий рабство, так и не попал в Декларацию независимости. Вопрос о рабстве был признан внутренним делом каждого штата. Как результат, рабовладельческая система в США не только сохранилась, но получила еще большее развитие. Всего за 20 лет — с 1790 по 1810 — число рабов в США выросло с 700 тыс. до 1,2 млн, а производство хлопка возросло с 1,5 млн до 101 млн фунтов. К 1850 г. количество рабов в стране достигло 3,2 млн, но и после отмены рабства эта масса осталась в кабальном положении, обслуживая интересы крупного капитала.
Подведем итоги. Колониальные захваты и рабовладение позволили Западу превратиться в цивилизацию-гегемона, а капитализму — получить необходимые ресурсы для своего развития. Как писал Маркс, «сокровища, добытые за пределами Европы посредством грабежа, порабощения туземцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в капитал». Ко второй половине XIX в. рабство было формально отменено, хотя фактически продолжало приносить прибыль капиталистическим державам. Например, когда в конце XIX в. возникла автомобильная промышленность и резко возросла потребность в каучуке, добычей последнего в Бразилии занимались рабочие, находившиеся на положении рабов.
Но даже если наемный труд не всегда приобретал столь жуткие формы, суть отношений капиталиста и рабочих осталась прежней — выбивание из людей максимальной прибыли. Сотни миллионов жителей Африки, Азии, Латинской Америки работают сегодня за гроши, создавая комфортные условия жизни для небольшой кучки «избранных». Без этого разделения, которое можно назвать «мягким рабством», никогда бы не получилось, что состояние 85 богатейших людей планеты равняется общему имуществу 3,5 млрд беднейших жителей. Но это «мягкое рабство» может стать настоящим в самое ближайшее время.
Капиталистическая система стремительно дрейфует в сторону нового издания глобального рабства. Об этом свидетельствует и сворачивание «социального государства», возникшего на Западе под давлением социалистических идей, и все большее распространение откровенно фашистских идей социального расизма, и изощренные системы слежки за людьми. Задача коммунистов — предотвратить сползание мира в пропасть капиталистического рабства — тем более опасного, что на него будет работать вся технологическая и манипуляционная машины современной цивилизации. Время ограничено. Обратный отсчет начался.
Сергей Кожемякин
