Вслед за майором Евсюковым и сотрудником тувинской милиции Айяпом Павлом, застрелившим двух своих коллег, в центре скандала в ноябре оказался еще один милиционер. От его действий никто из гражданских лиц не пострадал, зато некоторые милицейские руководители были тяжело ранены. Правда, только морально. Майор МВД из Новороссийска Алексей Дымовский, выложивший в интернет уже три своих видеообращения, обвинил начальство в многочисленных злоупотреблениях, в том числе – в отправке за решетку невиновных и нарушении прав собственных работников.
Согласившись с тем, что обвинения Дымовского, по крайней мере, похожи на правду, представители общественности все равно продолжили оживленные споры. Кто такой сам Дымовский? Честный борец за правду или такой же «оборотень в погонах», каким хочет представить своих начальников, просто менее успешный? Кто стоит за его видеообращениями? Спонсируемые Западом правозащитники, какие-то группировки в руководстве МВД, «кремлевские либералы»?
Ответы на эти вопросы можно искать очень долго и все равно ограничиться только догадками. Интереснее другое. Нынешний год, ознаменовавшийся столькими скандалами с участием сотрудников МВД, которые оказались в центре внимания СМИ, чем-то напоминает 2002–2003 годы. Тогда внимание прессы тоже сосредоточилось на скандалах, связанных с деятельностью правоохранительных органов – от беспорядков июня 2002 года на Манежной площади (сам факт которых связывали с «неэффективностью работы МВД») до «дела оборотней в погонах». В те годы прошли заметные кадровые перестановки в милицейском руководстве, а словосочетание «реформа МВД», которое вновь возникло в последние месяцы, тогда тоже не сходило с первых полос газет.
Безусловно, у милицейских скандалов нынешнего года есть важный материальный след – они стали поводом для кадровых перестановок на местах. Причем отставки последовали столь быстро, что невозможно отделаться от мысли: поводов для них на федеральном уровне ждали уже давно. За «демаршем Дымовского» отставок пока не последовало, но и они могут быть использованы определенными силами для того, чтобы добиваться кадровых перестановок в МВД. Возможно, даже на федеральном уровне.
А вот с «реформой МВД» все обстоит сложнее. Вероятность ее проведения зависит как минимум от двух факторов – внутриполитического и внутриэлитного. В условиях роста опасений перед эскалацией социальной и политической напряженности никто систему МВД всерьез менять не будет. И ситуация последних лет работала против подобных перемен. Да, в годы первого президентского срока Владимира Путина о пресловутой реформе говорилось очень много. Но с началом второго срока пребывания Владимира Владимировича все изменилось. С 2004 года власти начали опасаться, что в Россию перекинется волна «цветных революций», затем – «проблемы выборов-2008». А после наступил экономический кризис, который снова заставил власти усиливать систему МВД в нынешнем виде, не идя на рискованные реформы. Если в следующие полгода окончательно прояснится ситуация в мировой экономике и станет ясно, что серьезных потрясений (читай, роста протестных настроений) ждать в ближайшее время не приходится, вероятность реформы МВД возрастет.
Что касается внутриэлитного фактора, то здесь нужно помнить о специфике политического дуумвирата, вокруг которого вращается вся система власти. Наиболее радикальные представители окружения Дмитрия Медведева, конечно, будут подталкивать президента к реорганизации МВД. Но очевидно, что без согласования с Путиным, он этого сделать не сможет. В свою очередь, Путин вряд ли заинтересован в серьезных переменах в системе внутренних дел в данный момент – ведь в этом случае понадобятся дополнительные согласования с партнером по тандему. Ко всему прочему тот, кто будет проводить кардинальные реформы системы, рискует навлечь на себя неприязнь руководящего звена МВД и недоверие рядовых сотрудников, в итоге так ничего и не получив взамен. Проводить столь серьезные реформы можно, лишь имея крепкий политический тыл и уверенность в стабильности своего политического будущего. А сейчас у руководства страны вряд ли есть достаточная уверенность в этом. Поэтому возможно, что вопрос о реформе МВД будет снова отложен.
Кроме того, не следует забывать, что мотивы для реформы МВД у представителей власти могут быть совсем другими, чем у настаивающих на этом экспертов и общественных активистов. Федеральную власть будут волновать, скорее всего, не столько успехи по борьбе с преступностью и уровень коррупции в системе, сколько эффективность нынешнего МВД в рамках «вертикали власти». Это решение задач по борьбе с массовыми беспорядками и террористическими группами. А также лояльность руководства управлений внутренних дел регионального уровня – их ориентация именно на федеральный центр, а не на руководство своего региона. В рамках данных задач к МВД также может быть немало вопросов. Пришлось же, например, для подавления выступлений автомобилистов во Владивостоке перебрасывать туда милицейский спецназ из Подмосковья – но для решения этих проблем и реформа (если она все же будет проведена) будет готовиться под соответствующим углом.
Впрочем, есть еще один вопрос: а что вообще может представлять собой «реформа МВД»? Какие рецепты популярнее всего у экспертов? В СМИ можно прочитать самые разные варианты – чаще всего связанные с изменением структуры ведомства. Например, предлагают разделить его на несколько учреждений: «Федеральное следственное бюро» – отдельно, «Национальную гвардию» (так красиво предлагается назвать внутренние войска) – отдельно, ГИБДД ликвидировать вовсе, а милицию общественной безопасности переподчинить региональным администрациям. Кто-то предлагает радикально сократить численность милиции, а кто-то – избирать руководителей ОВД и УВД всенародным голосованием, как шерифов в США.
Понятно, что такие предложения – просто калька даже не с американской правоохранительной системы, а с весьма схематичных представлений о ней. Например, пресловутые шерифы на деле обладают широким кругом полномочий только в южных штатах США, а в северо-восточных заметно уступают по влиянию и кругу задач представителям полиции штата. А президент США Билл Клинтон в свое время сумел добиться выполнения своих предвыборных обещаний о сокращении уровня преступности, способствовав не урезанию, а именно увеличению штатов полицейских структур.
К тому же опыт США вовсе не тождествен «западному опыту», на который так любят ссылаться в России. В Соединенных Штатах МВД и правда нет, а полицейские функции разделены между множеством структур разного уровня. В ФРГ такой орган есть, но основную часть правоохранительной деятельности ведут полицейские управления федеральных земель. В Италии полицейские структуры традиционно находились в составе сразу нескольких ведомств (финансовая гвардия – у министерства финансов, лесная полиция – у министерства сельского хозяйства и лесов, Корпус карабинеров – в подчинении одновременно и министерства обороны, и министерства внутренних дел, в зависимости от выполняемых задач). В Британии все основные полицейские структуры входят в систему МВД, но не все из них подчиняются министру. А во Франции МВД является сильной структурой, на которую возложены основные полицейские функции (правда, определенную часть этих функций несет и Национальная жандармерия, подчиняющаяся министерству обороны).
Мало того, что реформа МВД вряд ли в ближайшее время состоится в предлагаемом основной частью экспертов виде – слишком уж она противоречит идее «вертикали власти». Дело в том, что даже будучи реализована, она будет иметь значение только для узкого слоя высшей государственной бюрократии. Будет вместо МВД две или три структуры (четыре, пять – кто больше?) – ни одну из проблем, поставленных Алексеем Дымовским в его видеообращении или обсуждавшими его заявление блогерами, это не решит. Все проблемы, по сути, можно свести к одной – отношению к человеку. Требование завести уголовное дело на невиновного – ради галочки в плане или попытки заставить сотрудника милиции работать 30 суток в месяц без предоставления отгулов и выплаты компенсаций – две грани одного и того же явления. И не так важно, правда ли такую политику проводило конкретно начальство Дымовского или майор вводит всех в заблуждение, – такие случаи все равно есть. Пока отношение к человеку у нас не изменится, любое размножение структур МВД делением или переименование участкового в шерифа, а внутренних войск – в «Национальную гвардию» ничего не решит. Кажется, это главный вывод, который напрашивается по завершении своеобразного «года милиции». Впрочем, это можно было понять и раньше – без Евсюкова и до Дымовского.