Эгоистичный активизм
«Товарищ, борись за свободу свою»
Гимн Коминтерна
Если все пролетарии будут работать как обычно, а буржуа их как обычно эксплуатировать, если бюрократ будет как обычно перебирать те же бумажки, а генералы так же командовать солдатами, если всё будет стабильно, однообразно, то коммунистическая революция, может, и наступит… А может и нет. Да, конечно, количество перерастает в качество, вода точит кирпичи и прочее, но ведь и моё описание по-своему утопично. Пролетарии хотят работать меньше, а буржуа хотят обратного. Бюрократы – перебирают одни и те же бумажки, но они за это хотят всё новых преференций. Генерал хочет получить звёздочку, а солдат желает сохранить жизнь. Человек тем и отличается от животного, что его окружение, в широком и узком смыслах, движется по или против течения его частного интереса. Конечно, у человека много разных интересов, нередко они друг другу противоречат, но каждый из них осуществляет, или наоборот, не осуществляет это. Общество не знает стабильности, иначе оно бы не развивалось, иначе оно бы не появилось вовсе.
Может ли один человек повлиять на это общество, перевести его на верное направление? Речь не идет о властителях судеб и дум, но скорее о «маленьком человеке», о простом рабочем, простом студенте, родителе, школьнике, солдате, полицейском. Глобально – скорее нет. Точнее, он:а может повлиять на это при определенных условиях, очень специфичных и потому очень редких. Но что несёт масштабные перемены? Можно ли добиться улучшения условий своей работы, можно ли откосить от призыва/мобилизации, можно ли поступить в хороший вуз? Да, можно и у кого-то даже получится. Да, не у всех, но единицы прорвутся и станут примерами в дискуссии либералов и охранителей, как те бедные, которые захотели стать богатыми, женщины, которые смогли преодолеть стеклянный потолок, представители этнического меньшинства (а порой и технического большинства) которые смогли «выбиться в люди». А все остальные просто не хотели или недостаточно старались, но это ведь их вина, так?
Желая лучшего для себя, человек выбирает, как ему этого лучшего достичь. Он может пойти по головам, лизать сапоги нужным людям, прогибаться под все требования и быть самым жестоким надзирателем, быть верным своему начальнику и предназначению. Это может сработать, он сам вскоре станет нужным человеком, хотя и останется, скорее всего, принятым не до конца. Причина проста — когда человек из угнетаемых переходит в угнетатели (специально пишу картину широкими мазками) угнетаемых становится меньше, а угнетателей больше. Это уменьшает принципиальный разрыв между группами, делает границу более зыбкой, и уже вчерашние угнетатели могут оказаться на другой стороне границы, чего они страшно боятся. Кроме того (а скорее потому что) угнетатели сами видят угнетение как залог своего высокого положения и со временем слишком большая группа угнетателей также распадается на угнетателей и угнетённых.
Есть и другой путь — расти не за счёт своей социальной группы, а вместе с ней. Да, скорее всего это будет так же сложно, особенно если другие люди принимают положение своей группы, но только такой путь сможет гарантировать вам сохранение самого себя. Придется идти на уступки в любом случае, но вы не сделаете из себя зверя, не сделаете из себя верного раба, чья честь зовётся верность. И к вам будут относиться как к человеку, а не как к функции, божеству или лишнему на празднике жизни.
Наш общелевый идеал — это уничтожить систему с угнетаемыми и угнетателями в принципе. Это наше ключевое отличие от правых. Националисты и вождисты, сторонники крепкой руки видят высшую цель в своём положении, текущем или будущем. Либералы видят свободу в выборе собственного угнетателя, хотя и не считают экономическое угнетение угнетением как таковым, что вовсе не означает его отсутствия. Если бы его и правда не было, либертарианцам, в чьих идеях свести государственное угнетение к минимуму, не задавали бы вопросов по типу: «А что, если человек «захочет» пойти в рабство? Как этому препятствовать?». Конечно, такие вопросы можно задать в принципе любой общественно-политической теории, но если в действительно эгалитарном обществе от такого раба/рабыни по факту не будет никакого смысла, он/а будет лишь лишним элементом уже одним существованием угрожающим остальным, а в обществах с крепкой рукой существование рабов естественно в той или иной мере (ведь кто как не хозяин позаботиться о том, чтобы полезный раб/рабыня смог:ла дальше исполнять свою функцию?). Только в обществе либеральном, либертарианском такой вопрос встаёт ребром, ведь не каждый человек является высокопроизводительным рабочим или эффективным бизнесменом и не каждый может вернуть своё существование на круги своя, если вдруг у него/неё появится крупная проблема (сломался автомобиль, появилась травма или болезнь, нуждающаяся в дорогостоящем лечении, изменилась рыночная конъюнктура и прочее).
Таким образом наша задача — отказ от угнетения как такового, отказ от угнетаемых и угнетённых. Цель благая, но с чего начинать? Есть люди, начинающие с наиболее угнетённых социальных групп, но мне кажется такой подход не совсем верным, хотя и имеющим право на жизнь. Идя такой тропой, мы повторяем ошибки наших далёких предшественников на путях свободы — народников. Их хождения в народ оказались малоэффективными. Столичные студенты мало знали о жизни простых крестьян. И всё-таки этого недостаточно для стоящего аргумента. Вот те причины, по которым я даю преимущество активизму именно для своей социальной группы.
- Мы знаем проблемы своей группы лучше, чем кто-либо, потому что её проблемы — это наши проблемы. Мы знаем чаянья членов группы лучше, чем кто либо, потому что их чаянья — это наши же чаянья. Мы знаем кто эти люди, так как эти люди — мы сами, потому что эти люди наши друзья и товарищи, с которыми мы общаемся регулярно. Мы можем не знать своих инструментов, но мы сможем себе представить, как они сработают, как они будут использоваться, когда узнаем про них.
- Вы уже имеете выход на всех, с кем можно вести совместное действие, на своих коллег и сокурсников, партнёрок и партнёров, людей со схожими взглядами и верованиями
- Решая проблемы своей социальной группы, вы решаете и свои проблемы тоже. Вы увеличиваете свою зарплату, отстаиваете интересных вам преподавателей, у вас появляется больше свободы в любви и вас не забьют в подворотне.
- Если вы решаете проблемы другой социальной группы, то вы становитесь внешним «спасителем» для неё. Это лестное слово, но только означает оно то, что их проблемы решаете теперь вы, а не они сами. Но о каком свободном, творческом действии масс можно говорить, если это исключительно ваши действия? Если вы решаете проблемы своей социальной группы, то остаётесь наравне со всеми, остаётесь таким же как они, а не выше их
Это не означает ненужность помощи, взаимодействия между угнетёнными. Оно важно до необходимости. Для построения нового мира нужно свергнуть всю систему угнетения как она есть. Именно тут и может помочь сетевая организация между различными группами, не ставящая какой-то вид угнетения во главу угла. А что это, как не анархия?
