Рабкор.ру предлагает вниманию читателей следующую статью Алексея Цветкова о том, какие достижения культуры можно использовать в антибуржуазной пропаганде, и приглашает к дискуссии всех, кто имеет собственный взгляд на потенциал современного левого искусства.
Вообразим себе идеальную афишу антибуржуазного фестиваля, цели которого – расширить нашу аудиторию, не теряя идентичности.
Самая громкая часть такого феста, конечно
Музыка:
Тут давно и неплохо заявили себя «Sixtynine» и Вис Виталис с их белым рэпом и мечтами об оружии. В последнее время, правда, Вис перешел на лирику. Но лирика в его исполнении – это тоже хорошо, и для объема концерта и для контраста.
Не обойдется без «Барто», настоящего открытия последних лет. Мало кого оставляет равнодушным их люберецкий электро-панк с припевами, вроде: «Анархия и хаос, пошел в жопу Микки Маус!»/ «Свободная касса! Ху..ая жизнь для рабочего класса!» и вообще никто так точно, коротко и весело не объяснил, что в наше время значит «Быть корпоративной бл…ю!». Солистка «Барто» выглядит как контуженная новым русским капитализмом кукла Мальвина – «окровавленные» бинты на руках и доллары, стриптизно торчащие из них. Настоящее левацкое кабаре.
Из давно известных стоит позвать «Наив»: их лидер вот уже без малого 20 лет твердит о своей левизне, анархизме и антигламурности, но, кажется, не находит никого, кому бы это было интересно. И не забыть о «Последних Танках в Париже» (ПТВП) Лёхи Никонова с его «Гексогеном», «Глазами ментов» и «Пулю буржую».
Из совсем уж мастодонтов подойдет возрожденный Борзыкиным в Питере «Телевизор» – одна из самых антисистемных групп времен «перестройки». «Антисоветскость» Борзыкина тогда была замешана на Стругацких, фигуре экзистенциального бунтаря, радикальном атеизме и неприятии рыночной демократии. И, что удивительно, этот набор не изменился. В отличие от других «звезд питерского рока» Борзыкин не соблазнился ни имперской мистикой, ни «просто позитивной музыкой».
Только не надо, цепляясь к отдельным строкам, искать у названных выше исполнителей проявлений «безыдейности», «конформизма» и «идеологической чуждости». Наш фестиваль – включающая, а не исключающая система, потому что мы не инквизиторы, а носители проекта другого общества и другой культуры. Нужно искать и звать группы, у которых есть «наши» строки, а не выискивать у них «несоответствия единственно верному курсу».
После концерта неплохо бывает поразмышлять в тишине Изобразительного искусства:
Тут необходим Дмитрий Гутов. Он – самый успешный из наших художников-марксистов. Причем марксизм Гутова не есть декоративная поза для большей оригинальности фигуры, но продуманная художественная стратегия, основанная на культурных теориях Лукача и Лифшица, примененных к современности. Дмитрий выполняет увеличенные копии черновиков Маркса из стальной проволоки, предлагает «Смотреть на буржуазию глазами Ленина», профессионально «искажает» фото российских телезвезд, а в своей мастерской открыл школу по изучению английского языка, главный метод которой – коллективный построчный перевод «Коммунистического манифеста».
Из тех, кто помоложе, выделяется Давид Тер-Оганьян, который делает бомбы. Занимается он этим уже много лет и не надоедает. Размещал свои бомбы в европейских и московских галереях, получал за них высокие арт-награды. Иногда, впрочем, он просто оставляет бомбы в каком-нибудь далеком от искусства помещении и следит, что бывает после. Для понятности по-английски он пишет на них «Это не бомба». В Брюсселе покупатели в модном бутике не поверили надписи, и все равно приехала полиция. Когда Давид только начинал, он писал на своих бомбах разные лозунги и названия запрещенных левых организаций, но потом понял, что бомбы должны быть ближе к обычной жизни простых людей. И теперь он делает бомбы из всего. Любая вещь становится прекрасной и многозначительной, если она подошла для бомбы. Еще Давид – один из создателей стиля троцкистской группы «Вперед». Он строит скульптуры из грязной посуды и увеличивает до размеров целых стен свои мелкие рисунки из блокнота.
Еще у нас есть Осмоловский с его деревянными «хлебами» и Алексей Каллима с его «чеченской» графикой и экстремальными приключениями логотипа «Адидас».
Кроме того, что выставляется в галереях, полезен Стрит-арт:
Неплохо бы разыскать и привлечь засекреченную группу «Зачем?» и их лидера Кирилла Кто. Пару лет назад с небольшим коллективом сподвижников Кто оставлял свое «Зачем?» на московских стенах, ларьках, автобусах, метро и даже на белых кадиллаках. Кроме граффити и скрэтча они сделали немало дельных лозунгов, вроде «Потребляй! Работай! Сдохни!» степлером из окурков на заборе.
Тема левого стрит-арта у нас как-то позорно не раскручена. В Киеве, при участии тамошних красных, делали даже фестиваль прогрессивных граффити. И неплохо бы было нечто подобное замутить в Москве – не так уж важно, разрешенное властями или не очень. Мягкий вариант – договориться с властью и присвоить некий длинный скучный забор. Невероятно? Тогда вариант пожестче: объявить через сайт неделю антибуржуазного стрит-арта, а на фестивале выставить снимки того, что сделано, и устроить встречу с теми «захватчиками стен», которые не против иногда открыть свои лица.
Если ходить по залам или вдоль забора надоело, можно полностью расслабить мышцы в Кино:
Тут выбора нет. Эксклюзивны «Свои 2000». Самый известный их фильм – «Пыль», который даже ездил от России в Канны (параллельно с «Девятой ротой»). «Пыль» – кино про то, как маленький человек жил с бабушкой и работал на заводе по сбору пластмассовых пистолетов, но однажды в его жизнь вломилось чудо, и он сломался, а точнее, узнал, что все вокруг и он сам – пыль от большого взрыва, о котором написано в школьном учебнике физики. Пыль, остающаяся на месте ежедневного принесения себя в жертву. Пыль, в которую отчужденное прошлое и украденное будущее перемалывают твое жалкое настоящее.
Режиссер Сергей Лобан десять лет назад устраивал рейвы в своем клубе «Дебаркадер», а потом ненадолго пробрался на телевидение («До шестнадцати и старше») с целью всяческих провокаций против общественного идиотизма. Там и познакомился с Мариной Потаповой, которая происходила из легендарного движения «За Анонимное и Бесплатное Искусство» и сценариев провокаций имела в голове на три жизни вперед. После недолгой вакханалии вседозволенности их разоблачили и вычистили с Первого канала. Тогда-то и возникли «Свои 2000». Незаменимым для «Своих» стал Дима Модель, оператор «Пыли», легендарный панк-музыкант, успевший побывать в Северной Корее по приглашению тамошней Трудовой партии, а сегодня представляющий в России антиглобалистское «индивидео».
«Свои 2000» – это не только кино, но и активистский театр. Устраивали в Москве первомайские стрит-пати с нечитаемыми лозунгами – гибрид демонстрации протеста с психоделическим шоу. Ставили спектакль («Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева») вместе с Петром Мамоновым и другой крайне левой театральной группой «Слепые».
До «Пыли» их киноуспехом стал «Случай с пацаном». Фильм, снятый совместно с минской группой «Новинки» – артистично невменяемой компанией, издававшей ситуационистскую газету с порно-комиксами и астрологическими прогнозами, одинаково бесящими как белорусскую власть, так и оппозицию. Пацан с окраины случайно находит чей-то сотовый телефон и тайно становится самым влиятельным человеком в стране, но единственные, кто ему не подвластен, – ряженые аисты, рекламирующие на минских улицах родную водку.
Последнее время «Свои 2000» прописались в арт-сквоте на Бауманской и заканчивают там новый, еще более радикальный фильм «Шапито шоу» – жесткий гротеск с двойниками Цоя и неадекватными шестидесятниками-туристами, где все разрешается очистительным огнем.
После пассивного сидения в кинозале нужна встряска, идеальной формой которой является Акционизм:
«Монстрация» – группа молодых новосибирских умников с Катей Дробышевой и Максом Неродой во главе. Профессиональные уличные провокаторы в самом лучшем смысле этого слова. Путают политикам карты, выходя на их демонстрации с портретами Сальвадора Дали и лозунгами, вроде «Бало», «Зае» и «Ы-ы-ыть!». На пасху, оккупировав главные колокольни города, вызванивали там мотив шнуровского «Бумера». Ратуя за «бесплатное распространение всех видов информации» под черным лозунгом «Свобода! Равенство! Пиратство!», срывали акцию против пиратского кино и музыки, коллективно усевшись на диски и кассеты, предназначенные к ритуальному раздавливанию трактором. Переодевали статуи в парках. Разбрасывали на улицах горы мелкой монеты.
Ключевые понятия «монстрантов»: «реклейм» – перезахват городского пространства для свободного творчества всех желающих и «смарт-моб» – умная толпа, организующая себя сама. Их метод: стрит-пати, флэш-мобы и другие вовлекающие спектакли всех типов. Цель – создание собственной реальности, «несовместимой с системой товарного обмена».
Поновее группа «Война» – приветствуя Санта-Кризис, они заварили стальными листами и трубами дверь в столичный ресторан «Опричник», принадлежащий известному неоконсерватору с Первого канала Михаилу Леонтьеву. Дизайн ресторана был «актуальным», то есть вполне в духе последних романов Сорокина. Пока московские анархисты отвлекали охрану, а никем не званые Дед Мороз и Снегурочка танцевали внутри, художники-акционисты снаружи работали сварочным аппаратом и дрелью, полностью блокируя вход. Вся аппаратура и материалы для акции были позаимствованы с опустевших в связи с кризисом пафосных московских строек. Очень прогрессивная акция и воистину «живое творчество масс», когда люди не ждут перемен и милостей от кризиса, а сами закрывают буржуазные рестораны с фашистским имиджем.
Для любителей почитать мы не можем обойтись без Литературных штудий, отдав предпочтение поэзии, она быстрей усваивается:
У нас есть на редкость адекватный времени и модернистской традиции верлибрист и переводчик (а по совместительству глава «Нового марксистского издательства») Кирилл Медведев, любящий устраивать в московских клубах поэтические вечера в поддержку бастующих рабочих.
Замечательные стихи про Бакунина и Палестину в духе обэриутов пишет нынче Бертран де Борн (новый псевдоним Александра Бренера). Есть очень салонный, конечно, и вызывающе усложненный по форме, но зато абсолютно антибуржуазный и продуманно прогрессивный Александр Скидан для любителей изящной революционной словесности, перенасыщенной смыслами и отсылками. Из совсем молодых подойдут многие стихи питерской панк-поэтессы Натальи Романовой и неофутуриста Пегора (Егор Попов). Вундеркинд Пегор утверждает, что пишет не стихи, а амфиры, вроде: «Я прорываюсь сквозь толпу / Как сквозь моток колючей проволоки!». Достойно продолжая дело Хлебникова, Маяковского и братьев Бурлюков, новые русские футуристы на своих выступлениях колотят столовыми ложками в барабаны и дудят во флейты водосточных труб, но главное занятие – это, конечно, выращивание в колбах своих черепов нового искусства вечно ускользающего будущего. Под девизом «Обновить всё!» они клеят стикеры со стихами на место рекламы в метро и с муравьиным упорством рукодельно изготавливают сотни своих сборников, куда вшиваются настоящие вилки, провода, дискеты, проездные билеты и другой городской мусор, превращаемый в новое искусство.
Отдельные левацкие хиты можно найти у Емелина, при всей его близости к модным патриотам, и еще больше у Андрея Родионова – настоящего лирика современного российского люмпен-пролетариата, пишущего сейчас неподражаемые стихи про кризис. Что касается «звезд» Емелина и Родионова, то с ними просто нужно заранее согласовать программу выступления.
Наконец, для самых умных нужна рефлексия всего этого, то есть Критическая теория культуры:
Лидирует в этой номинации группа «Что делать?» – Дмитрий Виленский, Алексей Пензин, Оксана Тимофеева, Дэвид Рифф. Несколько особняком от них стоит философ и культуролог Влад Софронов. Группа решает две задачи. Критика культурной гегемонии в ее массовых и элитарных формах и конструктивное обсуждение конкурирующих, альтернативных проектов, как местных, так и заграничных, как субкультур, так и массовых стилей. С таким составом возможно сколько угодно лекций и дискуссий по нашей культурной политике.
Для наглядной связи с прогрессивным человечеством желателен Заморский гость:
Имело бы смысл позвать певца Тома Морелло или Генри Роллинза или группу «Чумбавамба». Режиссера Майкла Мура или Томаса Винтерберга, который как Ларс фон Триер, только гораздо левее. Сошел бы за иностранца и «Ляпис Трубецкой», который в последнее время всё правильно поет, и не про «капитал» даже, а про обожравшуюся до умопомрачения галактику.
Идеологически выдержанные, но ничтожно малые московские площадки, вроде «Фаланстера», или разбросанные по городу разные залы с разными событиями, очевидно, для такого фестиваля не подходят. Всё это должно происходить в одном месте, но не в один день. Каково же идеальное Пространство?
Аскетичный вариант – летний палаточный лагерь, но самый удобный – двухдневный фестиваль в недорогом подмосковном пансионате, где можно и кино посмотреть, и любой опен-эйр легко устроить.
Впереди лето. Тройка-четверка таких событий – и у нас с вами будет из кого набирать молодежный актив новой антикапиталистической партии. Или как мы с вами ее назовем?
Возражения
Многих не будет на месте, кто-то откажется, заболеет, улетит, запросит много денег – я пытаюсь описать идеальную модель, отвечаю себе, что можно было бы построить из имеющегося? А потом уже искать замены «выпавшим».
Я называл только тех, кто хотя бы чуть-чуть на виду и за пределами маргинального гетто. Многих я, наверняка, незаслуженно забыл, а кого-то просто не знаю. Я не свободен от вкусовщины, как и всякий живой человек. Эта афиша дискуссионная, проектная, она – приглашение к моделированию. Предложения принимаются. Несколько творческих усилий и…
