© Илья Колесников
Очередное обострение социально-экономического кризиса в России и мире вызвало столь же регулярно повторяющийся в отечественной левой среде всплеск призывов к объединению и созданию некого общего проекта или общей организации. В кризисе мы живем уже не первый год и само по себе постоянство, с которым он напоминает о себе, доказывает, что правящие круги, как на национальном, так и на глобальном уровне, оказались принципиально неспособны не только устранить его основные причины, но и честно признать их.
Все антикризисные меры неминуемо сводятся к одноразовым действиям, лишенным стратегического смысла, усугубляющим ситуацию в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе. Именно поэтому мы, с одной стороны, после каждой «победы» над кризисом неминуемо, после сравнительно небольшой передышки, сталкиваемся с его новыми проявлениями, а другой стороны, он постоянно меняет форму. И чем больше предпринимается усилий по борьбе с кризисом, тем более ситуация запутывается и усложняется. Подобные меры не столько уже загоняют болезнь внутрь, сколько дополняют её новыми осложнениями, как при неправильном лечении, когда организм начинает страдать и от самого заболевания и от последствий медикаментозного отравления.
Вполне закономерно в такой ситуации, что общество объективно испытывает потребность в альтернативе.
И подобная альтернатива на социально-экономическом уровне может быть предложена только левыми. Это не идеологическая декларация: достаточно посмотреть на всевозможных проповедников национального возрождения, консервативной революции и тому подобных идей, как обнаруживается, что они не только не имеют сколько-нибудь внятной концепции социально-экономических преобразований, но, как правило, и не ищут её, заменяя поиск решений разоблачением врагов и проповедью ценностей. Если же они и оказываются вынуждены говорить о социально-экономических вопросах, то их предложения, как правило, сводятся к отдельным пунктам, выдернутым из программ и аналитики тех же левых (будь то меры по ограничению власти олигархии, частичные национализации, усиление государственного регулирования и т. д.).
Другое дело, что лишенные комплексности, а главное, не имеющие внутреннего концептуального единства, основанного именно на системе идей, составляющих социалистическую теорию, подобные меры всё равно не являются альтернативой, не будут работать и могут привести лишь к окончательной дезорганизации и без того разлагающейся системы.
Однако из того, что именно левые могут и должны предложить альтернативу, отнюдь не следует, будто они эту альтернативу реально готовы предложить и тем более — сами готовы ею стать. Последнее совершенно принципиально. Проблема не в отсутствии хорошей аналитики и даже не в отсутствии более или менее разработанных программ. Такие программы имеются, и нередко достаточно конкретные.
Проблема в том, что никакая программа не будет работать без общественной силы, без коллективного субъекта, заинтересованного в её реализации. А этот коллективный субъект не может быть создан механически, пока нет не только единства взглядов по важнейшим вопросам текущей политики, но и общности реальных интересов, на которых это единство взглядов основано. Простое объединение нескольких левых групп или деятелей такой общности не создаст. Более того, подобные попытки будут иметь обратный эффект.
Очень показательно в этом смысле недавнее высказывание популярного писателя Алексея Цветкова:
«Мы должны формировать контрэлиту на случай внезапного исторического шанса».
Шанс, кстати говоря, и вправду может представиться. И гораздо быстрее, чем обычно думают. Только вот вопрос: что будет делать с этим шансом самозваная «контрэлита»? И чем обернется для общества её попытка ухватиться за случайно оказавшийся рядом штурвал?
Наглядным примером может служить Греция, где в условиях острого кризиса и дискредитации старых политических партий власть ненадолго оказалась в руках «радикальных левых» из коалиционной партии СИРИЗА. В техническом отношении СИРИЗА как раз явилась образцовым примером такого «объединения левых», за которое сегодня столь многие ратуют: сюда брали и карьеристов-неудачников из деградировавшей социал-демократической партии ПАСОК, и бывших анархистов, постаревших и стремящихся найти себе место в «серьезной политике», и активистов, исключенных из официальной коммунистической партии за недостаток догматизма, и бывших троцкистов, мечтавших перекраситься в социал-демократов, и патриотов, понимающих, что только с помощью левой программы можно защитить национальную независимость.
Это широкое объединение было последовательно и принципиально беспринципным, поскольку основывалось именно и исключительно на общем стремлении не упустить возникающий политический шанс. Ни четкого и реалистического проекта, тем более — честно и добросовестно проработанного, ни внятной стратегии, ни единой идеологии, ни даже прочной связи с собственной социальной базой, с массовыми движениями не было. Программа сводилась к общим словам и благим пожеланиям, а стратегия — к намерению договориться с врагами Греции о её совместном спасении.
Не было вообще никакой систематической дискуссии, обсуждения стратегии и тактики. В конечном счете всё свелось именно к формированию оторванной от массового движения и не несущей никакой ответственности перед собственной партией «контрэлиты», которая, оказавшись у руля государства, привела страну к очередной катастрофе, подписав с кредиторами самое унизительное, реакционное, позорное и разрушительное для экономики соглашение из всех, какие подписывали греки за всё время кризиса.
Можно возмущаться предательством греческого премьера Алексиса Ципраса (который, кстати, до сих пор остается кумиром того же Цветкова и значительной части наших «интеллектуальных левых»), но политическая причина катастрофы обнаруживается в самом подходе к объединению как беспринципной сделки во имя использования сиюминутного шанса.
Все прекрасно помнят ставшие афоризмом слова В. И. Ленина о том, что прежде чем объединяться, надо размежеваться. Но редко вспоминают о том, почему и в каком контексте эти слова были сказаны.
Между тем Ленин, выступавший в данном случае от имени редакции газеты «Искра», обращал внимание именно на то, что общности «социалистических ценностей» для совместной работы совершенно недостаточно, без единой позиции по основным вопросам политической повестки дня «объединение было бы лишь фикцией, прикрывающей существующий разброд и мешающей его радикальному устранению».
Разумеется, цитаты из вождей прошлого сами по себе вряд ли помогут нам разобраться в процессах сегодняшних. Но исторический урок состоит в том, что необходимо прежде всего определиться по основным проблемам политической борьбы, сформулировать свой взгляд на них и уже на этой основе создать основу для объединения. В условиях современной России это означает необходимость не просто абстрактно критиковать капитализм, но и сформулировать свое отношение к таким принципиальным вопросам, как война на Украине и в Новороссии или конфликт России с Западом. И здесь опять же важны не слова, флаги и лозунги, а та мрачная перспектива, которая открывается перед нами в случае поражения России в этом конфликте.
Нынешняя власть должна быть устранена не потому, что она противостоит Западу, а потому что она по самой сути своей неспособна эту борьбу всерьез вести и тем более выиграть.
Она заменяет борьбу за экономическую самостоятельность пиар-акциями по уничтожению (и разворовыванию) «вражеской» еды, а консолидацию общества — другим пиаром, выражающимся в абсурдно-реакционных попытках насаждения «традиционных ценностей», подрывающих самые основы нормального цивилизованного бытия в XXI веке.
Разворачивающаяся борьба в правящих кругах неумолимо ведет к развалу всей политической конструкции, сооруженной для поддержки установленного в 2000-е годы политического равновесия. А это значит, что массовые организации, созданные для оформления пресловутого путинского большинства и контроля над ним, в условиях кризиса окажутся потенциально куда более опасными для системы, чем любые органы оппозиции. Ведь лояльность масс обеспечена вовсе не эффективностью телевизионной пропаганды, она систематически покупалась политикой сохранения остатков социального государства, которую власть в новых условиях продолжать не может (не столько из-за «объективной» нехватки ресурсов, сколько из-за внутреннего раскола).
Старое консервативное большинство исчезает, и задача левой политики состоит в формировании нового большинства, ориентированного прежде всего на борьбу против «жесткой экономии» и неолиберальных мер. Этот процесс мы наблюдаем сейчас в разных странах. В Греции мы видели победу сторонников «Нет» на референдуме о соглашении с кредиторами, в Британии рядовые члены Лейбористской партии внезапно поддержали почти никому не известного депутата-заднескамеечника Джереми Корбина. В Испании это новое движение объединяется вокруг партии «Подемос», в Канаде стремительно набирает очки левоцентристская Новая демократическая партия, а в Соединенных Штатах совершенно неожиданно на демократических праймериз вырвался на первые места откровенный социалист Берни Сендерс, не состоящий даже в рядах демократов.
Это массовое движение имеет все шансы стать новым общественным большинством в самое ближайшее время. Но именно тут настает час политики.
Нужна политика — адекватная встающим перед обществом задачам. Массовая поддержка может быть завоевана и потеряна, массовое движение, как показывает опыт той же Греции, может быть цинично и подло предано.
А потому нужна политика, построенная не на стремлении «прокатиться» на волне массового недовольства дабы использовать «внезапный исторический шанс», а направленная на оформление и систематическую консолидацию нового большинства. Не декларируемая идеология и тем более не «дискурс» будут определять задачи политики, а потребности и перспективы социальной борьбы должны, как это было и в 1789 и в 1917 году, трансформировать и корректировать идеологию, превращая вчерашние «еретические» и «спорные» идеи в новую доминирующую линию. Именно на этой основе и только на ней будет основываться работоспособное единство.
Вполне возможно, что складывающееся таким образом «новое большинство» не будет идеологически однородным, и не будет оно «чисто левым». Но оно будет объединено реальной общностью интересов и потребностей, общей исторической перспективой и неизбежностью радикализации, вытекающей из самого факта уже сделанного общего выбора.
Да, это ещё далеко не социалистическая революция, но это совершенно новый расклад сил, позволяющий развернуть политический процесс, остановить наступление реакции, снова сделать идеологию социального прогресса знаменем общества. Увы, для достижения этих целей левым надо однозначно и бескомпромиссно порвать не только с либеральными элитами, но и со всевозможными строителями «контрэлиты» в своем же лагере. Наша задача состоит не в формировании «контрэлит», а в том, чтобы способствовать низовой самоорганизации общества, помочь ему выразить собственные потребности и сформулировать собственные интересы, одновременно связывая их с более далекой (но далеко не абстрактной и отнюдь не утопической) перспективой создания качественно нового общества без отчуждения и классовой эксплуатации.