Эмманюэль Морель: «французская власть полностью находится в плену либеральных догм»
Французская Республика в конце 2023 г. вновь оказалась в центре внимания мировых средств массовой информации в связи со скандальным проталкиванием Закона об иммиграции. Как реагировали на этот закон и в целом на внутреннюю политику исполнительной власти левые силы – об этом говорится в нашем интервью с депутатом Европейского парламента от Франции, создателем и одним из лидеров Республиканской и социалистической левой (РСЛ) Эмманюэлем Морелем.
– Уважаемый Эмманюэль, на сколько я знаю, французские левые возмущены новым Законом об иммиграции…
– Мы возмущены как самим текстом закона, имеющим тяжёлый консервативный отпечаток и даже открыто националистические черты, порывающие с нашей гуманистической республиканской традицией, так и тем, что господин Макрон и его министры пошли на открытый союз с «Республиканцами» для проведения в Национальном собрании иммиграционного закона. Более того, в тексте прописаны положения, которые многие годы требовали внести Национальное объединение (НО) и вся галактика французской крайне правой. Прежде всего я имею в виду проталкивание столь дорогого крайне правым «национального предпочтения» при получении автономных пособий.
В действительности, это скандал и позор, но эти аспекты совершенно не смущают действующую власть. Она показала, что во имя самосохранения может идти на соглашения и компромиссы с самыми реакционными силами, отказываясь от республиканских норм и принципов. Сегодня, когда по всей Европе крайне правые и правопопулистские партии объявили своеобразный «крестовый поход» против иммиграции, Франция, увы, оказалась среди тех, кто к этому походу присоединяется.
Естественно, левые партии в Национальном собрании и в Сенате до последнего действовали сообща, чтобы этот позорящий демократию закон не был принят. Мы сразу вышли на улицы вместе с неправительственными ассоциациями, профсоюзами и гражданскими организациями, защищающими права мигрантов, чтобы выразить своё возмущение. Для правых сил именно иммигранты являются мишенью, «козлами отпущения». Этому нельзя потакать, с этим невозможно согласиться. Франция – земля свободы и прав человека – не может перейти к националистическому измерению во внутренней политике.
– Как бы Вы в целом оценили внутреннюю политику Президента Макрона?
– Когда в 2022 г. он был переизбран на президентский пост, Эмманюэль Макрон в одном из интервью сказал, что попытался бы теперь управлять «без комплексов». Но что это означает на практике? На деле это классовая политика, поскольку французская власть полностью находится в плену либеральных догм. Действительно, это проявляется в самых разных сферах. Когда с такой настойчивостью, вопреки мнению нации и с пренебрежением к профсоюзам, принимают закон о повышении пенсионного возраста. Когда отменяют специальные пенсионные режимы, не проанализировав, чем было вызвано их принятие в своё время. Когда под громогласную неолиберальную риторику о «цифровом обществе» продолжает происходить деиндустриализация, сокращаются рабочие места, а отдельные территории нашей Республики, включая заморские департаменты, превратились в настоящие «чёрные дыры» с социальной точки зрения.
Вся социальная и экономическая политика исполнительной власти подчинена более требованиям рынка и бизнеса, чем потребностям социальной справедливости и мира труда. Также речь идёт о необходимости «соответствовать» требованиям иностранных инвесторов, даже если они не уважают наши социальные нормы. Движение «жёлтых жилетов» родилось не само по себе, это был сигнал социального неблагополучия. В разных департаментах Республики регулярно получают письма, где говорится о фактах произвольных увольнений, о нарушениях трудового законодательства (даже много раз либерализованного!) и безопасности на производстве. Решительно, при Макроне система социального обеспечения во Франции не выздоровела – наоборот, она оказалась в угрожающем положении. Для нас ясно, что необходимо вывести нацию из этого туманного неолиберального каркаса. Иначе будет поздно…
– В 2022 г. многие сторонники единства левых сил в разных странах Европы искренне радовались созданию Нового народного экологического и социального союза (ННЭСС). Тогда казалось, что французские левые сделали очень мощный рывок по пути к единству, но действительность оказалась иной. Мой давний друг Жерар Филош называет Вас «твёрдым поборником единства левых сил», поэтому особенно интересно услышать Ваш комментарий в связи с кризисом ННЭСС.
– Большое спасибо Жерару, с которым мы разделяем ценность единства левых сил. Вы знаете, в Уставе моей политической организации, РСЛ, определённо оговаривается необходимость единства левых сил как во Франции, так и во всей Европе. Для меня, левого социалиста и социалиста-республиканца, это нерушимый императив. Всю свою политическую жизнь я и мои товарищи по РСЛ боролись за это. Вот почему полтора года назад мы были одними из первых, кто присоединился к призыву Жан-Люка Меланшона.
Я не всегда и не во всём политически был с ним согласен – это нормально. Но есть выбор избирателей. Президентские и затем законодательные выборы прошлого года однозначно показали: Меланшон и его Непокорённая Франция (НФ) оказались безусловными лидерами левых во Франции. Я уважаю руководителей и активистов Социалистической и Коммунистической партий, но хорошо известно, какие малые проценты получили их кандидаты в 1-м туре президентских выборов. Я сам был избран по списку НФ в Европейский парламент, так как считаю, что эта формация более решительно и целостно защищает там ценности французских левых.
Я хочу сказать, что в мейнстриме масс-медиа делали всё возможное, чтобы подорвать ННЭСС, потому что они боятся третьей силы во французской политике, решительно оппозиционной как неолиберализму Макрона, так и крайне правому популизму Лё Пен. Но самым болезненным стало то, что, воспользовавшись как предлогом, возможно, просчётами Меланшона в реакции на ситуацию на Ближнем Востоке (я сам считаю, что Хамас играет там регрессивную роль), партийные бюрократы сделали шаги к уничтожению ННЭСС. Кто выигрывает от этого в действительности? Не мир труда и не левые силы, это очевидно. В выигрыше остаётся правительственный сектор и, разумеется, крайне правые. Ну что же, мы, кто всегда был приверженцем единства действий французских левых, не отказываемся от нового вызова – мы, как и раньше, будем бороться за него!
– Последние социологические опросы упорно показывают, что сегодня «первой партией Франции» является НО. Я знаю, что вы и раньше предупреждали левых об этой, крайне правой, опасности. Как Вы оцениваете её на данном этапе?
– Послушайте, весь этот «ребрендинг» Национального объединения есть попытка убедить общественность в том, что эта партия присоединилась к демократическим и республиканским устоям и ценностям. Но это обман для простаков! Это партия антиреспубликанских традиций, а её основная цель заключается в движении Франции исключительно по реакционному, консервативному пути развития. В 2022 г. на парламентских выборах произошла своеобразная институционализация НО, когда партия получила почти девять десятков депутатов. На самом деле происходит не трансформация НО в рамках правого движения. Нет, это правое движение, если мы следим за эволюцией «Республиканцев», стремительно подпадает под гегемонию националистов.
Франсуа Миттеран говорил, что Национальный фронт является ценностной угрозой для нашей Республики. Сегодня мы живём в ситуации, когда его преемник, НО, представляет собой реальную политическую угрозу для демократической республики. Всё, что они предлагают, я имею в виду в отношении Европы, иммиграции, места и роли женщин и молодёжи, судебной системы или силовых структур, – всё это несёт явный антидемократический отпечаток.
Но сказанное не означает, что у левых не должно быть самокритики: несмотря на последовательный антирасизм французских левых, мы не смогли остановить эту опасность и, более того, надо признать, что значительная часть избирателей среди рабочих, служащих, жителей проблемных кварталов перешли на сторону НО. Это очень печально, это тяжёлый урок и перманентный вызов для левых сил во Франции. Мы обязаны биться с крайне правыми за народные слои, это наш политический долг. Более того, это просто политическая необходимость.
– Вот уже почти два года в восточной части Европы идёт прямая военная конфронтация между двумя соседними славянскими странами. Думаю, нашим читателям будет полезно узнать Вашу точку зрения по этому острому вопросу.
– Я считаю, и я публично говорил это в 2022 г., что западное сообщество, Европейский союз и т.д. не сделали в своё время всё возможное для торжества мира в Украине. Наша «украинская» политика не была ни искренней, ни эффективной. Когда Жан-Пьер Шевенман говорит, что эта война не подтолкнула Украину ни к бóльшей демократии, ни к подлинно суверенной политике, это, я полагаю, трудно опровергнуть.
Будучи последовательными сторонниками прекращения огня и достижения прочного мира, мы в то же время отдаём себе отчёт в том, что действия российского государства сильно отдаляют мир. Когда меня спрашивают, почему бы нам не желать капитуляции Украины и военной победы России, я бы ответил встречным вопросом: а почему наши далёкие предшественники, социалисты и пацифисты начала XX века, не желали, чтобы тогда победила царская Россия? Совершенно по одной и той же причине: Россия и тогда выступала, и сейчас снова выступает как оплот реакции в Европе.
Интервьюер
Руслан Костюк
