О современных последователях живописи действия
Осенью 2022 года миру явили себя десятки активистов и активисток, явно ведущих свою генеалогию от католического обряда крещения и абстрактной живописи Джексона Поллока. За октябрь и ноябрь великие мастера, давно не вкушавшие ничего кроме манны небесной или, вероятно, геенны огненной, вновь ощутили забытые вкусы: Ван Гог насытился овощным супом, Моне толченой картошкой, Климт угостился гораздо менее приятной нефтью, Вермееру удалось лишь украдкой взглянуть на томатный суп.
Впрочем, возможно, что воскурение фимиама экологической идеологии могло испортить аппетит почтенным мужам мира свободных искусств. Однако нам стоило бы опустить пространные обсуждения глубоко конспирологической связи между активистами “Just Stop Oil” и финансирующей их нефтедобывающей компанией. Точно так же нам не стоит говорить здесь и о принципиально идеологической природе подобного активизма, свято верящего, что историю начертано творить Гармодию и Аристогитону, Павсанию, Равальяку, Занду, Гриневицкому, Чолгошу или Ли Харви Освальду, но уж точно не массам, в той же мере не стоит нам говорить и о том, что природа дарована человеку в его услужение, чтобы править над нею, править, разумеется, разумно.
Единственным, что может здесь заинтересовать революционера, является порча шедевров великих мастеров, озаренных исполненным пиетета международным признанием.
Прекрасно известно, что в революционном Дрездене 1849-го Бакунин предложил вынести шедевры галереи старых мастеров на баррикады, чтобы не дать правительственным войскам открыть огонь[1]. Филистерское временное правительство города не смогло стерпеть этого и пораженное революционной непристойностью в той же степени, что и армией Вальдерзее, пало. Однако, как это прекрасно показывает Беньямин, историческому материалисту известно, чем являются произведения искусства. Это культурные ценности, необходимо сопровождающие триумф классов-победителей, классов-эксплуататоров. Они вносятся в город вместе с пленными вождями проигравших классов. Это культурные ценности, которые почтенные граждане и уважаемые господа ничем не могут заменить в своём культурном потреблении[2].
Это прекрасно известно тем, кто организует это культурное потребление. Стоимость похода в музей – это стоимость той сверхчувственной, товарной природы культурных ценностей, которую Беньямин называет аурой[3], и которую жрецы современного (как впрочем и классического) искусства силятся реанимировать, и силятся, к сожалению, не без успеха. Этим жрецам прекрасно известно, чем действительно являются все их картины, чем они являются на самом подлинном уровне, уровне, который действительно не зависит от производственных отношений. Более того, они не стесняются заявлять об этом во всеуслышание, не без причины веря, что аура произведения искусства даже в эпоху его технической воспроизводимости способна заглушить эту правду о самом этом искусстве, подобно трубам Иисуса Навина. И ровно потому эта правда выставляется на всеобщее обозрение там, где ее легче всего спрятать. А правда эта такова – «холст, масло». Аура, о которой говорит Беньямин, это что-то большее, это социальное отношение, вера в то, что эта картина – это нечто большее, чем холст и масло. Искусство с большой буквы, подлинник, то, социальное отношение, в котором он существует и создает стоимости при капитализме, есть конечно ничто иное как жалкая тень, отзвук, того, чем искусство реально является. А является оно организацией материи, производящей безусловное влияние на человеческие органы, через восприятие свободное от производства стоимостей и сверхчувственного опыта.
В этом невозможно не согласиться с иконоборческой практикой современной живописи действия, апроприированной эко-активистами и эко-активистками. Климту очень пошло бы большое пятно черной краски, тогда как нашему обществу очень пошло бы низвержение подобных авторитетов, святых имён, пиетет к которым освещает залы музеев и освящает производимые ими стоимости, еще более разжигая священное пламя этого идолопоклоннического культа великих мастеров, которому в сущности не нужны ни мастера, ни их произведения, который никак не изменился бы, если бы все его отдельные части были бы заменены на принципиально иные.
Доллар на “Белом кресте” Малевича
Впрочем, вероятно после того как Александр Бренер разоблачил этот культ в одном из голландских музеев, изобразив на картине Малевича то, чем она сегодня стала, глобальный класс капиталистов позаботился о защите своих культурных ценностей и известной прибыли стекольных и охранных компаний. Впрочем стоит ли говорить, что и Малевич в свое время призывал сжечь все картины мира во имя нового, свободного от пут капитала искусства.
[1] Прокудин, Б. (2019) Бунтарский анархизм Бакунина // URL: https://www.youtube.com/watch?v=DU8hI7cotqQ&ab_channel=%D0%9F%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%9D%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B0
[2] Беньямин В. (2019) О понятии истории // Беньямин, В. Девять работ. М.: Группа компаний “РИПОЛ классик”
[3] Беньямин В. (2019) Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин, В. Девять работ. М.: Группа компаний “РИПОЛ классик”
