Почти в любой статье про восстания в арабских странах упоминается Иран. Как минимум в поисках аналогии (кто же забудет Исламскую революцию) и очень часто – в поисках корней. Некоторые израильские эксперты и в восстаниях в союзной Тегерану Сирии увидели «руку аятолл». Как же в действительности повлияли эти восстания на внешнюю и внутреннюю политику Ирана? Выиграл ли Иран от восстаний в арабских странах? Что за разногласия сотрясают иранский правящий тандем и причем тут джинны?
Где у «ихванов» братья?
В чем действительно оказались правы многие журналисты, так это в положительной реакции Тегерана на арабские восстания. «Восстаниями пробудившихся народных масс» назвал события в Египте, Ливии, Тунисе и Йемене спикер иранского парламента Али Лариджани, прямо заявив: «Мы открыто поддерживаем восстания исламских народов». «Это народное восстание сметает находящуюся у власти в Египте диктатуру и мы это приветствуем», – говорил его брат Мохаммад Джавад, также известный в Иране политик, секретарь штаба Судейской власти Ирана по правам человека.
Благо, Египет всегда был региональным соперником Исламской республики. Дипломатические отношения между двумя странами, разорванные вскоре после Исламской революции в 1979 году, так и не были восстановлены в течение 32 лет – до апреля 2011 года. Именно в Египте скрылся свергнутый шах Ирана Мохаммад Реза Пехлеви.Именно Каир оказывал поддержку Саддаму Хусейну во время Ирано-иракской войны. Интересно, что незадолго до своего свержения Мубарак пытался в очередной раз наладить отношения с Тегераном. Эта попытка была не первой за последние годы. Однако на фоне нараставшей с апреля 2010 года критики американским Госдепартаментом каирского режима, египетский лидер явно искал новые точки опоры. 3 октября 2010 года между двумя странами впервые за много лет было восстановлено воздушное сообщение. Ранее Египет пропустил через Суэцкий канал иранские суда, шедшие с гуманитарной помощью в Газу. А экспорт иранских нефтепродуктов в Страну Пирамид вырос почти на 56%. Это, конечно, не противоречит режиму международных санкций против Тегерана, но всем известно, что США жестко настаивали на минимизацию любого экономического сотрудничества с Исламской республикой.
Однако официальный Тегеран все равно приветствовал падение Мубарака и, как выяснилось, не зря. В феврале 2011 года новое руководство страны пропустило через Суэцкий канал не только гуманитарные грузы, но и иранские военные суда. Впервые за 30 лет (словосочетание, которое придется не раз повторять в связи с новыми ирано-египетскими отношениями) фрегат «Alvand» и вспомогательный корабль «Kharg» прошли через этот канал в Средиземное море, а затем вернулись обратно. В апреле было объявлено о восстановлении дипломатических отношений между двумя странами.
Многие уже поспешили заявить, что падение Мубарака открыло дорогу к власти в Египте «Братьям-мусульманам» («Аль-Ихван аль-Муслимун»). А с кем еще брататься «ихванам», как не с исламистским режимом в Иране? Шанс «Братьев» войти во властные структуры в Египте действительно велик – хотя, вероятно, все же не занять президентский пост, а войти в будущее правительство. А вот с внешними партнерами «Братьев» все сложнее. Обратим внимание, на заявления долгое время находившегося в изгнании шейха Юсуфа аль-Кардави. Это авторитетнейший в среде суннитов глава Всемирного союза мусульманских богословов, в молодости вступивший в ряды «Братьев-мусульман», сохранивший близость к ним и позднее, за что его часто называют «муфтием «Аль-Ихван аль-Муслимун»». Сразу после свержения Мубарака он вернулся в Египет и уже вскоре выступал с пятничной проповедью на площади Тахрир. Характеризуя восстания в арабских странах, он заявил, что в Египте, Тунисе и Ливии революции – «народные и мирные». К Каддафи у 84-летнего богослова особые претензии – в одной из своих фетв он призвал всех, у кого есть возможность застрелить ливийского лидера, сделать это. А вот волнения в Бахрейне шейх к «правильным» революциям не отнес. Между тем, Иран как раз оказывал большую моральную поддержку выступлениям в этой стране, пока что подавленным усилиями местной полиции и саудовских военных. Если столь авторитетный в среде «Братьев» человек сегодня выступает против Ирана, встает вопрос, на кого же в итоге будет ориентироваться само движение.
Интересен и факт, где находился в изгнании аль-Кардави и откуда приехал в Египет. С 1973 года он возглавлял факультет исламских исследований в Университете Катара. У Тегерана с Катаром непростые отношения. Во-первых, из-за периодически вспыхивающих разногласий по поводу нефтегазового морского месторождения «Южный Парс». Во-вторых, из-за растущих амбиций эмирата. В руках правителей маленького государства огромные нефтегазовые доходы и мощное информационное оружие – телеканал «Аль-Джазира». В Иране уже обвиняли журналистов канала в том, что они провоцируют волнения среди иранских арабов в провинции Хузестан.
Так что с соперниками Тегерана у египетских «Братьев-мусульман» контакты давние, да к тому же сходные религиозные взгляды (подавляющая часть египетских мусульман – сунниты, в то время как в Иране доминирует ислам шиитского толка). Их коллеги из Сирии открыто ориентируются на Саудовскую Аравию, обвиняя Тегеран и его региональных союзников в шиитском прозелитизме. Что касается палестинского движения «Хамас», являющимся ответвлением тех же «Братьев», то их политика всегда была многовекторной. Если их египетские коллеги усилят свое влияние в Каире, они уже меньше будут нуждаться в поддержке из Ирана. Поэтому возможное вхождение «Братьев-мусульман» в египетские органы власти может как раз сократить возможности Тегерана.
Уран и в Африке уран
Позиция Ирана по Ливии также весьма интересна. Тегеран приветствует восстание против Каддафи, но осуждает военную операцию НАТО. Ливийскому полковнику достается от иранских СМИ – местный арабоязычный телеканал «Аль-Алам», например, показал передачу о якобы еврейском происхождении Каддафи. Иранскому режиму действительно выгодны ливийские события – они сковывают силы США, ведут к росту цен на нефть, а в перспективе дают возможность Тегерану переманить «клиентов» официального Триполи. В том числе в Африке. От Иранского нагорья до африканских саванн не так уже далеко политически. Страны «черного континента» обладают сырьем, в том числе – урановым. В этом году, например, появилась информации о возможности закупки Тегераном этого сырья в Зимбабве – что тут же вызвало нервную реакцию США. Иранские компании, в свою очередь, могут оказывать этим странам инженерно-технические услуги. Однако и тут успехи Катара и Саудовской Аравии куда заметнее. Катар, фактически, финансирует ливийских повстанцев, а саудовские бизнесмены стали теснить ливийские структуры, работавшие в ряде стран Африки.
Единственная страна, затронутая «арабской весной», восстание в которой несет Ирану прямые и явные выгоды, это Йемен. Самое населенное государство Аравийского полуострова, являющееся мягким подбрюшьем Саудовской Аравии. Некогда йеменские правители претендовали на саудовскую провинцию Асир, нефтеносный район, населенный мусульманами-шиитами. Так что любые беспорядки там грозят серьезными неприятностями заклятым друзьям Тегерана из Эр-Рияда. Однако пугающая саудовцев нестабильность в Йемене началась задолго до «арабской весны».
Так что, несмотря на горячую поддержку арабских восстаний, самые лакомые куски с революционного стола пока достаются конкурентам Ирана из Саудовской Аравии и Катара.
Джинны против тандема
«Конфликт между президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом и духовным лидером (рахбаром) Исламской республики аятоллой Али Хаменеи достиг пика. По обвинению в колдовстве арестованы ближайшие соратники президента…в том числе экс-глава его администрации Эсфандияр Рахим Машайе. Про Машайе известно, что он вызывал джинна».
Прочитав эти строки в журнале «Эксперт», политически активный россиянин только грустно вздохнет: «Вот, где настоящий конфликт в тандеме!» Представим себе аналогичную картину в России – Всеволод Чаплин обвиняет Сергея Миронова в колдовстве, а Аркадий Дворкович арестован за то, что вызывал духов. Правда, более внимательное изучение информации из Ирана показывает, что Машайе (более распространенный вариант написания этой фамилии по-русски – Мошаи) вовсе не был арестован. А история про обвинения в связях с джиннами – скорее всего «утка».
Однако разногласия между Али Хаменеи и его протеже Ахмадинежадом действительно были. В Тегеране имел место персидский вариант Уотергейта. Министр информации страны Хейдар Мослехи (курирующий работу разведки) санкционировал прослушивание разговоров в офисе Мошаи. Ахмадинежад уволил Мослехи. Но Хаменеи, пользуясь своим конституционным правом, отменил это распоряжение. Действия рахбара были поддержаны иранским парламентом. Ранее Хаменеи отказался поддержать назначение Мошаи на пост первого вице-президента. После обид и отказа посетить заседание Президиума Правительства, Ахмадинежаду пришлось признать аппаратное поражение и правоту рахбара.
Долгое время эксперты гадали, докатиться ли волна ближневосточных восстаний до Ирана. «Арабская весна» и правда воодушевила иранских оппозиционеров. А Джордж Сорос даже успел заявить, что режим аятолл теперь не продержится и года. Но реальность оказалась совсем иной. Масштаб выступлений оппозиции в Иране так и не превзошел волнений двухгодичной давности, случившихся сразу после президентских выборов. А держащий в своих руках все рычаги управления страной Али Хаменеи успел серьезно укрепить свои позиции. Причем, с прицелом на далекую перспективу. В марте этого года председателем Совета экспертов (влиятельного органа, избирающего духовного лидера страны) не был переизбран Хашеми Рафсанджани. Экс-президент Ирана, один из богатейших людей в стране, покровитель оппозиции, которого еще недавно прочили в преемники Хаменеи. 76-летний Рафсанджани, конечно, старше 71-летнего Хаменеи. Но стоит помнить, что имам Хомейни возглавил страну в 79-летнем возрасте и управлял ею еще 10 лет. А проблемы со здоровьем нынешнего рахбара осенью 2009 года уже стали поводом для газетных уток о его кончине. В апреле Хаменеи укоротил амбиции Ахмадинежада, рассчитывающего в 2013 году продвинуть в свои преемники упомянутого выше Мошаи, которому СМИ приписали общение с джиннами.
В итоге Хаменеи выиграл еще одну битву за будущее. Именно у него и его окружения теперь все возможности определить развитие страны на годы вперед. Правда, в борьбе за влияние в мусульманском мире пока инициативу перехватили Саудовская Аравия и Катар. Однако шахматная доска для этой игры столь широка, а партия так затянулась, что у Тегерана еще есть время, чтобы отыграться. Недаром само слово «шахматы» – персидского происхождения.
