На протяжении целого года судьба подмосковного Химкинского леса остается предметом политической борьбы и общественной дискуссии, выходящей далеко за рамки местного конфликта. Противостояние экологов с властями и корпоративиными подрядчиками строительства коммеческой трассы переросло в столкновение левых активистов с фашистскими формированиями, в события вынужден был вмешиваться президент Медведев, обещавший исправить ситуацию, но обещание свое не выполнивший. Двое лидеров антифашистского движения Максим Солопов и Алексей Гаскаров – «химкинские заложники» – провели несколько месяцев в тюрьме по обвинению в организации беспорядков. Сегодня «химкинские заложники» на свободе, но борьба продолжается с прежней остротой. О судьбе леса, перспективах судебного дела и развитии событий в Химках корреспондент Рабкор.ру беседует с Максимом Солоповым.
Ситуация с Химкинским лесом сейчас крайне напряженная. Опять поступают сообщения о нападениях на экологов, вырубке леса. Хотя власти обещали, что вопрос будет отложен до осени. Что происходит? Почему положение вдруг резко обострилось?
Насчет леса и ситуации вокруг него, вопрос скорее к местным активистам, к Евгении Чириковой. Хотя сегодня это уже не местная, а действительно общероссийская, политическая проблема. И все же в большей степени активность должны проявлять местные жители. Судя по недавнему сходу в Химках, собравшему около 300 человек, такая активность есть. Конечно, в социальных движениях всегда стоит проблема долгосрочной мобилизации.Все-таки противостояние длится не первый год, и постоянно бороться с равнодушием чиновников для обычных людей тяжело. Люди устают. Но с Химкинским лесом ситуация особенная. Даже местным жителям становится понятно, что речь уже не просто о локальной экологической проблеме. Всем понятно, что эта история стала особенно важной, получив широкую огласку в России и за ее пределами. Она воспринимается как пример презрительного отношения коррумпированных бюрократов к интересам населения. Вместо качественной реконструкции Ленинградского шоссе, вместо реального улучшения транспортной инфраструктуры, они придумали дорогостоящий проект, нарушающий экологическое равновесие на всем протяжении будущей трассы. И это, чтобы потом, когда ленинградка станет совсем запущенной, брать с нас деньги за проезд по нашей земле. Показательно, что и крупная олигархия, руководство, и подрядчики транснациональной корпорации Vinci, и локальные «феодалы», сидящие «на кормлении» в Химках, вместе проявляют абсолютно хамское отношение к нашей стране и населяющим ее людям. Ведь история с епископом-лесорубом, нацистами-охранниками и мрачным мэром действительно гротескная. Химки обрели печальную славу. Обвиняемый в клевете искалеченный жуналист Бекетов на инвалидной коляске – весь этот ужас происходит на наших глазах. Дело ведь уже даже не только в лесе, дело в выборе между человеческим достоинством и наживой. И важно показать, что эта история разыгрывается по стандартному неолиберальному сценарию. Если кто хотел рынка, приватизации, иностранных инвестиций, вот вам все как положено. Все, о чем просили, вы получили. Только с корректировкой, что мы часть мировой периферии. Наша страна продает нефть, газ, металлы, проституток и т.п. Все остальное, за редким исключением, нерентабельно. Импортируемые потребительские товары дорожают, человеческое достоинство дешевеет.
Как развивается дело «химкинских заложников»?
Дело сейчас в суде. На последнем заседании обвинение закончило представлять свои «доказательства». Собственно, с доказательствами там не густо. Все обвинение против меня и Алексея Гаскарова строится на показаниях неких трех персонажей по фамилиям Паршин, Храмов и Питель. Все трое после настоятельных требований наших защитников были вызваны в суд и допрошены. Паршина я впервые увидел в суде. Несмотря на то, что этот человек явно лгал, утверждая, что был в Химках 28 июля, по-человечески мне было жаль его. Привезли Паршина, как и остальных двух «свидетелей», опера из областного ГУВД, такие карикатурные пародии на мелких бандосов. В суд он вошел спотыкаясь, двигался медленно, говорил хриплым голосом еле-еле. На шее вена не заживающая от уколов. Родственник Паршина, который с ним якобы виделся в тот день, был опрошен и уверенно утверждает, что в Химках летом 2010 года точно не был. Свидетеля Пителя доставили в суд, даже не дав ему отмыть руки от типографской краски после дактилоскопии. Бедняга Питель забыл даже, что присутствовал на опознании и показал на меня тогда, как на человека, участвовавшего в хулиганских действиях. Неудивительно, так как на очной ставке в Химкинском ОВД, которую проводили без моего адвоката, передо мной стоял вообще другой человек, а Петель, видимо, только поставил подпись на протоколе. Про «свидетеля» Храмова вообще есть основания утверждать, что он так называемый агент внутрикамерной разработки в изоляторе временного содержания (ИВС). Таких персонажей подсаживают в камеры для получения сведений о задержанных сокамерниках. Отвечать на вопросы о том, сколько раз он побывал в мытищинском ИВС за 2010 год и с какой целью, Храмов отказался, сославшись на свое право не свидетельствовать против себя. Все трое ранее привлекались к уголовной ответственности – один за кражу, другой за наркотики, третий за мошенничество. Все трое путаются в самых очевидных вещах. В общем, говорить о доказательствах со стороны обвинения не приходится. Сейчас процесс находится на стадии предоставления доказательств стороной защиты, а у нас аргументов более чем достаточно. Подмосковная прокуратура и полиция пытаются спасти свою репутацию, однако судья ведет себя профессионально. Посмотрим на приговор.
Вашего брата Дениса Солопова тоже обвиняли в организации беспорядков, хулиганских действиях, но он скрылся в Украине. Сейчас он там задержан и обсуждается вопрос о его выдаче в Россию. Какова ситуация с его делом?
После моего ареста Денис вынужден был покинуть страну. Его предупредили, что ему угрожает опасность. В розыскном деле полиция характеризовала его: «особо опасен», «может оказать вооруженное сопротивление», – что позволяло применить против него оружие при задержании. Зная, не только о моем аресте, но и о пытках, которым подвергли других ребят, об истории со стрельбой в окно дома одного из активистов в Троицке, Денис по совету знакомых уехал из России. В Киеве в представительстве Верховного комиссара ООН по делам беженцев, где подробно изучили его дело, он получил статус мандатного беженца. Обратившись в миграционную службу Украины, он был арестован. Сейчас помещен в Лукьяновскую тюрьму в Киеве (СИЗО №13) на экстрадиционный арест. Подмосковная полиция заочно предъявила ему обвинения в хулиганских действия у администрации Химок и объявила его в розыск. Самая необъяснимая новость в его деле – то, что моего брата именно 9 мая поместили в карцер без объяснения причин. Это стало известно только сегодня. Просто пришли и сказали: «Собирайся в карцер». То есть выходит, пока во Львове бесновались нацисты, русский антифашист встречал День Победы в карцере Киевского СИЗО. Видимо, так администрация решила поздравить его с праздником. Но логики в его аресте мало, он беженец и выдать его нельзя по законам Украины. Следовательно, рано или поздно его придется освободить. Смысла держать его в тюрьме нет. В июне будет рассмотрен вопрос о продлении ареста. Также мы готовим выставку Дениса и сочувствующих ему художников. Дело в том, что Денис профессиональный ювелир и художник. Находясь в розыске, он начал готовить свою выставку. Сделал несколько эскизов, одну работу на холсте он успел закончить до ареста. В выставке также примут участие и другие художники из разных стран.
А что вы думаете о событиях во Львове?
Возмущение по поводу беснующейся правой молодежи во Львове, охватившее вдруг российские СМИ, вызывает смешанные чувства. С одной стороны, любой нормальный человек, следящий за новостями из Львова, сочувствует украинским ветеранам, презирает и неонацистов, и местных полицаев, и чиновников. Первое, что мне бросается в глаза на кадрах из Львова, – это как раз без труда узнаваемая по повадкам и одежде «околофутбольная молодежь». Главными зачинщиками беспорядков, нападений на ветеранов и людей, пришедших отдать дань памяти погибшим за освобождение Украины, стали именно ультраправые футбольные хулиганы ФК «Карпаты». Как и в Москве, нацисты в Украине воспринимают околофутбол как ресурс для подпитки своих структур человеческим материалом. Сразу вспоминаю свой визит во Львов. Мы тогда в 2009 году приехали поддержать болельщиков ФК «Арсенал-Киев» на матче с ФК «Карпаты». Ожидались столкновения как раз с теми самыми львовскими нацистами. В 2007 году визит закончился попыткой нацистов (их было около 150 человек) напасть на 60 ребят, приехавших поддержать «Арсенал». Тогда молодые бандеровцы, столкнувшись с сопротивлением, вынужденны были бежать. Все-таки против них были спортивные ребята, а не старики. В 2009 году львовские ОМОНовцы задержали наш автобус еще на въезде в город. По ющенковскому телевидению тогда показали сюжет о задержании «сотни подготовленных пророссийских боевиков, приехавших избивать украинских патриотов». В общем, у меня была возможность убедиться и в гостеприимстве местных полицаев, и, общаясь с местными антифашистами, оценить ситуацию на Западной Украине. Действительно, под прикрытием партии «Свобода» и депутатов Львовского парламента нацисты в городе чувствуют себя очень уверенно.
Но с другой стороны, бросается в глаза лицемерие наших политиков. Возмущаясь выходками украинских ультраправых, неплохо было бы обратить внимание на тех, кто в России выращивает союзников для национал-социалистов из партии «Свобода». Так ли уж далеки российские реалии от западноукраинских? Например, Илью Джапаридзе, который тогда в 2007 году ломал носы тем самым львовским отморозкам, в 2009 году убили московские нацисты. Любой, кому приходилось и приходится сталкиваться с подобной публикой, может обнаружить, насколько похожи все эти «языческо-православные» «московско-киевско-львовские» правые. Они прекрасно находят общий язык и поддержку друг у друга. Одни и те же модные веяния в одежде и музыке, одни и те же обезьяньи жесты при виде чернокожих легионеров на футбольном поле, один на всех «дедушка Адольф» и те же самые «кельтские кресты», «коловраты» и т.п. Они всегда рады принять гонимых «соратников в борьбе за расовую чистоту» из соседних стран. Заключают друг друга в объятия и приветствуют «римскими салютами» те, кто кричит на секторе «Русские вперед!», и те, кто вчера избавил прохожих за русскую речь во Львове или Кишиневе. Некоторые московские ультраправые футбольные фирмы, вроде поселившихся в Химкинском лесу «гладиаторов», отказывались даже за деньги ехать защищать «Бронзового солдата» в Таллин по идейным соображениям. Отпрыскам столичного среднего класса, пропитанным идеями расовой исключительности, оказались ближе прибалтийские правые, чем русскоязычное население. При этом у каждого второго из них есть майка с надписью «Я русский», на случай, если знание языка или внешность вызывают сомнения. Конечно, в пестрой ультраправой среде есть место постоянным конфликтам на тему православия, язычества и ислама, монархии и национал-анархизма, германофилии и панславизма. Иногда доходит до драк, угроз, «слива» компромата и т.п. Однако, тем не менее, вместе они представляют собой некое единство нечистот самых разных наций, конфессий и субкультур. Так 1 мая Тернополь посетила московская музыкальная команда Outlow, популярная среди столичных наци-модников. На этом концерте братались Московские и Львовские нацисты. Все-таки они прежде всего нацисты, а не русские или украинцы.
Если всерьез бороться с пересмотром итогов Второй мировой войны и сотрудничеством политиков с неонацистами, то российским чиновникам и депутатам борьбу придется начинать с Государственной Думы РФ. Есть депутат от Единой России Максим Мищенко, который не только публично поддерживал крайне правых, но и де-факто признал, что тесно общался с неонацистами, замешанными в громких убийствах. Лидера «Русского Образа» Илью Горячева он называл своим другом. Именно Горячев организовал 4 ноября 2009 года концерт неонацистской группы «Коловрат» (авторов «хита» «Герои РОА») прямо у стен Кремля. Есть депутат Виктор Водолацкий, так называемый «атаман войска донского», тоже член «Единой России». С виду обычный ряженый фрик, а между тем, он достаточно эффективно использует свой депутатский статус, чтобы оказывать поддержку крайне правым и неонацистам. С подачи таких «казаков» на Кубани установили памятник атаману Краснову, военному преступнику, выданному союзниками и повешенному в СССР за преступления против мирного населения. Зигующих малолеток у памятника Жукову мы уже видели, случаев осквернения памятников павшим солдатам свастиками полно. Да, что там говорить, когда не только отморозки, но и чиновники у нас часто издеваются над ветеранами. К сожалению, после двух десятилетий социальной и культурной деградации мы привыкаем к подобным вещам.
Каковы перспективы взаимодействий левых, антифашистских и экологических движений?
Антифашистское движение в принципе, по своей природе – это социальное движение, реакция молодежи на вызов со стороны неонацистов. Движение состоит из разных сегментов, разной величины и с разным влиянием. Люди из разных сред вовлечены в разные виды активности, по-разному понимают цели и задачи, руководствуются разными мотивами и ценностями. Антифашистами себя называют и либералы, и социалисты, и анархисты, и власть. В то время как реально противостоят неонацистам в основном люди, не декларирующие свою принадлежность к тем или другим.
Вообще, я вижу, что многие проблемы, породившие антифашистское движение в том виде, в котором оно сейчас существует, исчезают. Многие цели, двигавшие людьми изначально, сейчас уже достигнуты. Неонацисты сегодня не так опасны на улицах, большинство мероприятий проходят в относительной безопасности. Наоборот, нацисты часто подвергаются насилию со стороны радикальной молодежи или репрессиям со стороны спецслужб. Проблема противодействия крайне правым и неонацистам на улицах уменьшается. Сейчас важнее действовать в информационном поле. Население страны за годы социальных катаклизмов оказалось маргинализировано, и часто обычные люди воспринимают самые нелепые штампы ультраправой пропаганды. Есть острая необходимость в распространении альтернативного крайне правому мировоззрению. Обращение к другим актуальным социальным проблемам, включение активной молодежи в другие социальные движения – это тот путь, по которому необходимо идти.
