Китай прочно вошел в жизнь россиян – от политиков до обывателей. «Китайской угрозой» пугают население, и в то же время надеются, что уж если не русский медведь, то китайский дракон точно покажет «кузькину мать» Западу. В Китае видят конкурента в мировой политике и на мировом рынке, и в то же время надеются на его партнерскую помощь. И даже Новый год в России уже давно встречают под знаком китайского гороскопа, впрочем, забывая, что «китайский новый год» наступает на три-четыре недели позже «русского».
Именно к «китайскому новому году» и был приурочен очередной выпуск передачи «В круге света» на радиостанции «Эхо Москвы» с ведущими Светланой Сорокиной и Юрием Кобаладзе. 27 января 2009 года гостями программы стали писатель, китаевед Бронислав Виногродский, директор Центра исследования Восточной Азии и Шанхайской организации сотрудничества Александр Лукин и замдиректора Института стран Азии и Африки при МГУ Ломоносова Андрей Корнеев.
Вполне естественно, что разговор участники программы начали с новогодней темы. Вскоре они согласились, что правильно говорить не о «китайском», а о восточном «новом годе» (ведь этот праздник отмечают во многих странах Дальнего Востока), да и не о «новом годе» даже, а о «чхун диа» – празднике весны. Затем немного поспорили о половой принадлежности символа года – к «быку» или к «корове» поклонники восточных гороскопов должны будут обращать свои пожелания. Однако вскоре перед участниками разговора встали гораздо более глобальные темы: каким будет для Китая новый год? Как на него повлияет кризис, какими будут его отношения с США, а главное – связи с Россией?
Андрей Корнеев отметил, что мировой экономический кризис, конечно же, повлияет на Поднебесную: ведь сегодня снизилась покупательная способность населения во всех частях света, а значит, падает спрос и на китайские товары. И как в России гастарбайтеры, лишившись работы, возвращаются в свои республики, так и китайцы, трудящиеся на заводах развитого Востока страны, вынуждены ехать на более проблемный Запад, где их тоже не ждет работа.
Впрочем, Пекин готов бороться с кризисом «полукейнсианскими» методами. Например, к новому году каждому жителю страны государством было выделено по 100 юаней (примерно 15 долларов) – для поддержки покупательной способности населения. А Александр Лукин заметил, что подобная политика уже проводится и на Тайване – правда, там гражданам раздают потребительские сертификаты.
В свою очередь, Борис Виногродский обратил внимание, что темпы роста ВВП в Китае снизились с 10 % в начале 2008 года до примерно 6 % в конце. Но все же эксперт выразил надежду, что меры китайского правительства могут вновь увеличить эти темпы роста.
Правда, интересная тема о путях выхода Китая из кризиса вскоре была свернута: стоило ведущим услышать об уволенных китайских рабочих, они тут же вспомнили про «китайскую угрозу». Вдруг «трудовая армия» превратиться в армию мигрантов и заполонит российский Дальний Восток?
Тема «китайской угрозы» действительно давно стала в России притчей во языцех. Однако собравшиеся в студии «Эха Москвы» эксперты развеяли многие домыслы, которые давно группируются вокруг этой проблемы.
Борис Виногродский напомнил, что когда-то и Японию ассоциировали с «желтой опасностью», но теперь стало ясно, что давние страхи, будто «японцы в поисках жизненного пространства захватят чьи-то территории», оказались не обоснованы. Китай стремительно урбанизируется, и многие китайцы едут не за границу, а в растущие города на своей земле. Уже сегодня 41-42 % жителей страны – горожане.
Александр Лукин поддержал коллегу, обратив внимание, что «этот вопрос у нас как-то политизирован, но никто обычно не знает реальной ситуации». Прежде всего, россиян ездит в Китай в три раза больше, чем китайцев в Россию. Китай – это вторая по популярности у россиян страна после Турции. Правда, туда едут не столько туристы, сколько «мелкие бизнесмены». «Поэтому я хотел бы обратить внимание тех людей, которые говорят, что где-то в России они видят много китайцев, – подчеркнул Лукин. – Это совсем не те китайцы, которые живут здесь постоянно. В России таких крайне мало».
Наконец, Андрей Корнеев напомнил, что сегодня, по данным последней переписи населения, в России находится всего 30 тысяч китайцев с видом на жительство, в то время как на 1916 год на нашей территории постоянно проживало 200 тысяч китайцев. Причем во Владивостоке они составляли более трети населения. «Те, кто работают на рынках, это люди, которые находятся здесь по временным визам, – напомнил Корнеев. – Тто есть они приезжают и уезжают. Их нельзя назвать постоянным населением. Эти цифры не идут ни в какое сравнение с количеством китайцев в Европе или в Америке. Китайцы сами тут не хотят жить. Потому что для них это страна северная, климат нехороший, как они говорят. Инвестиционный климат, сами знаете, тоже не очень. А мелким бизнесменам тут тяжело работается». В качестве примера Корнеев обратил внимание, что в Москве действует всего 30 китайских ресторанов, «меньше, чем на одной улице в Нью-Йорке», да и те в российской столице открыты в основном не китайцами, и меню там – скорее стилизация «под Китай». О «японско-китайских» ресторанах и говорить не приходится – как отметил Александр Лукин, «это в принципе абсурд с точки зрения настоящей китайской кухни».
И все-таки, что же Китаю нужно от России? Александр Лукин предложил сформулировать вопрос по-другому: что мы можем дать Китаю? И сам же ответил на него – очень многое: «Россия на самом деле невероятно сильно повлияла на Китай. Ведь Китай шел позади России во всех своих социальных преобразованиях. Китайская интеллигенция подверглась огромному просто влиянию литературы XIX-XX века. Духовное влияние России было огромным. Да и сейчас оно сохраняется».
Сегодня китайское население, согласно соцопросам, воспринимает Россию как самое дружественное государство в мире – даже более дружественное, чем Северная Корея. В свою очередь, и Китай, по опросам российского населения, сегодня выходит на место самого дружественного государства для России, уже обгоняя Белоруссию.
Борис Виногорский напомнил, что это именно китайские политологи несколько лет подряд обвиняли Россию в том, что наша страна уделяет недостаточное внимание отношениям с Пекином. А для Поднебесной северный сосед имеет очень большое значение. И как союзник, заинтересованный в создании многополярного мира, и как поставщик сырьевых ресурсов.
Наконец, как же можно говорить о месте страны в мировой политике, не учитывая интересы США? Между тем новая американская администрация уже начала делать заметные реверансы Китаю. Скажем, Збигнев Бжезинский, считающийся главным наставником Барака Обамы в вопросах геополитики, предложил перейти к тесному двустороннему партнерству между США и Китаем.
Впрочем, российские китаеведы не оценили оптимизма Бжезинского. Андрей Корнеев назвал подобную идею бредовой и вряд ли выгодной для Китая. Ведь фактически Вашингтон предлагает Пекину решать силами китайцев американские проблемы. В свою очередь, Борис Виногродский отметил, что подобное сближение вряд ли понравится Японии. Александр Лукин обратил внимание и на то, что в США оппозиция всегда критикует Белый дом за излишне прокитайскую позицию, но каждой новой администрации все равно приходится искать компромисс с Китаем – поэтому и перед Обамой обязательно встанет такой вопрос. С другой стороны, и Пекин в последние годы отходит от осторожной политики самоустранения от мировых проблем, и вполне может начать «глобальное усиление своей мягкой власти».
Однако разговор российских экспертов обязательно должен был вернуться к России. В частности, к вопросу, что же Китай может дать России. Здесь наиболее оригинальным можно считать ответ Александра Лукина: «Китай – единственный шанс для самоидентификации России…В настоящее время мы все время сравниваем себя с Западом. Мы берем модели западные. У нас идет англосаксонское заимствование в язык очень мощное. То есть мы вроде как пытаемся найти свое я, сопоставляя себя со всеми этими моделями. С моей точки зрения только в отношениях с Китаем, как реально с равным партнером России по-настоящему есть возможность все-таки понять, кто мы такие, какова наша система ценностей по-настоящему. Потому что резко сменившаяся система ценностей за вот эти годы после перестроечные отнюдь не обязательно здесь подходит всем».
На самом деле тот факт, что для поиска самоидентификации Россия нуждается в помощи со стороны (пусть и косвенной), уже наводит на грустные мысли. Но еще печальнее тот вариант «идентификации», который обозначила Светлана Сорокина: «Россия – сырьевой придаток для Китая». Для людей, еще помнящих, как они были «старшими братьями» для стран вроде Китая, это действительно унижение. Но унизил их вовсе не Китай, а многолетняя политика собственного правительства. Так что не о «китайской угрозе» стоит говорить, а о «российской». Угрозах России для самой себя и своего будущего.
Николай Михайлов
