Жалобы по поводу инфляции – любимое занятие либеральной экономической публицистики. Эта тема к тому же весьма живо воспринимается широкой публикой. Ведь в отличие от многих других теоретических понятий инфляция не является абстракцией для рядового гражданина, ощущающего ее на своем кошельке.
В строгом смысле слова инфляцией считается падение покупательной способности денег, вызванное ростом цен и заработной платы. Дензнаков в карманах у людей становится все больше, но товары дорожают зачастую еще быстрее. А главное, «сгорают», обесцениваются сбережения.
С точки зрения либеральных экономистов, инфляция является важнейшей и самой опасной болезнью хозяйства, а порождена она безответственностью государства, которое печатает слишком много бумажных денег (эмиссия). Как правило, этот тезис дополняется ссылкой на чрезмерные социальные расходы, которые надо сократить, а иногда еще и на разросшуюся государственную бюрократию. Поскольку сумма цен в теории должна соответствовать общей сумме имеющихся в стране денег, поделенной на скорость обращения этих денег, то экономисты даже предпринимали попытки подсчитать оптимальное количество денег, которые могут участвовать в экономическом процессе. Такие подсчеты составили основу теории монетаризма, наиболее знаменитым представителем которой был знаменитый Милтон Фридман, лауреат Нобелевской премии и автор книги «Капитализм и свобода».
Между тем на практике инфляционные процессы разительно отличаются от того, что описывает либеральная теория.
Первая проблема состоит в том, что экономика постоянно развивается, и финансовая политика, проводившаяся вчера, оказывается непригодной сегодня. Денежная эмиссия в рыночной экономике всегда будет либо отставать от реальной товарной массы, либо опережать ее, поскольку (в отличие от планового хозяйства) заранее знать, сколько товаров будет произведено, нельзя. Также невозможно гарантировать, что все эти товары будут иметь спрос.
Обесценивание денег началось задолго до появления бумажных банкнот, принимая в Средние века форму «порчи монеты» (с одной стороны, королевская казна пускала в оборот деньги с заниженным содержанием серебра, но с другой стороны, частные лица портили монеты в буквальном смысле слова, обрезая края). Уже в XIV–XV веках публиковались трактаты, посвященные необходимости «полновесных» денег, однако на деле обеспечить реализацию этого принципа не удавалось. Наоборот, в XVI веке на рынки Европы хлынула масса серебра и золота из недавно открытой Америки и из Африки, в результате чего произошла «революция цен»: деньги, как и драгоценные металлы, стремительно теряли цену, и государство с этим ничего не могло поделать.
Первые попытки внедрения бумажных денег завершились катастрофическими всплесками инфляции. В России и во многих других странах Европы бумажные «ассигнации» котировались ниже серебряных денег до конца XIX века. Однако к началу ХХ столетия, когда бумажные деньги окончательно восторжествовали в качестве средства обращения над драгоценными металлами, возникло и представление об инфляции как результате исключительно безответственности правительства, «запускающего печатный станок». Между тем на практике соотношение причин и следствий часто оказывается обратным: правительство вынуждено печатать деньги, реагируя на рост цен, который вызван спекулятивным перегревом и неоправданным спросом на рынке. В частности, инфляцию подогревают высокие банковские проценты, чересчур быстрая кредитная экспансия банков, всевозможные «мыльные пузыри» и «пирамиды», создаваемые финансовым сектором. К чему ведет свобода деятельности для финансового капитала в сочетании с монетаристской дисциплиной в государстве, мы могли наблюдать в 1997–1998 годах, когда финансовый сектор погрузился в спекулятивный бум, нагнетая инфляцию, которую государство пыталось сдерживать с другого конца, отказываясь печатать «лишние» деньги. Итогом стал кризис неплатежей, страшный дефицит денежной массы и, в конечном счете, крах всей финансовой системы. Аналогичным образом ситуация развивалась и в Аргентине, которую еще в 1999 году отечественные либералы предлагали России в качестве образца успешной борьбы с инфляцией (в противовес нашему собственному провалу).
В свою очередь, школа Дж.М. Кейнса, начиная с 1930-х годов, доказывает, что контролируемая инфляция может стимулировать экономику, ускорять рост спроса и производства, предотвращать паразитизм рантье, живущих на проценты со своего капитала. Однако подобные благотворные последствия денежной эмиссии наступают лишь в том случае, если она через государственные инвестиции и заказы содействует росту производства. Когда темпы экономического роста начинают опережать инфляцию, она естественным образом гасится. И напротив, по мере замедления экономического роста инфляционные тенденции оказываются все более заметными – денежная масса продолжает по инерции расти.
Кризис конца 2000-х годов в России начинается с очередного и совершенно неожиданного на фоне прежних экономических успехов скачка инфляции. В реальной жизни не инфляция является причиной экономических проблем, а нарастающие проблемы (замедляющийся рост промышленного производства) являются причиной инфляции – денег по инерции печатают слишком много, в расчете на продолжение роста.
В одном либералы правы: инфляция является социальной проблемой. Она накладывается на существующий уровень социальной несправедливости, обостряя и выявляя все классовые конфликты, существующие в обществе.
Борис Кагарлицкий
