Ким Чен Ын и Деннис Родман
Книга американской журналистки Барбары Демик безусловно расширяет пределы восприятия действительности. За описанием повседневной жизни нескольких поколений северокорейцев открывается эксперимент над человеческой природой сотни миллионов людей. Одна беженка из КНДР приводит Оруэлла как самого точного из писателей, который смог предвидеть и описать порядки в ее прежнем месте пребывания.
Барбара Демик. Повседневная жизнь в Северной Корее. М.: «Альпина нон-фикшн», 2013
В процессе подготовки книги Барбара Демик опросила около сотни выходцев из Северной Кореи, ныне проживающих за ее пределами. Полученные от разных людей сведения сверялись в поисках подтверждений тому, что иногда лежит за границей человеческого понимания. Автор выбрал в качестве центральной темы жизнь населения Чхонджина — промышленного города на севере страны.Писать про Северную Корею — крайне сложный процесс. Ни один приезжий журналист не может просто поговорить с местным населением. Если же общение происходит, то под пристальным контролем сопровождающих лиц получить какую-либо полезную информацию невозможно. Автора книги в одной из поездок просто не выпускали из гостиницы, расположенной на острове, мотивируя это заботой о госте во избежание смерти от ДТП. Это особенно забавно, учитывая совсем не многочисленный автопарк страны.
Если бы Демик захотела рассказать о Пхеньяне, то это был бы совсем другой сюжет. В столицу простым жителям страны нельзя попасть без специального разрешения. В Пхеньяне живут люди с безупречной репутацией, в том числе с позиций евгеники. В одной столичной семье родился карлик, из-за чего всех принудили переехать в провинцию. Сама философия чучхе построена в том числе на представлении об исключительности корейцев как нации. Именно этим объясняют, почему социализм в других странах потерпел поражение, но живет и процветает на родине Ким Ир Сена.
Картину внутреннего общественного устройства дополняет разделение сонбун — классификация по принципу благонадежности к режиму. Впервые она была проведена в 1958 году и учитывала прошлое родственников, вплоть до троюродной родни. Столь далекая взаимосвязь объяснялась принципом «дурной крови», которая наследовалась до третьего поколения включительно, и если человек совершал нечто плохое (например, бежал из КНДР), то от этого страдала его дальняя родня. Классификация сонбун, включающая в себя около 50 ступеней лояльности режиму, определяла место индивида в социальной иерархии общества. Имевший дальних родственников, проживающих в Южной Корее, не мог рассчитывать на льготы и преференции в различных очередях на получение товаров и услуг, распределявшихся централизованно.
Одна из самых впечатляющих частей книги — описание голода начала 90-х. Тогда СССР отказался предоставлять помощь КНДР и плановая экономика стала давать сбои. Постепенно начало свертываться производство и уменьшились в несколько раз продовольственные пайки. Пропаганда и тут проявила изобретательность, связав продуктовые перебои с близящимся объединением двух Корей — нужно создать запасы еды для голодающих капиталистических соседей. Люди начали искать пропитание, ежедневно уходя из города в надежде обнаружить что-то на природе. Число умерших от недоедания в те годы доподлинно неизвестно, но называется цифра от 10% до 20% населения страны. В книге описывается процесс вывоза груды мертвых тел на тачке. Кто-то еще мог пошевелить рукой, но для уборщиков он уже был не жилец. Средний рост жителя страны за это время уменьшился на десять сантиметров. Одна из беженок, перейдя границу, зашла в дом, где в миске для собаки находилось столько мяса и риса, сколько женщина не видела ни разу в жизни.Книга Барбары Демик читается очень легко, так как автор сосредотачивается прежде всего на людских судьбах, после чего плавно переходит к ситуации в стране и прошлому. Герои книги переживают драматические повороты в жизни, включая любовные отношения. Пара влюбленных молодых людей смогла встречаться благодаря отсутствию ночного освещению в городе. Никто из родственников и знакомых не знал об их встречах, продолжавшихся девять лет. За все это время юноша лишь раз коснулся вскользь губами щеки девушки. Вероятный брак принес бы юноше проблемы, сопряженные с понижением его социального статуса. Вопрос о замужестве не вставал и оттого, что вступление в подобные отношения в северокорейском обществе становится возможным только по достижении 30 лет, что больше обусловлено демографическими проблемами. В итоге девушка бежала из КНДР, не сказав об этом своему молодому человеку. Юноша учился в Пхеньяне и со временем убедился в тоталитарности окружающего режима, вследствие чего сам перешел границу. В книге описывается встреча прежних влюбленных в Южной Корее.
К 1998 году в Южной Корее осело всего 923 беженца из КНДР, причем большую часть из них составили дипломаты и чиновники, имевшие возможность выезжать за границу. Попасть напрямую из одного государства полуострова в другое практически невозможно, поэтому люди бегут через другие страны, прежде всего Китай. Из ста тысяч беженцев три четверти составляют женщины, сосватанные за китайцев, у которых переизбыток мужского населения.
Столь небольшие цифры исхода из КНДР почти за полвека можно объяснить жестким пропагандистским контролем. Люди верили в мощь своей страны и упадок соседствующих государств, даже когда видели на другом берегу дорогие автомобили. При этом никто не слышал живой голос Ким Чен Ира, от имени которого зачитывались обращения. Но сомнения в существующем режиме проникали разными способами. Один будущий беженец увидел на фото в газете южнокорейского рабочего, протестующего против местных капиталистов. Вглядевшись в изображение, читатель обнаружил у недовольного западными порядками куртку на молнии и шариковую ручку, являющиеся на Севере предметами роскоши. Другой перебежчик, плавая в море, поймал радиопередачу, где речь шла о переполненной парковке автомобилей, куда пыталась въехать женщина-водитель. Северокореец долго не мог поверить в то, что машин вообще может быть много, а также в женские руки, управляющие автомобилем. Попадая в Южную Корею, северяне испытывают серьезные проблемы с адаптацией. Некоторые беженцы даже хотят вернуться обратно из-за невозможности вписаться в новые реалии. Этой темы тоже касается Барбара Демик. Ее книга — шаг на пути к пониманию прежде закрытого общества, которое рано или поздно все равно откроется миру.
