В рамках празднования всемирного дня поэзии, который в Москве тянется целый месяц, 3-го апреля прошел первый литературно-музыкальный вечер из цикла встреч «Марс атакует», посвященных космической теме. Прошёл в московском культурном центре «Пунктум». Иван Наумов, писатель-фантаст, и музыканты Ольга Прасс и Петр Термен представляли поэму «Космический Маяковский» — своего рода опыт сотворения истории, но в стихотворной форме. Потому что замысел этой поэмы существует в особой модальности — «а что, если…» — то есть это попытка помыслить иной вариант развития событий.
«На самом деле объяснять здесь ничего не надо, — говорит Иван Наумов, — существовал такой литературный проект «Классициум». Допущение было сделано простое: не случилось Первой мировой войны, Октябрьской революции (точнее, революция произошла но у власти оказались не большевики, а более гуманные меньшевики, во главе с «господином-товарищем» Мартовым), все преобразования в обществе прошли мирным путем, не случилось того ужасающего падения в бездну, которое затронуло всю европейскую цивилизацию. Соответственно, все технологии развивались гораздо стремительнее, произошел особый синергический эффект от сотрудничества ученых из разных стран, не разделенных идеологиями и границами. Уже в 1927 году был запущен первый космический спутник, в 1931 году в космос был запущен Гагарин, а затем мир развивался приблизительно как в романе «Аэлита» Алексея Толстого. Все планеты близки и досягаемы, все населены диковинными существами и цивилизациями, мир ярок и красочен. Группе инициаторов «Классициума» было предложено написать «настоящие» произведения от имени знаменитых писателей начала XX века: Бабель, Платонов, Маяковский, Хемингуэй, Бродский, Уэллс и другие. Это реалистичные произведения, но написанные другими, живущими в нереальном мире — такова была основная идея». В результате этого проекта была издана антология «Классициум: фантастическая антология нефантастической классики», которая сама по себе есть «другой двадцатый век». И Иван Наумов пишет за Маяковского.
Он начинает с небольшого прозаического введения, где рассказывается «предыстория». И действительно, «Владимир Владимирович Маяковский родился 7 июля 1893 года в селе Багдади Кутаисской губернии». Дальше известная последовательность событий: переезд, Вступление в РСДРП, Бутырская тюрьма, «Пощечина общественному вкусу», революция, Брики, ОКНА… И совершенно не заметно для слуха эта цепочка событий не обрывается вдруг в 1930 году, а тянется и тянется дальше. Вот запущен первый спутник, в конце 30-х колонизируется Марс, а Маяковский, громящий всё, что стоит на пути прогресса, с восторгом встречает новую эру. Удивительно, насколько этот переход кажется естественным. Наверное, в условиях принятого нами в начале исходного допущения иначе и быть не могло.
Дальше темп повествования нарастает, нарастает и темп музыки, в сопровождении которой происходит чтение и которая очень созвучна повествованию. Это «космическое» смешение терменвокса, первого бесконтактного музыкального инструмента, и варгана. Терменвокс, изобретённый в 1918 году, то есть тем самым являющийся «современником» событий поэмы, сам тоже воплощает авангард эпохи, полёт человечества ввысь. Электрическая (не электронная) музыка терменвокса, создаваемая лишь движением в воздухе рук Петра Термена, правнука изобретателя инструмента. Терменвокс и гитара Термена сочетаются с варганом и калимбой Ольги Прасс и создают особое «музыкальное поле», где и разворачивается действие.
Маяковский, полетевший на Марс, в 1945 пропадает в песках, не добравшись до ближайшей станции Норильск-18. Поиски ни к чему не привели: в вездеходе никого не было. С этого момента судьба Маяковского уже не известна, однако спустя несколько лет появляется предположение, что он не погиб, а поселился с марсианскими аборигенами, но это только догадки.
Так могло бы быть. И в созданной альтернативной реальности читается поэма Маяковского «Нулевой», принадлежащая раннему «космическому периоду». Здесь рассказывается история постройки ракеты тремя увлеченными безумцами: старым рабочим, студентом и их «спонсором» — местным Робин Гудом, «экспроприировавшим» в пользу науки ценности у богачей. В этой поэме, выражаясь пафосно — «шершавым языком» школьного учебника — вера в могущество человека, гордость за достижения цивилизации, полёт слова и мысли.
