Силуэт завален
Валерий Рашкин озвучил новую версию «лосиной истории».
Говорил он долго, перемежая формулировки типичного милицейского протокола («произвел два выстрела в сторону силуэта животного») с изысканной прозой в духе Тургенева («дойдя до места, я обнаружил: на поляне посреди кочек и высокой сухой травы лежит тело лося»). Говорил тихим, немного заискивающим голосом, ностальгически напомнившим мне замечательную советскую радиопередачу «Театр у микрофона».
На этот раз мы узнали, что депутат всё-таки убил животное, Правда, принял лося за кабана и стрелял по сути дела наугад, точно не зная в кого. Но на всякий случай, поехав в лес, взял с собой кастрюльку. Алкоголя он не брал в рот, а запах исходил не от него, а от стоявшего рядом товарища. Запах, однако, был настолько сильным, что можно было перепутать.
Друзья, с которыми Валерий Федорович проводил время, сказали, что у них есть разрешение на охоту, а проверить это гость почему-то не удосужился. Что, кстати, подтверждает версию, которую мы изложили неделю назад в видео-обзоре на канале «Рабкор» (https://www.youtube.com/watch?v=hHbyYlBsx8Q&t=458s). Только возникает вопрос относительно приятелей депутата. Почему они соврали про разрешение? Если они сознательно подставили политика, то почему он прямо об этом не говорит? А если они просто идиоты, то зачем было тусоваться с подобной публикой?
К сожалению, это не единственный вопрос, оставленный Валерием Федоровичем без ответа. Почему ружье и охотничий билет нашли позднее в другом месте, отдельно от туши лося, которую, если верить депутату, он разделал самостоятельно. Почему он не только не сказал правду сразу (по его собственным словам, от растерянности), но и тянул целых три недели с тем, чтобы рассказать как всё произошло в действительности? И неужели так трудно отличить лося от кабана?
Вопрос не в том, верить или не верить Рашкину на сей раз. Он выстраивает свою линию защиты, спасаясь от уголовного преследования. Но наряду с юридической стороной дела есть ещё и политическая. Понятно, что всё произошло не просто так, а непосредственно связано с протестными выступлениями, которые Валерий Федорович организовал в Москве после сентябрьских выборов. Но если уж он пошел на прямой и жесткий конфликт с властью, то для политика с немалым опытом недопустимо вести себя с такой почти детской легкомысленностью. И если Рашкина вольно или невольно подставили приятели, с которыми он отдыхал в районе саратовских Лысых Гор, то он в свою очередь подставил тысячи людей, выходивших по его призыву на митинги, а позднее — тех, кто защищал его все эти три недели, пока он упорно держался своей первоначальной версии о том, что якобы нашел в лесу уже готовую разделанную тушу. Даже если и «выпалил», как он говорит, не подумав (что вообще-то не подобает профессиональному политику), то ведь была и последующая публикация в «Эхе Москвы», обосновывавшая именно эту версию. А потом три недели молчания, когда сторонники Рашкина вынуждены были повторять слова, от которых он теперь сам отказался.
Как бы ни развивались события в дальнейшем, политическая карьера Валерия Федоровича на этом заканчивается. И не стоит улюлюкать и свистеть ему вслед. Пострадал он всё-таки не из-за лося.
