«Бери что дают»: новый общественный договор и другие политические смыслы президентского Послания
Тех, кто ждал от президента судьбоносных решений, Послание Федеральному Собранию не могло не разочаровать: Владимир Путин практически целиком и полностью сконцентрировался на социальной повестке, лишь в конце сказав несколько слов о внешнеполитической ситуации. Но и там ничего принципиально нового не прозвучало. Дежурные предупреждения недружественным по отношению к России государствам плюс словесная демонстрация нашей военной мощи. Вот, собственно, и все.
Хотя, подозреваю, когда Владимир Владимирович заговорил о неудавшейся попытке госпереворота в Белоруссии, у многих екнуло: ну вот сейчас, сейчас президент скажет, что проект Союзного государства резко реанимируется и, как минимум, Россия разместит одну, а то и несколько военных баз в Республике. Или что-то в этом роде. Иначе зачем нужно было устраивать встречу с Александром Григорьевичем на следующий день после Послания и собирать Совфед, раз уже накануне стало совершенно очевидно, что донбасский конфликт опять замораживается и ни о каком признании, тем паче присоединении народных республик речи не пойдет? Иначе зачем вся та история с якобы попыткой физической ликвидации Лукашенко и его семьи, которая до одури напоминает перехваченный КГБ Белоруссии разговор Ника и Майка, основной целью которого было донести до общественности, что по своей крепости Александр Григорьевич не уступает, а то и превосходит персонажа Брюса Уиллиса? Только для того, чтобы обвинить США и Запад, с подачи которых эта операция якобы и планировалась?
Как-то концы с концами не сходятся, не вяжутся.
Впрочем, к каким-то решениям Путин с Лукашенко могут прийти. Если прогнозировать ситуацию в этом ключе, то тогда сегодняшние слова президента можно трактовать в качестве подготовки, прелюдии. Мол, сближение с Белоруссией идет не с бухты-барахты, но обосновывается защитой национальных интересов. В частности, обеспечением безопасности высших лиц государства, включая главу братской республики.
Но куда вероятнее, что просто планы поменялись в последний момент: то ли пришли какие-то сигналы от стран «загнивающего» Запада и не менее «загнивающих» США, то ли Владимир Владимирович решил, что запускать сценарий «осажденной крепости» несколько рановато. Или – что больше соотносится с реальным положением дел – вообще недальновидно. Вспомним недавний доклад экспертов Высшей школы экономики, в котором уже буквально констатируется отставание России в сфере передовых производственных технологий от мировых лидеров с незавидной перспективой остаться на нижних строчках рейтинга навсегда. Что, без сомнения, и произойдет, если страна возьмет курс на политику изоляционизма. По всей видимости, превращение России в географически увеличенный в разы вариант Северной Кореи в ближайших планах не значится. И здесь да, можно спокойно выдохнуть.
И это первый политический смысл президентского Послания: железный занавес покамест не опустится. Надежда на то, что Россия все-таки не превратится в банановую республику с ядерным оружием, остается жить. С медицинской помощью, конечно, но тем не менее.
Этим, разумеется, политическая составляющая послания не исчерпывается. Можно сказать, что Владимир Владимирович дал старт думской кампании: та социальная поддержка малообеспеченным россиянам, которую обещал президент, послужит основой избирательной кампании «Единой России» как партии Путина. Причем, как всегда, решено обойтись «малой кровью»: ни о каком частичном откате пенсионной реформы и, что действительно странно, ни о какой поддержке пенсионеров как основного путинского электората – речи не зашло. Видимо, в Кремле не исключают, что времена могут измениться. И тогда накопленные триллионы ещё ой как пригодятся.
Тем не менее, учитывая экономические последствия пандемии, нельзя не признать, что такие меры, как единовременные выплаты семьям со школьниками и будущими первоклассниками в размере 10 тысяч рублей на каждого ребенка, выплаты детям от 8 до 16 лет, воспитывающихся в неполных семьях, в размере 5 650 рублей, а также помощь беременным, оказавшимся в сложных финансовых обстоятельствах, и предложение по оплате больничных листов по уходу за ребенком до 7 лет в полном объеме от зарплаты, для многих станут серьезным подспорьем. Что скажется как на рейтинге президента, так и партии власти, купируя лишнее недовольство по отношению к последней. А это может сыграть решающую роль в снижении протестной активности после объявления очередного триумфа «Единой России» на думских выборах (или кто-то в этом сомневается?). Это – второй политический смысл Послания: подготовка к победоносному конституционному большинству единороссов в Госдуме.
Но есть еще и третий: акцент на социальную сферу призван, во-первых, снизить градус народного недовольства в целом, ибо жить-то лучше не стали, скорее, наоборот, Росстат даже не стал обнародовать данные о реальных доходах населения накануне президентского Послания, отложив публикацию почти на полторы недели – с 20 на 29 апреля. Во-вторых, этот акцент явно указывает на то направление, в котором двинется, точнее, уже движется страна, поскольку нельзя упускать из внимания того очевидного факта, что все эти меры помощи инициируются президентом не только на фоне падения общего благосостояния граждан, но и усиления репрессивного вектора во внутренней политике.
По сути, речь идет о формировании такого двуликого Януса: с одной стороны, государство – а, надо думать, что президент, его ближний круг и высшие чиновники и подразумевают себя под оным – заявляет о полной нетерпимости к инакомыслию, беря под свой контроль все сферы общественной жизни и актуализируя репрессивный фактор, с другой – объявляет себя единственным гарантом выживания населения путем распределения финансовой помощи (сказать «благ» – не поворачивается язык) в ручном режиме.
Если подумать, то это уже не что иное, как новый общественный договор: относительная стабильность, прежде всего выражающаяся в оправдании народных чаяний типа «лишь бы не было войны» («заморозка» донбасского кейса), и социальная помощь в обмен на лояльность к действующему режиму. Новый общественный договор, который не подразумевает согласие со стороны народа хотя бы вследствие отсутствия таких демократических институтов, как честные выборы. Народ в этой связке не является субъектом, способным и могущим принимать решения. Он не может выдвигать свои условия, в лучшем случае отдельные представители могут не принять новое соглашение, что будет расцениваться как инакомыслие и действия, если оное в них перерастет, направленные против режима/конституционного строя. Чем это карается – рассказывать, думаю, не надо.
Все, времена выбора канули в Лету. Теперь нет никакой дилеммы, нет никакой альтернативы: бери что дают. Отказ даже не подразумевается. В этом можно наглядно убедиться на многочисленных «кейсах несогласных». Вспомним громкие посадки после летних протестов 2019 года. Вспомним дела «Сети»*, «Нового величия»*. Лидер движения «За новый социализм» Николай Платошкин до сих пор под домашним арестом. «Другой России Э. В. Лимонова» не дают зарегистрироваться официально, оставляя в несистемщиках. Список можно продолжить. Это – одна сторона. А президент – он олицетворяет другую – сторону помощи и заботы. Мол, государство о вас печется – такой вот посыл.
Но не стоит обольщаться: эта социальная поддержка – не более чем вынужденная мера, обеспечивающая режиму выживание (с запредельным уровнем жизни тех, кто этот режим представляет, если сравнивать со среднестатистическим россиянином с зарплатой в 25-35 тысяч рублей) в обмен на выживание населения. И это действительно печально. По существу, мы сейчас наблюдаем переход автократической модели с элементами имитационной демократии к тоталитарному строю, когда любые претензии народа на субъектность расцениваются не иначе как преступление против государства. И новый общественный договор, предложенный президентом, об этом говорит красноречивее некуда.
*Организации, признанные в России экстремистскими
Алексей Мошков
