Дилма Русеф. © diariodacorteoficial.com
Бразильская палата депутатов начала процедуру импичмента президента Дилмы Русеф, представительницы «Партии трудящихся» Бразилии. Инициирует этот политический маневр одиозная коалиция, включающая спикера депутатской палаты Эдуардо Кунья (правого евангелиста из партии «Демократическое движение Бразилии» (PMDB), которого в Бразилии и Швейцарии обвиняют финансовых злоупотреблениях), вице-президента Мишеля Темера (PMDB), который уже занят распределением постов в своей пока еще не существующей администрации, а также конкурирующие фракции архинеолиберальной «Социал-демократической партии» (PSDB), возглавляемой бывшим президентом Фернанду Энрики Кардозу.
Они обеспечивают политическое прикрытие для нечистых на руку бизнесменов, ненасытных финансистов, неолиберальных журналистов, обанкротившихся интеллектуалов, политических оппортунистов, неофашистов, воров и бандитов из верхушки среднего класса, желающих сместить президента с тех самых пор, как ее переизбрали на этот пост.
Нынешний политический кризис – самый серьезный с момента восстановления демократии в 1985-м. Он тесно связан с сильнейшим за последние 25 лет экономическим спадом. Бразильская экономика катится вниз, отчасти из-за общих потрясений, охвативших страны со средним доходом, а отчасти из-за «удара инвесторов», нацеленного на президента Бразилии.
Популярность Русеф действительно падает резкими темпами.
Когда основатель «Партии трудящихся» Лула да Сильва подал в отставку с поста президента в 2010-м, рейтинг его популярности приближался к 90%. Дилму Русеф поддерживали в начале 2013-го более 70%, однако сейчас этот показатель намного скромнее. Самые трусливые крысы вроде бывшего министра Элизеу Падильи (PMDB) уже покинули корабль. Его более робкие собратья взвешивают все варианты по мере прибывания воды.
Резкое падение
Общий экономический спад Бразилии резко усилили крайне негативные медиа-кампании: бразильские мейнстримные газеты и телеканалы никогда не публиковали благоприятных заголовков о правительстве страны с 2012-го года. Шквал критики резко усилился последние два года из-за череды коррупционных скандалов, затрагивавших национальных лидеров, за исключением разве что президента Русеф, бывшего президента Лулы (хотя и его имя пытались приплести к ряду противоправных действий) и вице-президента Темера. Эту яростную кампанию возглавляли ряд судей, открыто занимающих сторону оппозиционных партий, и федеральная полиция.
Цель данной кампании: сначала посадить, а уже только затем, по возможности, обвинить тех, кто подозревается во взяточничестве или незаконном финансировании, затрагивающем «Партию трудящихся», пусть даже и косвенно.
В то же время скандалы, связанные с оппозицией, так никто и не расследует. Оппозиционная «Социал-демократическая партия» приватизировала и монопольно владеет телекоммуникациями с 1990-х, причем тогда их приватизировали за государственный счет, хотя сейчас об этом уже позабыли. Власти Сан-Паулу переплатили компаниям Alstom и Siemens сотни миллионов евро за новые вагоны, и часть этих средств затем вернулась социал-демократам и их ближайшим друзьям. И это дело тоже отложили в долгий ящик.
Кандидат на пост президента от «Социал-демократической партии» и бывший губернатор штата Минас-Жерайс заставил в свое время правительство построить аэропорт на землях своего дяди, чтобы затем ему было легче посещать свои земли (расположенные по соседству), когда он не распутствовал в Рио-де-Жанейро (все равно в период его отсутствия государственными делами занималась его сестра). Такое даже представить себе было бы сложно.
Спикер сената предоставлял преференции крупным строительным компаниям в обмен на наличные суммы для себя лично и регулярные платежи своей внебрачной дочери, которую прятал как от избирателей, так и (что куда серьезнее) от собственной жены. Однако до этого никому дела нет. Сейчас важнее всего во что бы то ни стало объявить импичмент Дилме Русеф.
Коррупция является частью самой государственной машины, она связывает политику и бизнес, усиливает неравенство, порожденное социальными структурами.
Поэтому неудивительно, что в 1990-х, когда «Партия трудящихся» решила все-таки победить на выборах, а не с почетом проиграть их, ей нужно было искать средства для финансирования своей кампании, вести себя «ответственно» и раздавать преференции.
Подъем Лулы
И эта стратегия сработала. Лула был избран на пост президента в 2002-м. С тех пор правительства сменяли друг друга, однако практически всегда следовали пути наименьшего сопротивления: не предпринимались попытки серьезно реформировать конституцию, государственную или политическую систему; не было попыток бросить вызов идеологическому господству неолиберализма, реформировать СМИ или трансформировать экономическую структуру Бразилии. «Партия трудящихся» к тому же сохранила неолиберальный макроэкономический курс предыдущей администрации «Социал-демократической партии». Она входила в весьма громоздкие политические альянсы, проводя в результате политику «облегченного реформизма», что в конце концов оттолкнуло электоральную базу партии и позволило оппозиции усилить атаки.
Именно поэтому в 2005-м разгорелся гротескный скандал «Месячные»: правительство без каких-либо доказательств обвинили в ежемесячных выплатах денег депутатам и сенаторам, чтобы заручиться их поддержкой. Масс-медиа неустанно повторяли эти обвинения, что имело весьма негативные последствия для правящей партии. Лула окончательно лишился поддержки верхушки среднего класса, а буржуазия стала играть решающую роль в правительственной коалиции. Промышленный рабочий класс при этом по-прежнему поддерживал правительство, но оставался пассивным, а работники неформального сектора даже массово стекались к Луле благодаря его имиджу выходца из рабочего класса и социальным программам, реализованным его администрацией, в частности Bolsa Familia (программа социальной помощи малообеспеченным семьям), квоты доступа в университет, формализация рынка труда, массовое подключение граждан к электричеству и повышение минимальных зарплат.
Ресурсы, ставшие доступными благодаря глобальному товарному буму, укрепили коалицию Лулы, и правительство слегка сдвинулось влево. Оно стало менять экономическую политику, в том числе предпринимая более смелые шаги в сфере фискальной и промышленной политики. Оно увеличило инвестиции государственного сектора и расширило социальные программы. Благодаря этому Бразилия смогла быстро восстановиться после глобального кризиса. Бразилия вошла в БРИКС, а Лула стал политическим лидером глобального уровня. Однако политические разногласия усиливались. Оппозиция сгруппировалась в неолиберальный альянс, возглавляемый финансовой и международной буржуазией, поддержанный верхушкой среднего класса и идеологически скрепленный неистовыми СМИ.
Падение популярности Дилмы
В период первого срока Дилмы Русеф на посту президента (2011-2014) экономическая политика уходила еще дальше от неолиберализма. Была поставлена цель – использовать экономический рост для переключения экономики на внутренние инвестиции и внутреннее потребление. Был введен мягкий контроль над капиталом, снижены процентные ставки, созданы новые государственные инвестиционные программы и разработаны протекционистские меры против конкурирующего импорта. Администрация президента вторгалась в деятельность ряда секторов экономики, чтобы сократить затраты и развить инфраструктуру. Она заставила частников снизить цены на электричество, удерживать цену на бензин, а Бразильский Банк Развития расширил список предоставляемых кредитов.
И эта стратегия потерпела крах. Нескончаемый глобальный кризис ударил по кредитно-бюджетной системе и платежному балансу страны, «количественное смягчение» в развитых странах дестабилизировало валюты развивающихся стран, а глобальная нестабильность и резкая критика политики государственного «интервенционизма» стала сдерживающим фактором для частных инвестиций. Инфляция и бюджетный дефицит возросли, а рост ВВП и доходы от налогов снизились.
Перспективы Бразилии еще более ухудшились, когда наметился спад китайской экономики и цены на сырьевые товары упали. Даже погода обернулась против правительства – сильная засуха охватила юго-восток страны.
Интернационализированная буржуазия использовала эти трудности в качестве оправдания тотальной атаки против Дилмы, требуя восстановления неолиберальной ортодоксии. Под этим давлением экономическая политика команды Дилмы стала склоняться в сторону неолиберализма, однако это лишь придало оппозиции уверенности в собственных силах, и она удвоила свои усилия, стремясь победить на выборах 2014-го. Тем временем судебные органы стали затягивать петлю на шее «Партии трудящихся», и вспыхнул целый ряд коррупционных скандалов.
В июне 2013-го по всей стране прокатились массовые демонстрации по разнообразным поводам, однако их ключевыми темами были некомпетентность правительства и коррупция. В этих демонстрациях проявились напряженность, возникшая в результате экономического спада, изоляция правительства и его неспособность улучшить качество государственных служб, чтобы те соответствовали росту доходов и ожиданий.
Дилму все-таки переизбрали благодаря организованной в последний момент массовой мобилизации, поскольку левые предчувствовали вероятность победы оппозиционного кандидата Аэсио Невеса, который навязал бы стране жесткую неолиберальную политику и отменил бы все социальные и экономические достижения правительства «Партии трудящихся». Тем не менее сразу после своего переизбрания Дилма столкнулась с эскалацией политического и экономического кризиса. В отчаянии она пригласила банкира Жоакима Леви стать министром финансов, чтобы он реализовал «заслуживающую доверия» (кодовый термин неолиберальной ортодоксии) стабилизационную программу, которая оттолкнула социальную базу «Партии трудящихся». И тогда в прессе разгорелся новый скандал.
Операция федеральной полиции под кодовым названием «Мойка машин» вскрыла крупную коррупционную сеть, центром которой оказалась крупная государственная нефтяная компания «Петробрас». Скандал выявил колоссальное разграбление и незаконное финансирование отдельных партий при участии картелей.
Репортажи СМИ акцентировали внимание на роли правящей партии, что лишило правительство остатков доверия и стало катализатором возникновения мощной правой оппозиции, требующей импичмента Дилмы, невзирая на любые юридические нюансы. Анализ жалоб оппозиции тем не менее показывает, что есть масса аспектов скандала, на которых она не акцентировала внимания. Для импичмента президента нет никаких правдоподобных аргументов. Этот процесс сугубо политический и демонстрирует деградацию бразильской демократии, но так или иначе он может увенчаться успехом.
Что теперь?
Из столь стремительного падения бразильского правительства (как его распада, так и процесса «омертвения») можно извлечь пять уроков.
Во-первых, при благоприятных обстоятельствах политика Лулы и Дилмы одновременно обезоруживала правое политическое крыло и разрывала связь левых с рабочим классом. И как только экономический «ветер» переменился, «Партию трудящихся» охватила волна разочарований, и не осталось практически никого, кто поддержал бы ее.
Во-вторых, когда правительство сужало разрыв в доходах между верхушкой среднего класса и рабочим классом, в то же время усиливались идеологические различия между этими классами. Однако если верхушка среднего класса дрейфовала в сторону ультраправых, то рабочий класс оставался инертным.
В-третьих, несмотря на свою «вулканическую» энергию, новые правые лишены массовой поддержки вне кругов элиты страны (в Бразилии господствует мнение, что они все воры). Стало быть, нет как такового кризиса буржуазного правления или даже кризиса государства, однако есть кризис правительства, который нельзя решить конструктивно при отсутствии экономического роста. Однако экономический рост вряд ли возобновится, пока партия Русеф остается у власти.
В-четвертых, отмирание «киршнеризма» в Аргентине, распад «чавизма» в Венесуэле и агония эксперимента «Партии трудящихся» в Бразилии свидетельствуют о том, что проектам по трансформации Латинской Америки противостоит усиливающееся сопротивление со стороны правых. Отсюда следует, что стремление к формированию широких альянсов совершенно необязательно стабилизирует ситуацию, поскольку всегда есть риск их распада. Вместо этого социальную, политическую и институциональную власть необходимо удерживать посредством серьезного сдвига экономической базы, международной интеграции, структур занятости, систем государственных служб, структур политического представительства и масс-медиа. Все эти аспекты никогда не рассматривались «Партией трудящихся», а сейчас ее ограниченность в этих вопросах разрушает и саму партию, и ее руководство.
В-пятых, бразильские левые остаются дезорганизованными, апатичными и лишенными руководства. Бразилия вступает в длительный период нестабильности.
Возникновение новой формы политической гегемонии потребует нескольких лет – и вряд ли эта новая форма гегемонии пойдет на пользу левым. Тем временем можно, конечно, просто развлекаться, постоянно читая о нереальных скандалах и неожиданных проявлениях человеческих слабостей. Тем, кто следит за бразильской политической экономикой, скучать не приходится. К сожалению, ставки слишком высоки, чтобы просто посмеяться над этими скандалами. Нынешний процесс импичмента касается совсем не коррупции – это лишь удобный предлог. Речь идет на самом деле о том, что правая коалиция уничтожает левый проект в одной из важнейших стран глобального юга.
