Из всех философских «звезд» Франции 60-х годов, переводы которых в 90-е буквально хлынули на российский книжный рынок, Альтюссер оказался, пожалуй, единственным, до кого у переводчиков, не щадивших сил на тома Фуко, Деррида, Делеза, Барта или Бодрийяра, руки как-то не доходили.
Экспозиция Энтони Гормли в московском «Гараже» называется «Поле притяжения». Это триста фигур – колючие и тонкие сущности, почти, но не совсем растаявшие индивидуальности. Сварены из тонких стальных деталек. Между ними можно бродить, как в джунглях. Обычно в рецензиях пишут про «чувство полной отчужденности» современных людей друг от друга и их беззащитную проницаемость для внешних сил. Подрагивая и вспыхивая в лучах безупречного пространства мельниковского Гаража, эти фигуры явно не смотрят в одну сторону, не выстроены вокруг одного центра, не направлены к одной цели, скорее, они общаются друг с другом, готовы и пытаются разбиться на группы, объединяющие признаки которых не заданы от рождения, но открываются людьми в собственном опыте. Узнаются женщины, мужчины, дети. У каждого из них есть конкретный прототип, гипсовые слепки для колючих тел делали с реальных добровольцев – список имен и фамилий висит здесь же.
Всем известно, что массовое государственное образование существует не только для того, чтобы дать минимальный объем знаний как можно большему числу людей, но и для того, чтобы привить им определенную идеологию. Эта идеология существует всегда. Вопрос только в том, насколько четко она сформулирована и насколько активно пропагандируется.
О музыке 80-х в наши дни принято вспоминать в связи с такими группами, как A-ha, Pet shop boys, Depeche Mode и т.д. Сегодня эти исполнители вновь актуальны, более того – они вновь на сцене, а к их творчеству, проникнутому вполне отчетливой ностальгией по 80-м, приковано внимание музыкальных критиков. Вероятно, эти (и некоторые другие) группы – лучшее, что было в поп-музыке того времени. Но мы поговорим не о поп-музыке, поговорим – в очередной раз – об андерграунде. На тревожно-застойные 80-е пришелся пик другого музыкального явления, известного искушенной публике под названием noise.
Прошел ровно год с тех пор, как закончилась «пятидневная война» в Южной Осетии, а темы публикаций зарубежных СМИ, кажется, не очень изменились. Обращаясь к теме двух признанных Россией, но пока по-прежнему не признанных большинством государств, зарубежные журналисты либо продолжают рассуждать о том, кто же начал закончившуюся год назад войну, либо пугают своих читателей амбициями «русского медведя». Последняя тема, впрочем, очень часто поднимается при любом упоминании о России – и может удивить разве что неискушенных читателей.
Как писали Ильф и Петров, статистика знает всё. Впрочем, они же сетовали, что ей неизвестно количество стульев в стране. Вслед за знаменитыми юмористами можно повторить, что статистика знает очень многое. Она может поведать нам о масштабе и структуре занятости, о доле работников с высшим образованием и без такового, о численности безработных и количестве вакансий и о многом другом. Но общество, описанное только с помощью статистики, будет безликим и неживым настолько, что утратит почти все свои реальные черты.
Нас учили, что мир – хорошее место, где всегда побеждают добрые, прекрасные, в крайнем случае, справедливые принцы и принцессы, звери, простые люди. Но кроме того, нам советовали быть настороже, опасаться мира, словно хищника, которого невозможно приучить. Никто не говорил, каков мир на самом деле и какое место мы занимаем в нем. Мы самостоятельно отвечаем на эти вопросы, в том числе с помощью песен – в том числе песен рэп-команды «Многоточие», которую многие знают по заезженным хитам («В жизни так бывает»), раскручиваемым на радио. Те, кто знают «Многоточие» только с этой стороны, не знают о команде ничего.
Звучит неромантично, но наши представления об инопланетных существах зеркально отражают в небеса реальную жизнь обычных земных людей. Ярким примером этого стал феномен массового психоза вокруг темы НЛО и пришельцев, повсеместно отмеченный во время рыночной реставрации конца 80-х. Без сомнения, он явился признаком глубокого общественного кризиса – когда образовавшийся идеологический вакуум стремительно заполняли религиозные догмы, жулики-экстрасенсы, «зеленые человечки», эзотерика, йети и полтергейст.
«Марксизм и литературная критика» (1976) – первая книга Терри Иглтона на русском языке. Иглтон, крупнейший специалист по теории литературы, литературовед, интеллектуал-марксист, у нас фактически неизвестен (один из нескольких его текстов, переведенных на русский, был опубликован на Рабкор.ру). Кирилл Медведев решил восполнить этот пробел и издал «Марксизм…», пусть и не основную, но все равно важную книгу Иглтона – работы исследователя такого уровня можно и не делить на перво- и второстепенные.