Любители творчества писателей с трепетом относятся к памятным датам — это могут быть годы жизни, значимые события их разнообразной и часто весьма увлекательной биографии, но далеко не каждый литературный герой настолько проникает в сознание читателей, что обретает свой собственный день. «День Леопольда Блума» или «Блумсдэй» — это ежегодный праздник, отмечаемый поклонниками Джеймса Джойса 16 июня. Главный герой романа «Улисс» начинает свою «Одиссею» в 8 утра 16 июня и продолжает путешествие в течение суток. Для желающих пройти дорогу вместе с Леопольдом Блумом в 2004 году в театре «Школа драматического искусства» было придумано уникальное событие — хэппенинг под названием «Извлечение корня времени», сразу же вошедший в Книгу рекордов России как самое длинное театральное представление. За 24 часа зрители могли пройти по различным площадкам театра, каждый час вступая в пространство нового эпизода. Перечитать весь роман таким образом возможности у них не было, так как всегда приходилось выбирать между той или иной частью, но прикоснуться и погрузиться в атмосферу всей книги, побывать внутри текста — это стало возможным для каждого, кто согласился провести 24 часа своей жизни в театре.
Проект ШДИ, казалось бы, ушедший в театральную историю, обрел новую жизнь в нынешнем году. Игорь Яцко, для которого «Улисс» стал режиссерским дебютом, вместе с актерами вновь с бесстрашием погрузился в воды «потока сознания», увлекая читателей-зрителей за собой. В ШДИ, созданной под руководством Анатолия Васильева, всегда ценилось слово, разрабатывалось полифоническое ведение текста — все это в полной мере проявилось в спектакле Яцко, ученика Анатолия Васильева. «День Леопольда Блума. Извлечение корня времени» возводит текст до сакрального уровня: ни одно слово не выпускается из романа, и за 24 часа книга прочитывается в театре от первой и до последней страницы. Иногда главу читает только один актер, в других случаях в чтении может быть задействована значительная часть труппы, однако читкой происходящее действие не ограничивается. Чтец сам становится тем или иным героем. Так в большинстве глав сам Яцко играет Стивена, а Александр Огарёв — Блума. Параллельно с чтением во многих эпизодах актеры вступают во взаимодействие со зрителями, превращая их в активных участников действия. Видеопроекции, коллажи с фотографиями, живая хоровая музыка, камин и свечи — все находит применение в этом необычном путешествии.
В главе «Калипсо», разыгрываемой в пространстве театральной кассы, Огарёв-Блум зачитывает текст романа, а повар жарит яичницу и почки. Официантка в ярко красном платье с накладным бюстом будет на протяжении всего чтения угощать кушаньем всех желающих. Единственное условие — расписаться в квитанции, которую приходится вынимать из её глубокого декольте. В «Лотофагах» каждому предлагали стать участником изысканной церемонии: перед входом в зал можно было снять обувь, а девушки в восточных одеждах разносили маленькие, украшенные разнообразными рисунками и орнаментами чашечки с зеленым чаем. Дым от кальяна и различные благовония дополняли атмосферу турецких бань, в которые направлялся Блум в данном эпизоде.
Текст романа, часто балансирующий на грани между высокой и «низовой» культурой и от этого приобретающий особенно изысканный характер, в пространстве театра не всегда мог удержаться на этой высоте. В некоторых главах от вербального эротизма не оставалось и следа, а все восприятие переносилось в сферу чувственности. Пьянящая радость телесного заглушала легкий трепет, испытываемый от произносимого текста, а чрезмерно интонированная речь делала восприятие потока сознания фрагментарным, лишенным своей целостности. Особенно явно это проявилось в последнем эпизоде романа. В «Пенелопе» 16 актрис в тонких, струящихся тканях сидят вокруг маленького бассейна. Эпилог, представляющий собой бесконечную череду мыслей Молли Блум, лишен запятых и точек. Каждая участница, в определенный момент вступая в общее действие, сохраняла свои индивидуальные черты, становясь при этом одним из воплощений вечно-женского. Легкость, с которой актрисы перебрасываются между собой фразами, смеясь и игриво кокетничая с каждым мужчиной, попадающим в их поле зрения, вызывает восхищение, однако к концу главы накал чувств растет, а текст уходит на второй план. Полуобнаженные женщины выкрикивают последние слова романа: «Да я хочу Да». Однако их гимн любви и жизни становится слишком явным, разрушающим зыбкую ткань убегающей в бесконечность человеческой мысли.
Наиболее удачно получились эпизоды, в которых слово было главенствующим, не превращаясь в одно из приятных дополнений к действию, а само происходящее и разыгрываемое позволяло полнее раскрыть смысл читаемого фрагмента. В «Эоле» Блум находится в редакции газеты, и перед нашими глазами кипы газет начинают жить своей собственной жизнью, приобретая самые разнообразные формы: головные уборы, галстуки, бинокли, букеты, пышные юбки, похоронные саваны, не говоря уже о разнообразных самолетиках и корабликах. Газеты читают, разрывают в клочья, шарики скомканных новостей летают по залу, попадая в зрителей, наносящих в свою очередь ответные удары. Внутренняя жизнь редакции раскрывает перед нами свою изнанку, а каждый зритель чувствует, что его в любой момент могут выхватить с насиженного места и закатать в страницы свежих новостей.
В «Сцилле и Харибде» часть театрального киоска превращается в весьма точную копию библиотечного зала. И зрители вместе с Яцко-Стивеном, заполнив читательский билет, углубляются в тонкости биографии Шекспира, в то время как девушки в клетчатых юбках будут весело и бодро зачитывать на языке оригинала отрывки из «Гамлета». Однако как только по театру разнесется звон будильников, 10 эпизод романа вступит в свою силу в ровно назначенный час, заглушая интеллектуальный турнир. В «Блуждающих скалах» артисты в шутовских колпаках на голове и с табличками текста на спине и животе будут настойчиво требовать от каждого зрителя читать вслух, несмотря на протесты малой группы новоявленных шекспироведов, пытающихся изо всех сил дослушать 9 эпизод.
Скупыми средствами, но от этого не менее изобретательными, решена в спектакле глава «Итака». Построенная в вопросно-ответной форме она обрела жизнь в рамках шахматной партии, где за каждым ходом скрывался свой ответ и вопрос.
Прожив 24 часа, не отрываясь от страниц «Улисса», актеры и зрители совершили свой маленький подвиг, вновь прикоснувшись к роману, который создавался Джойсом на протяжении 7 лет и стал одним из самых ярких в литературе модернизма. 16 июня 1904 года, когда состоялось первое свидание Джойса с его будущей женой Норой Барнакл, вошло в историю на долгие времена. И хотя бы раз в жизни приятно забыть о сложных схемах и комментариях, с головой погрузившись в пространство текста, не читая, а «смотря и слушая».
