Два некрасивых человека в неуютной квартире смотрят телевизор, делают звонки по телефону и скайпу, ругаются. Что заставляет нас на это смотреть? Сообщение в самом начале о том, что мир гибнет, озоновый слой стремительно испаряется и все должно закончится без малого через пятнадцать часов. Если, не вдаваясь в детали, пересказывать сюжет апокалиптической драмы Абеля Феррары «4:44. Последний день на земле», то этих двух предложений в общем достаточно.
Персонажи знают, зрители знают — что дальше? — конечно же, нам демонстрируют секс. Запечатленный не без оригинальности, но неприятный: вот его лобковые волосы, вот её. Далекие собеседники главных героев (наверное, это своеобразный рекорд: большая часть действующих лиц фигурирует только в качестве нечетких изображений на экране макбука) хотя бы пытаются праздновать, на улице кто-то выбрасывается с балкона, но явного хаоса нет — тягуче монотонная жизнь почти что идет своим чередом.
Сначала обилие технических девайсов в кадре, на которые не так уж и много внимания, как правило, обращают в кино, хотя они уже прочно вошли в нашу жизнь, кажется удачной находкой. Вот, мол, наш современный мир: конец света пришел, а все сидят в интернете. Но вновь и вновь запускаемый скайп, вновь и вновь демонстрируемая продукция одной и той же одиозной компании постепенно начинает выглядеть не как прием, а скорее как навязчивый плейсмент. Получается, даже апокалипсис в наши дни без культовых брэндов не обходится.
Героиня (Шейнин Ли) пишет картину, размазывая слой за слоем краски по постеленному на пол холсту. Ближе к концу, наконец, получается — вот те на — синий на черном фоне кусающий себя за хвост Уроборос. Из поставленного на пол айпада то вещает Далай-лама, то просто какой-то неприятный буддист объясняет что-то про карму. Героиня раз пять, хотя при этом даже не выходит из дома, без видимой на то причины переодевается, два последних наряда — вечерние платья, которые ей ничуть не идут. Герой (Уиллем Дэфо) больше мается, выясняет опять же по скайпу отношения с бывшей женой, видится с братом, успевает раздобыть дозу героина, но после очередного маленького семейного скандала, свидетелем которого приходится стать зрителю, выбрасывает порошок.
Действие, если это можно назвать действием, кое-где разбавлено довольно произвольными архивными кадрами: что-то про Остров Пасхи, вырубку леса, про то, что, конечно, мы сами во всем виноваты. Просто какое-то «Древо жизни» наоборот. Конец света — экологический или фантастический — довольно популярная тема в современном кино, при этом диапазон жанров, где бы она обыгрывалась, все расширяется: от очевидного фантастического боевика вплоть до ромкомов. Но то, что сделал Абель Феррара сложно признать за серьезную драму. То ли буддисты на айпаде в ней лишние, то ли, наравне с главными героями показаны недостаточно отталкивающе. В ориентированном на широкую аудиторию кино зритель стремится либо отождествиться с героями, либо услышать от них какие-либо ответы, либо, на худой конец, извлечь внятный урок о том, как поступать и как жить не следует. В «4:44» ничего этого нет, полная противоположность боевику: герои слабы, жалки, беспомощны, но даже ничего и не пытаются предпринять, хотя ситуация, как нам дают понять, такова, что предпринимать все равно что-либо бессмысленно. Если нам и предлагают в этом увидеть себя (настоящих, а не какими мы хотели или должны были быть) перед лицом неизбежности, то, что же — никто не знает, можно ли в настоящем, а не в расцвеченном яркими спецэффектами кинематографическом мире, справиться с последними отпущенными в жизни часами лучше. Но это тоже не повод, пока все мы более-менее здоровы и живы, смотреть, как скверно подготавливаются к близкой (вдобавок общей для всех) смерти другие.
«Мы уже ангелы», — вот последняя фраза. Теперь фильм закончился — это, безусловно, самый приятный за все полтора часа просмотра момент. Еще несколько таких же бессодержательных, независимо от жанра, картин и, возможно, тема апокалипсиса окончательно затрется до дыр, станет такой же пустой и безвкусной, как последние часы главных героев. Может быть, это и произойдет как раз к декабрю нынешнего, 2012 года? Тоже чем не эсхатологическое предзнаменование.
