По воспоминаниям некоторых людей, заставших поздний СССР, в те годы упоминание «маккартизма», скорее всего, вызвало бы снисходительную улыбку – ну как еще можно относиться к преувеличениям советской пропаганды? Разве что как к реплике находчивого русского из анекдота, который обнаружил универсальный аргумент в спорах с американцами: «А у вас негров линчуют!»
Если упомянуть «маккартизм» среди современных российских студентов, многие даже не вспомнят, что это такое. Впрочем, они по-своему логичны: обязательно ли знать россиянам то, что и для американцев уже стало историей? Кому, кроме историков, интересна Комиссия по борьбе с антиамериканской деятельностью и сенатор-республиканецДжозеф Маккарти, в 1950-е годы боровшиеся с «коммунистическими агентами влияния» в американском обществе?
Однако, как ни странно, самим американцам эта тема оказалась интересна даже спустя почти полвека. Причем не только левым или правозащитникам, но и людям, в особой политической активности не замеченным.
Одним из примеров такого кино можно назвать фильм «Мажестик» режиссера Френка Дарабонта (режиссера «Побега из Шоушенка» и «Зеленой мили»), вышедший на экраны в 2001 году.
Действие фильма происходит в послевоенные годы в США.Главный герой картины – популярный голливудский сценарист Питер Эпплтон (интересно, что эту драматическую роль его играет Джим Кэрри, в России известный в основном по комедиям с не самым разборчивым юмором). Он абсолютно аполитичен и далек от государственных дел. Действительно, когда ты успешен, занимаешься любимым делом, встречаешься с голливудской актрисой, вряд ли стоит забивать голову еще какой-то политикой.
Впрочем, навязший на зубах афоризм про политику, которая все равно «занимается тобой», в жизни Питера воплотился буквально. Неожиданно он узнает, что подозревается в связях с коммунистами и должен явиться на заседание специальной комиссии, перед которой должен доказать свою невиновность в этом «преступлении». Впрочем, «железные доказательства вины» уже загоняют Питера в угол: в университетские годы он и правда случайно попал на заседание какого-то левого клуба. И хотя пришел он туда исключительно вслед за понравившийся ему девушкой, был на заседании лишь однажды, да и клуб был не коммунистический, а какой-то умеренно левый, дела это не меняет.
Невольная «ошибка прошлого» пагубно сказывается на настоящем Питера – в считанные дни он превращается в изгоя. Его сценарии тут же перестают принимать киностудии, а любимая девушка вскоре уходит от него. Не выдержав такой резкой перемены, Эпплтон напивается в баре и садится в таком виде за руль. Естественно, ничем хорошим это закончиться не может – автомобиль падает в реку.
Но все не так страшно. Питер остается жив и даже почти здоров, за одним исключением – он теряет память. Течение реки уносит бесчувственного Эпплтона к окрестностям городка Лоусон, известного тем, что очень много его уроженцев погибло на фронтах Второй мировой войны. Его находят местные жители и признают в нем своего земляка, Люка Тримбла, который пропал без вести девять лет назад. Появлению «Люка» рады его невеста Адель, ждавшая его все эти годы и успевшая за это время стать дипломированным юристом, и отец, владелец старого кинотеатра «Мажестик».
А пока Питер вживается в новую для себя роль героя войны Люка, общается с Адель и восстанавливает вместе с «отцом» старый «Мажестик», в «большом мире» не прекращаются поиски исчезнувшего «подрывного элемента». Уже с участием ФБР, чьи агенты очень не хотят увидеть фотографию Питера «на первой полосе «Правды» на фоне Красной площади». Естественно, скрыться от правоохранителей вовремя обретшему память Питеру не удается, и он все-таки вынужден предстать перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности и ответить на ее традиционный вопрос: «Состоите ли вы или состояли когда-либо в коммунистической партии?»
Впрочем, члены комиссии отличаются гуманизмом: они согласны не преследовать Питера, если он публично покается в своем прошлом и назовет ей имена хотя бы нескольких «тайных коммунистов» из Голливуда. Правда, аполитичный Эпплтон не знает таковых, но это не беда – мудрые сотрудники Комиссии сами назовут эти имена, ему понадобится только подписать этот список и произнести перед комиссией заученную покаянную речь. Если же он не согласится – ему грозит тюрьма, даже несмотря на то что Комиссия-то на самом деле судебным органом не является, то есть, по идее, не может никого туда отправить.
Порыву Питера покорно признаться даже в том, что он не делал, препятствует Адель, которая напоминает ему, что согласно Конституции он может придерживаться любых взглядов, даже (страшно сказать!) коммунистических. Так что вместо покаяния Питер произносит смелую речь, в которой обличает уже своих обвинителей и приводит их в страх. Испугавшись общественного резонанса, члены Комиссии объявляют, что ошиблись, а ни в чем не виновный Питер пошел на сотрудничество – ведь в запале он назвал имя той девушки, из-за которой он много лет назад случайно попал на заседание левого клуба. Впрочем, и это не страшно: оказывается, ее имя и так есть в «черных списках», ведь именно ее ранее Комиссия вынудила назвать среди знакомых-«коммунистов» имя самого Питера Эпплтона.
Возможно, желание напомнить согражданам о неприятном эпизоде истории, но сделать это не скандальным образом, заставило сценаристов фильма изобразить маккартизм коротким историческим эпизодом. Да, был такой перегиб, но смелые герои быстро поставили зарвавшихся политиканов на место и заставили их соблюдать конституцию. Даже фамилия главного героя выбрана с подтекстом, явно как знак исторического поражения «плохих парней». Эпплтон – это город в штате Висконсин, где похоронен сенатор Маккарти, скончавшийся от гепатита и (по слухам) неумеренного алкоголизма.
Исторически, однако, все сложилось гораздо трагичнее. Десять реальных деятелей Голливуда, которые, подобно Эпплтону из фильма, отказались отвечать на вопрос Комиссии, попали в «черный список» и получили по году тюрьмы за «неуважение к Конгрессу». Президент Американской ассоциации кинокомпаний Эрик Джонстон заявил тогда, что ни один «коммунист» не получит работы, отметив: «Они являются деструктивной силой, и я не хочу их видеть вокруг себя». Значение списков упало лишь после 1960 года (когда Маккарти уже давно не было в живых), но многие из их фигурантов даже после этого с трудом нашли работу. Уже в 1956 году в неуважении к Конгрессу был обвинен драматург Артур Миллер, который в пьесе «Суровое испытание» о процессе 1692 года над салемскими ведьмами лишь намекнул на деятельность Комиссии. Кстати, сам этот орган просуществовал до 1975 года.
Интересно, что фильм «Мажестик» был воспринят западным зрителям довольно прохладно: при бюджете в 72 миллиона долларов в США он собрал менее 28 миллионов и около 9,5 миллиона в мировом прокате. В России он также прошел относительно незамеченным. При этом, российские кинокритики стараются вовсе не замечать его анти-маккартистской составляющей. Они предпочитают говорить, что это фильм о том, как человек ищет себя, о любви к кино и о тех ушедших временах, когда все люди жили одной семьей, в кинотеатр же ходили не чтобы убить время, а как на праздник и владельцы кинозала встречали посетителей у входа как дорогих гостей.
Все это так. Конечно, это не фильм «Доброй ночи и удачи» Джорджа Клуни (2005 года), специально посвященный борьбе реально существовавшего журналиста-демократа Эдварда Марроу с политикой Маккарти (кстати, кажется, вовсе не замеченный российским прокатом). И, тем не менее, маккартизм проходит как один из главных стержней «Мажестика» и это сложно игнорировать.
Впрочем, мелодраматический и романтический антураж этого фильма – неплохое обрамление, чтобы донести до рядового зрителя важную мысль. Даже на либеральном Западе такие вещи, как организованная государством «охота на ведьм», жесткое преследование за инакомыслие, осуждение без суда, всеобщее доносительство, принуждение к клевете – очень даже возможны. И совсем не обязательно левые выступают как представители авторитарной власти, а правые – как защитники гражданских прав и свобод.
Михаил Нейжмаков
