Несмотря на то, что «Саранча и плеча» — не первая книга Джеффа Малгана, изданная на русском языке в последнее время, его имя не слишком хорошо знакомо отечественному читателю. Джефф Малган — британский экономист, с равным успехом работающий в политике и бизнесе. Его амплуа — это амплуа интеллектуала, занятого в сфере консультирования по вопросам разработки и внедрения социальных инноваций, завязанных на новейшие информационные и медиа-технологии. Отсюда — ожидаемый набор соответствующих этой роли позиций в резюме: приглашенный профессор множества разбросанных по всему миру университетов, основатель и глава нескольких фондов и think-tanks, с 1997 по 2004-й — чиновник в правительстве Тони Блэра, отвечавший за стратегическое планирование. Советник в правительствах других стран. Автор полудюжины книг. То есть, резюме вполне солидное. С таким приглашают в Сколково.
Джефф Малган. Саранча и пчела: Хищники и творцы в капитализме будущего. М.: «Издательство Института Гайдара», 2014
Последняя фраза — не столько ёрничанье, сколько риторический ход, позволяющий перейти к разговору о жанре, в котором написана обсуждаемая книга. Дело в том, что отечественная «рыночная экономика» — оборот, стойко эвфиминизирующий нормальный термин «капитализм», — место, мало приспособленное для естественного появления фигур типа Малгана, и, соответственно, не рассчитанное на беспроблемную абсорбцию продуктов их труда. Культурно иные артефакты, репрезентирующие чуждые практики взаимодействия знания и власти, попадая на безблагодатную почву регионов, существующих в логике «догоняющего развития», меняют свое лицо — как в зале с кривыми зеркалами. Характерный пример — превращение «креативного класса» из книжки Ричарда Флориды в «креаклов» из этих ваших рунетов.
«Саранча и пчела» Малгана — как книга — это не то, к чему безоговорочно привык рынок. Зверь, другими словами, знакомый, но редкий и непонятный. Перед нами не нон-фикшн на социально-экономическую тематику (как это было в случае с блестящим «Восхождением денег» Фергюсона), не раскрученная — но от этого не менее одноклеточная — бизнес-литература (типа «Нового цифрового мира» Шмидта и Коэна), не футурология в ее чистом виде (вроде книг Курцвайля или Нейсбитта) и совсем точно не академическая работа, претендующая на особенную глубину анализа (тут пусть каждый приводит примеры на свой вкус). Как сказал другой рецензент: «Не Луман, в общем»[1].
«Саранча и пчела» — это то, что может получиться (возьмись за это неглупый и широко эрудированный человек типа Малгана) из переработанной и существенно дополненной презентации, продемонстрированной ранее какому-нибудь совету директоров или членам некоего кабинета министров, выслушивающих доклад приглашенного эксперта. Оказавшись на рынке, такая книга втирается в (или создает под себя) нишу работ идеологического характера, мимикрирующих под «объективную» обществоведческую литературу.
Рыночная ниша естественным образом предполагает своего особенного потребителя. Конечно, читать Малгана может кто угодно, но, когда начинаешь знакомиться с «Саранчой и пчелой» ближе, сразу возникает впечатление, что написана книга, по большому счету, для своих будущих рецензентов. Уже сама корневая метафора, предполагающая сопоставление двух режимов капиталистического производства (грабительского и разрушительного — «саранча», или же созидательного и творческого — «пчела»), просит обыграть себя в паре абзацев текста, будь то текст для респектабельного издания или же текст статуса в одной из социальных сетей.
Текст создается всеми, постоянно — это факт нашей жизни. Если не в интернете, то на работе. Если не на работе, то на заборе. Для того, чтобы осилить даже не очень сложную и, в общем, не такую уж и большую книгу в 400 страниц (так в выходных данных, на самом деле страниц меньше — 370), необходимо обладать самым дефицитным ресурсом из возможных — досугом. Учитывая, что важность борьбы за право на досуг со времен Поля Лафарга не утратила своей актуальности ни на йоту, книга, взятая в качестве товара, должна изменяться, чтобы продолжать существовать. Одна из форм эволюционного приспособления такой книги-товара к враждебной среде — способность существовать в отражениях, что значит, что даже редуцированная версия ее содержания (в рамках рецензии, например) должна давать о последнем исчерпывающее представление. Книга противостоит информационному шуму и в этом противостоянии погибает, если только не может встроиться в этот шум набором собственных репрезентативных подобий. На «Капитал» Маркса написать рецензию нельзя; на профессионально сделанную современную книгу — можно и необходимо.
Относительно того, профессионал ли Джефф Малган, сомнений нет никаких — профессионал, безусловно. В зависимости от того, на чем сфокусирован ваш интерес как рецензента, вы можете написать, например, о том, что такое современный капитализм (в каждой из своих ипостасей) в оптике автора. И здесь вам будет о чем говорить, вы легко найдете те участки текста, о которых захочется упомянуть (критически или апологетически — не важно) и взять в кавычки. Скажем:
«Я определяю его [капитализм] как идею — упорную погоню за обмениваемой ценностью, которая становится формой жизни. В этом отношении он резко отличается от социальных систем, которые ставят на первое место захват территории, спасение души или человеческое братство. Разные общества могут выбрать, насколько капиталистическими они станут, насколько далеко позволят капиталистической идее проникнуть в такие области, как здравоохранение или искусство. Любой реальный капитализм — нечистый гибрид, полукровка, смешанная с другими породами».
Если же вас в особенности интересует то, что способствует консервации того или иного модуса капиталистического бытия, а так же то, что может привести к его изменениям — вы найдете ответ и на этот вопрос, выстроив собственную реплику вокруг размышлений Малгана в Главе 7. По мнению автора, переменам препятствуют «четыре силы консерватизма»: эффективность системы; влияние групп интересов; влияние допущений, ценностей и норм — «психика», как эту совокупность именует Малган; «личные отношения между влиятельными людьми». В то же самое время:
«…все четыре консервативные силы могут стать силами изменения, а когда они станут таковыми, материальные факторы и идеи будут развиваться в связке друг с другом».
Вы тоже сейчас подумали что-то такое о Гегеле? Если так, то совершенно правильно — дальше Малган пишет как раз о нем, как и много где еще на протяжении своей книги. Но это уже другой интересный сюжет — на этот раз для неленивого академического рецензента, который нашел бы, что сказать и про «свое иное» капитализма, и про диалектическую связь, возникающую внутри метафоры паразитических насекомых и насекомых трудолюбивых.
Как бы то ни было, книга Джеффа Малгана — о будущем. А именно о том будущем, где Пчелы возьмут верх над Саранчой, и капитализм покажет свое «человеческое лицо», картина чего набросана автором широкими мазками в Главе 11.
Г. П. Щедровицкий сказал как-то, что, будь на то его воля, он бы не писал книг, а только составлял оглавления к ним: sapienti sat. Думается, исходя из сказанного выше о характере обсуждаемой книги, будет вполне уместно перечислить лишь названия смысловых частей этой главы, чтобы читатель мог составить для себя вполне исчерпывающее представление о содержании этого программного участка повествования. Итак, что же нужно, чтобы общество, говоря словами Малгана, «совершило скачок»? А вот что: 1) «Мобилизация коллективного разума и творческого начала»; 2) «Сделать капитал слугой, а не господином и распространять собственность и контроль»; 3) «Поощрять переход к устойчивому, дружественному потреблению и объявить войну пустой тратой во всех ее формах»; 4) «Построить производство по модели замкнутого цикла и вырастить экономику сохранения и поддержания»; 5) «Рассматривать работу не только как средство, но и как цель (и игру как часть жизни)»; 6) «Перестроить образование, здравоохранение и социальное обеспечение с учетом не только практических целей, но и отношений между людьми»; 7) «Множественные системы обмена наряду с деньгами»; 8) «Утвердить норму, согласно которой богатство — это средство, а не цель»; 9) «Культивировать вдумчивость одновременно как общественное и частное достоинство».
Такие дела. Раздражает? Заинтересовало? Взаимоисключающие параграфы? Решать читателю. Рецензент свое дело, как мог, сделал.
