«Цветной барьер»: экологическая составляющая
Один из аспектов угнетения бедных и “цветных” при капитализме — экологический. В жилищно-сегрегированных городах США они расселены так[1], что именно по ним “бьют” максимальное загрязнение и ведущие к болезни и смерти “острова жары” — ближе к хайвеям, без доступа к озеленению[2] и пр. В результате подверженность их данным факторам риска непропорционально велика. Это так называемый “цветной барьер” — система фактической сегрегации по цвету кожи, связанным с нею расовым и национальным группам, обычно и по доходу, существующая везде в развитых капиталистических странах и особенно в США, но “отсутствовавшая в СССР и до сих пор так и не возникшая в полной мере в РФ за 30 лет второго издания капитализма”. Ряд недавних работ посвящён разным аспектам его экологической составляющей.
“Острова жары”[3] созданы максимумом летних температур в тех участках застройки, где из-за избыточной плотности зданий и/или отсутствия придомового и внутриквартального озеленения микроклимат опасен для лиц с хроническими заболеваниями, особенно сердечно-сосудистыми, а также детей и стариков[4]. Дневные жара и сухость здесь ночью не изменяются на прохладу и влажность (всё это “работа” растительности, особенно ближайших к кварталу природных территорий, часть ее фитомелиоративного эффекта), сохраняется “печка”. Здесь же повышена смертность уязвимых категорий населения во время прихода в город волн жары извне, учащающихся с прогрессом глобального потепления, и негативное влияние на их психическое здоровье, включая потерю сна.
Недавно показано, что воздействие NO2 на бедные и “цветные” районы на 28% выше, чем на кварталы среднего класса, где живут в первую очередь белые: первые расселены ближе к самым мощным потокам грузовых перевозок. Это всего 5% трафика, но дизеля грузовиков — главнейший источник оксидов азота в воздухе, ответственных за хронические респираторные заболевания и астму. Считается, что концентрация NO2 отражает воздействие и других вредностей из автомобильного выхлопа, также ведущих к болезням и смерти: твёрдых частиц, SO2, капель ароматических углеводородов, бензопирена и пр. (Dementillo et al., 2021).
Авторы сопоставили спутниковые карты концентрации оксидов азота в разных районах 52 американских городов с данными о составе населения и ценах на недвижимость (рис.1). Последние “не пускают” бедных и “цветных” в богатые кварталы через сложившуюся в США практику городского зонирования. Чем крупнее город, тем в общем случае сильней различия в концентрации NO2, обусловленные социальным неравенством (>40% в Лос-Анджелесе, Финиксе и Ньюарке, штат Нью-Джерси). Всё это независимо подтверждает тенденцию, что с ростом городов в США, вопреки экономическим преимуществам крупных городов, бедность не исчезает, но, напротив, усиливается: данные преимущества работают “против” бедняков и “за” рост преступности.
Рисунок 1. Неравенство по подверженности воздействию NO2 (в относительном выражении, % различий по средним концентрациям токсиканта между сравниваемыми районами города, взвешенными по численности населения) для 52 крупных городов США за всё время с июня 2018 г. по февраль 2020 г. Величина точек отражает людность городов, минимальная <1,5 млн человек, максимальная — >10 млн человек.
Обозначения. а. Неравенство по экспозици NO2 там, где живут негры, b. латинос, с. азиатоамериканцы, d. индейцы (всё — по сравнению с белыми), e. все живущие около черты бедности, f. ниже её по сравнению с живущими выше, g. LIN по сравнению с HIW, т.е. у живущих в квинтиле районов с самой низкой медианой доходов к белым, неиспаноязычным, живущим в квинтиле округов с самой высокой медианой доходов.
Примечание. По каждому городу показаны средние вертикальные плотности тропосферного столба NO2 (h).
Видно, что неравенство по экспозиции NO2 тем выше, чем выше уровень загрязнения — как между городами, так и в разные моменты времени, различающиеся концентрацией загрязнителя (рис.2). Авторы, естественно, обсуждают вопрос, как в рамках госрегулирования улучшить ситуацию с загрязнением, ничего не меняя с неравенством и городской планировкой: рынок недвижимости — это святое. Один из паллиативов – сокращение потока грузовиков в выходные (здесь уменьшение на 60% даёт 40%-ное сокращение неравенства по загрязнению). Мне что-то подсказывает, что, даже если такого удастся достичь, продержится это недолго, хозяева перевозок найдут выход из ситуации, уменьшающей их прибыли, и прежнее неравенство восстановится (Dementillo et al., 2021).
Рисунок 2. Абсолютные различия в воздействии загрязнителя между LIN и HIW в будни и выходные (a) летом (черный) и зимой (голубой), рассчитанные по разнице его средней плотности (молекул NO2/см2) в вертикальном тропосферном столбе (TVCD) над соответствующей территорией, взвешенным по численности населения. b. % вклада большегрузных дизельных транспортных средств (HDDV) в неравенство по выбросам NOx , рассчитанный по различиям в их плотности между LIN и HIW летом. Также показан средний вклад HDDV в неравенство выбросов, взвешенный по численности населения UA.
Обсуждается переход на электрогрузовики, заявленный Калифорнией к 2045 г., но это уже маниловщина. Даже если обсуждаемое воздействие убрать вовсе, остаётся неравенство “против” здоровья бедных и “цветных” по другим воздействиям, и в первую очередь “островам жары”, изученным в следующей работе.
Бедные кварталы с высокой долей негров-латинос сконцентрированы в городах США так, что их обитатели сильно больше подвержены опасным для здоровья и жизни волнам экстремальной жары, чем жильцы “приличных” кварталов для среднего класса (раньше лилейно-белых, сейчас уже с вкраплением разных цветов, но вовсе не “разноцветных”). Это было показано Susanne Amelie Benz et al. (2021) по данным дистанционного измерения со спутника летних температур в 1056 городских округах (графствах) США, содержащих в себе 10 и более округов по переписям населения. В 71% из них летние температуры бедных районов на 40С (7 – Фаренгейта) выше, чем в богатых районах той же местности, и неравенство только усиливается при скачках температуры изо дня в день, как в случае с NO2 (рис.3).
Рисунок 3. Аномалии температуры ΔT (разность значений на пикселях застроенной территории и базовой загородной) по территории США и в отдельных городах. Врезки — дневной (слева) и ночной (справа) ΔT в разных районах этих городов и в зависимости от уровня доходов жителей округа (точки – квартиль по доходам, среднее для всех переписных участков в данном округе, их величина ~ доходу, $/год). A: округ Кинг, штат Вашингтон (г. Сиэтл); B: округ Хеннепин, штат Миннесота (г. Миннеаполис); C: округ Кингс, штат Нью-Йорк (Бруклин, г. Нью-Йорк); D: округ Марикопа, штат Аризона (г. Финикс); E: округ Майами-Дейд, штат Флорида.)
Это же верно при сравнении общин, населенных в основном белыми, с общинами с преобладанием негров или латинос, даже с учётом доходов (рис.4, 5). При равном доходе небелые больше подвержены опасному для здоровья воздействию волн жары. Связано это с большей и более плотной застройкой, уничтожающей озеленение, почему в этих районах меньше растительности. Каждый город продуцирует избыточное тепло и избыточно же нагревается им, но негативные последствия этого для здоровья и производительности труда (включая ухудшение когнитивных способностей, рост риска несчастных случаев и пр.) достаются преимущественно бедным и цветным – тем больше, чем выше социальное неравенство на данной территории.
Рисунок 4. Ночной ΔT в зависимости от девяти демографических переменных (доля негров в населении; доля белых; доля латинос; доля азиатоамериканцев; доля неграждан США; доля имеющих образование выше среднего; доля детей или одиночек; доля стариков (75 лет и старше); медиана дохода; для всех 1056 изученных округов, проанализированных в этом исследовании. Проценты слева — доля округов, где эта зависимость негативна, справа – где позитивна. Размер точек – величина округа (число участков переписи), цвет — межквартильный размах (IQR) названных переменных: синий – наименьший, малиновый – наибольший. Гистограммы под рисунками – распределение величины дневного ΔT для минимального и максимального IQR соответствующих переменных, чем правее малиновая линия относительно голубой, тем сильнее зависимость.
Рисунок 5. Разность ночного и дневного ΔT между самым высоким и низким квартилем 8 тех же демографических переменных, после учета дохода (т.е. показаны остатки ΔT от регрессии каждой из переменных с медианным доходом в изученных округах), остальные обозначения те же.
И да, городское население в противоположность сельскому больше подвержено жаре — помимо того, что из-за “острова тепла” в городах выше температуры, чем в смежной сельской местности (на 3 градуса Цельсия или 6 Фаренгейта), там больший % населения испытывает жару с духотой также и ночью, без переключения на большую прохладу и влагу (рис.4, 5). Это и есть как раз упоминавшиеся “острова жары”: их воздействию подвержены 40% населения планеты, но 75% населения городов. С учётом изменений климата, уже сейчас вызвавших интенсивную миграцию в города, доля людей, подверженных экстремальной жаре, вырастет на 20%.
В такой ситуации спасительны две вещи. Первое – замена “серой” инфраструктуры города на “зелёную”, насущность которого ныне осознаётся всё больше. В том числе следует увеличивать долю озеленённых территорий везде, где возможно, включая озеленение стен и крыш, придорожных и межквартальных участков (притом, что стихийное развитие городов “работает” на уничтожение уже имеющихся “островов” природных и озеленённых территорий). Вторая – необходимо менять архитектуру зданий так, чтобы уменьшить нагрев (с большим альбедо), что уже делают повсеместно в Европе и особенно Австралии, в США – в Палм-Спрингс. Однако в 82% городов следующие отсюда возможности “охлаждения” территории ещё не реализованы сравнительно с этими “передовиками” данной городской практики.
Исследовательская группа обнаружила, что большее количество посаженной растительности может снизить летнюю температуру в среднем на 0,6% Цельсия или 1 градус по Фаренгейту для 59% городского населения. Если бы цвета зданий и крыш были скорректированы, в дополнение к добавлению большего количества растительности, температура могла бы снизиться на целых 2,6 градуса по Цельсию и 4,6 градуса по Фаренгейту, что снизило бы температуру для 83 процентов городских жителей, что составляет 27% населения мира. Обобщая, единственное средство борьбы с негативным влиянием волн жары на здоровье, и в городах, и в сельской местности – сохранение имеющихся природных территорий, где их нет – создание территорий озеленённых, вокруг домов и между ними (рис.6).
Рисунок 6. Образ города будущего, могущего минимизировать негативные следствия глобального потепления, которое (как уже ясно) глобальный капитализм неспособен остановить. Реализуема в рамках общей тенденции смены «серой» инфраструктуры города на «зелёную», которая при капитализме может начаться, но неспособна победить.
В СССР это делали заранее и в плановом порядке, с учётом природных зон нашей обширной страны. Увы, при капитализме так переоборудовать (и дополнительно озеленять) будут в первую очередь богатые и “белые” кварталы, и без того лидирующие по данным показателям (рис.7), так что без левой политики городских властей описанное неравенство по подверженности жаре только усилится.
Рис.7 показывает, что из всех аспектов урболандшафта, влияющих на подверженность населения жаре, классовые и расовые различия не проявляются только в величине альбедо. Легко предсказать, что гг. архитекторы, работая за деньги на рынке соответствующих услуг, попробуют повлиять именно на этот параметр – как говорят американцы, доллар голосует большее число раз чем человек, да и данный подход позволит решать проблему новым строительством, а, значит, зарабатывать деньги каким-то ещё бизнесам. Решение той же проблемы расширением природных территорий внутри города, напротив, средства экономит, но данное преимущество реализуемо только в условиях плановой экономики, не при капитализме.
Это верно и в целом по миру: глобальное потепление, также как загрязнение, создаётся богатыми (странами и слоями населения внутри каждой страны, “работой” их денег и перепотреблением), а от последствий страдают в первую очередь бедные.
Рисунок 7. Влияние четырёх параметров планировочной структуры городов на дневное и ночное ΔT (столбцы слева направо: индекс застроенности территории, NDBI, индекс развития растительности NDVI, альбедо и плотность населения. Приведены распределения остатков ΔT для верхнего и нижнего квартиля 4-х демографических переменных.
[1] или точнее, рынок их распределил так.
[2] Больше того, в городах развитых капстран происходит «зелёная джентрификация» – беднота вытесняется из лучше озеленённых районов города; привлечённые парками, садами, природными территориями, туда переселяются более богатые, поднимая стоимость аренды жилья и покупки недвижимости, пока то и другое не станет недоступным тем, кто беднее. Они вытесняются в хуже озеленённые районы, как это показано для Барселоны (Isabelle Anguelovski et al., 2018), а после для 26 средних городов Западной Европы и Северной Америки (Anguelovski, Connoly, 2023; Anguelovski et al., 2024). В последнем случае пример Амстердама показывает, что традиции социального государства, дающие некоторую защиту «низшим классам», смягчают вредоносное действие «зелёной джентрификации», противоположный пример Атланты показывает, что традиции расовой сегрегации, напротив, утяжеляют его. Учитывая, что именно для городских детей в противоположность сельским показано, что вырастание в условиях лучшего озеленения при прочих равных увеличивает IQ (данные по Бельгии и Барселоне), зелёная джентрификация вносит вклад в межклассовый разрыв по IQ, важнейшую часть классового угнетения, см. подробнее сборник «Бедность и развитие ребёнка».
[3] Их следует отличать от “острова тепла” – устойчивого внутригородского подъёма температуры, наблюдаемого во все сезоны. Поддерживаемый «метаболизмом города», он потенцирует эффект любых волн жары, приходящих извне.
[4] Недавно для Мексики показано, что и молодёжи.
