Юг сопротивляется
22 года назад жители Мехико наблюдали необычную картину: центральную площадь Сокало наводнили десятки людей в национальных костюмах майя, а их лица скрывали черные балаклавы. Они были молчаливы, говорил только один из них: «Нас не должно быть здесь. И все же мы здесь… Мы вместе с ними, с теми, кто населяет индейские деревни по всей Мексике».
Люди в балаклавах (в основном индейцы народностей цоциль, цельталь, чорти, чоль, тохолобаль) были членами Сапатистской армии национального освобождения (EZLN), а Сокало — их конечным пунктом назначения. EZLN организовал караван который назывался «Марш цвета земли». Он прошел за 37 дней 17 штатов от мятежного Чиапаса до столицы Мексики и был призван прорвать военную и информационную блокаду об истинном положении коренных народов в Мексике, установленную федеральным правительством и правительствами штатов. Это событие для сапатистского движения стало ключевым, так как именно с «Марша цвета земли» сапатисты решили максимально отмежеваться от государства и стали строить свои автономии-«улитки».
Довольно долгое время в СМИ о сапатистах ничего не было слышно, они вели просветительскую работу, растили «улиток», а потом в Мексике к власти пришло левое правительство, которое решило интенсивно развивать юг страны за счет территорий, где проживало коренное население. Тогда сапатисты, объединившись с Национальным конгрессом коренных народов (CNI), деятельность которого ранее они не одобряли, снова решили действовать.
Новый караван “El Sur Resiste” («Юг сопротивляется» — https://elsurresiste.org/) с 25 апреля по 7 мая объехал 7 южных штатов в поддержку местного сопротивления крупным инфраструктурным проектам и так называемому экстрактивизму — политике развития, построенной на извлечении минеральных ресурсов ценой разрушения природы и привычного образа жизни.
Нынешний караван не имел такого медийного эффекта, как «Марш цвета земли», но это больше, чем просто демонстрация мексиканских индейцев против действий правительства, которое лишает коренные народы их исконных территорий. Это протест против актуальной экономической модели государства и милитаризации, которая охватывает страну.
Мексиканское правительство активно использует вооруженные силы для контроля над территориями, где реализуются мегапроекты. Например, проект «Межокеанский коридор» на Теуантепекском перешейке контролируется Секретариатом ВМС Мексики. А самый любимый проект мексиканского президента «Поезд Майя» (железная дорога через Юкатан) находится под контролем Секретариата национальной обороны.
Такая форма милитаризации экстрактивистской деятельности беспрецедентна и уже дает свои плоды. Если маршу сапатистов 20 с лишним лет назад никто не препятствовал, то сейчас поддерживающие караван “El Sur Resiste” столкнулись с репрессиями. Например, в Могонье Вьехо (штат Оахака), где уже два месяца местное население пытается парализовать работы по строительству железнодорожной ветки «Межокеанского коридора», лагерь Tierra y Libertad жестоко разогнали ВМС.
Кстати, милитаризацию экстрактивизма можно наблюдать не только в Мексике. Правительства Эквадора и Перу защищают от коренных народов нефтяные и горнодобывающие компании, а правительство Чили приняло решение о милитаризации Валлмапу (Wallmapu, территория индейцев мапуче), где работают крупные лесные компании. При этом милитаризация не зависит от политической ориентации правительства.
Считается, что сейчас Латинская Америка переживает вторую прогрессивную волну, однако в плане экономической модели ее можно охарактеризовать, как «ископаемый прогрессивизм» (такое меткое определение нынешним левым правительствам в регионе дала аргентинская писательница и эко-активистка Габриэла Кабесон Камара). Это означает, что правительства не заинтересованы в открытом обсуждении социально-экологической повестки и этим значительно сужают возможности для достойной жизни граждан, делая ставку на еще больший экстрактивизм.
Власти решили перестать играть в защитника прав коренных народов, не идут на диалог, а наоборот, называют эко-активистов консерваторами, коррупционерами и шантажистами, так что сейчас защищать свои территории коренным народам (не только в Мексике) стало гораздо сложнее. Это же стимулирует индейцев еще сильнее отдаляться от государства (с которым они и раньше-то не очень уживались), выстраивать свои собственные структуры и идти на открытые конфликты, отстаивая свои ценности и образ жизни. Причем не имеет значения то, как это будет происходить: через марши, достижение максимальной публичности или через правовые методы (в Мексике, например, пока еще существует сложный механизм судебных разбирательств, основанный на идее ограничения власти и контроля законности конституционных актов, которые могут нарушать права человека).
В любом случае, настоящий бой государства и индейских общин только начинается.
