Алиса в стране…
Девятилетняя Алиса Теплякова, ни дня не учась в школе, сдала ЕГЭ и вступительные экзамены в Московский государственный университет имени Ломоносова. Сдала не блестящее, но достаточно, чтобы пройти по конкурсу на платное отделение. Девочка немедленно стала сенсацией: ток-шоу на телевидении, интервью, куча постов и видео в Интернете, статья в «Таймс». Оказать поддержку самой молодой в истории России студентке обещал сам ректор МГУ Виктор Садовничий.
Прошло зачисление, стартовал учебный год, и тут началось.
Уже ближе к сессии на психологическом факультете МГУ, где училась Алиса, обнаружились проблемы, факультет явно не жаловал студентку, которую считал неподготовленной, да ещё и прогульщицей. Семья настаивала на своих правах, требовала индивидуального плана с непременным свободным посещением. Довольно быстро тон публикаций и передач изменился. Даже Дмитрий Киселев не удержался, покуражился, заклеймив недостойный «эксперимент» своим знаменитым полудемоническим голосом. СМИ и соцсети быстро и с удовольствием трансформировали чудо в скандал.
Скандал гораздо интереснее, да и выгоднее, не правда ли?
Двигатель скандала — папа Алисы. Тридцатисемилетний Евгений Тепляков ходит в шортах чуть ли не круглый год, даже на телевидении появлялся в пляжной одежде. У него длиннющие волосы и борода, детей зовут причудливо, кроме Алисы в семье Тепляковых растут Лейя, Хеймдалль, Терра, Айлунг, Фейлунг и Тесей. Девять человек живут в однокомнатной квартире, да ещё в доме под реновацию, значит, отнюдь, не шикарной. Папа против ипотеки, мама десять лет в дискретном отпуске, отказалась от блестящей карьеры. Да, Тепляков ещё вместо «приличной» работы довольствуется местом воспитателя семейного детского сада. Папа выглядит странно, семья смотрится необычно, что делает их привлекательной мишенью для ненависти. Не для благородной ненависти, толкающей на непримиримую борьбу или безрассудную месть, а для скоромного такого, обывательского хейта, процветающего в Интернете.
Наши истинные традиционные ценности — ипотека, карьера и «приличный вид»?
Конечно, вслух папу укоряют не за бороду, неприязнь к ипотеке или странный вкус на детские имена. Ему вменяют в вину агрессивное поведение, в том числе и во время сессии на психфаке, когда он прорывался на экзамен дочери. Теплякова обвиняют в манипуляциях, подтасовке фактов, в махинациях с ЕГЭ и в психологическом насилии над собственными детьми во имя тщеславия и нереализованных амбиций. Звучат даже призывы (в основном в комментариях) лишить Тепляковых родительских прав.
Правда, никто ничего не предпринимает.
Просто очень интересно, как бы публика относилась к словам Евгения, если бы он продолжал работать программистом и много зарабатывал, на интервью приходил в стильных джинсах и джемпере, был «приличным». Если бы его жена не оставила банк, зарабатывала бы, поручив деток няне. Если бы супруги платили ипотеку, а детей звали, скажем, Алиса, Меланья, Богдан, Настя, Святослав, Марк, Клим и Пафнутий, например. Представили? Правда же, другое дело?
Иногда мне кажется, что нет убеждений сильней предубеждений.
Самый сильный аргумент для меня, конечно, лишение детства. Тепляков заявляет, что не собирается отправлять Алису работать ни в 12, ни в 15 лет, когда (если) она получит диплом, так что возражения в стиле «нельзя стать психологом в 12-15 лет», можно отложить в сторону. А вот детство…Прекрасная, беззаботная пора, пора сводного развития, хаотического чтения, счастья познания мира, время дружбы, игры, первой робкой любви! И т. д. и т. п.
Если бы всё и всегда было только так.
Скажите честно, вы любили детский сад? Я — нет, хотя знаю, что многие любили. Но разве и этим многим в детсадовском и школьном детстве так уж всегда было весело и беззаботно, не было в их опыте, принуждения, как минимум — принудительной адаптации? А школа? Там раскрывались наши таланты, мы неустанно удовлетворяли своё любопытство под присмотром мудрых педагогов, дружили, влюблялись, совершенствовали свои человеческие, и интеллектуальные качества? Честно? Конечно, нет. Как минимум — и да, и нет.
Школа — часть государства, и там не больше свободы, чем есть в государстве.
Наверняка многим или хотя бы некоторым везло с учителями, с коллективом, да и детские, юношеские воспоминания всегда принято считать счастливыми. Но во мне живо отозвались слова папы Теплякова о том, что дети одиннадцать лет сидят и ходят строем в стенах, где никто не заботится об их потребностях, желаниях, способностях и стремлениях. Меня, как и его, пугает стандартизация и обезличивание под личиной социализации, порядок, ставший самоцелью, насилие под видом воспитания. Это не значит, что я до конца верю в историю Алисы и меня не смущает странноватый облик её папы.
Это значит, что я не верю в современную школу. И меня многое в ней смущает.
Школа как механизм социализации далека от идеала, сегодня дело обстоит гораздо хуже, чем в советские времена, которые тоже не были идиллическими. Лучше и охотнее всего школа поощряет одно достоинство — послушание. Не следование законам и установленным правилам, а послушание старшему. Любому. Современная школа не любит разнообразие, более того, она готова биться с ним всеми способами. Несмотря на многочисленные стандарты, предписывающие индивидуальный подход, развитие личности и всякие там новомодные тонкости, больше всего школа ориентируется на муштру и натаскивание. Кстати, и с этим она особо не справляется, но это, скорее, хорошо. А всякими индивидуальным подходам, проектам и прочим изыскам место в отчётах, они там отлично смотрятся.
Школа, вроде бы, детства не лишает, но счастья в нём точно не гарантирует.
Кстати, хочется спросить преподавателей психфака: почему они не воспользовались случаем позаниматься с Алисой, разобрать, рассмотреть пристально этот случай. Это же подарок для психологов! И, если они так боятся за судьбу девочки, почему не попытались мягко, используя знание психологии, помочь ей, помочь семье. Нет, они истово кинулись доказывать, что девочка не готова, что у неё плохая моторика, знания не настоящие, она просто зубрит без понимания, что папа агрессивен, что девочка пропускала занятия и т. д. и т. п. Психологи, ау! Перед вами интересный феномен, займитесь им. Педагоги, опомнитесь, перед вами ребёнок, помогите ему.
Вместо психологов и педагогов Алису встретила Система.
Чем бы ни был случай семьи Тепляковых, он задел систему за живое, и она стала защищаться. Прекрасно, что это живое есть. Ужасно, что защищается и ополчается на отдельную семью не система, это делаютконкретные люди, в том числе и педагоги, и психологи. Обидно, что все мы гораздо больше часть системы, чем мы полагаем.
Грустно, что мы боремся со странностями активней, чем со злом.
Чем бы и кем ни был папа Тепляков, мы должны быть ему благодарны: он актуализировал дискуссию, от которой мы, общество, всё время уклоняемся. Дискуссию о школе, о будущем наших детей, о нас. О нормах, которые не нормальны, о правилах, которые не правильны, о законах, которые неудобно, а то и опасно исполняясь.
И никто кроме нас не будет виноват, если эта дискуссия опять ни к чему не приведёт.
