Догматическая полемика
Полемика вокруг событий белорусской революции, так же как прежде дискуссия о том, как относиться к конституционному плебисциту, очень хорошо выявила, кто из левых реально хочет общественных перемен. Защитники режима Лукашенко последовательно вынуждены были сдавать один рубеж за другим. И хотя защита людьми, объявляющими себя левыми, авторитарной капиталистической диктатуры изначально является скандальным фактом, придется всё же разобраться с аргументацией.
Разумеется, речь идет не о Геннадии Зюганове и его ближайшем окружении в руководстве КПРФ. Эти люди всегда, во время любого протестного движения высказываются за стабильность и порядок, либо, в лучшем случае, отмалчиваются. Не вдаваясь в вопрос о реальной сути их отношений с действующей властью, можно найти в их взглядах некоторую логику. Как известно, «лимит на революции исчерпан», а любое массовое движение есть угроза «порядку». И тут уже не имеет значения под какими лозунгами и кто выходил на улицы. В конце концов участие Левого Фронта в болотном протесте никак не изменило негативного отношения к этим событиям со стороны лидеров партии.
В данном случае мы говорим о других левых группах и блогерах, пытающихся под разными более или менее благовидными идеологическими предлогами занять примерно такую же позицию.
Конечно, любой массовый протест неоднороден, мы обязаны его анализировать и критиковать. Но мы сейчас говорим не о Белоруссии, а именно о дебатах, разворачивающихся в России.
Защита Лукашенко первоначально зиждилась на тезисе о том, что протестуют только «хипстеры» и разная «буржуазия». Рабочему классу, согласно этой логике, демократия совершенно не нужна. Затем, когда забастовали предприятия и на улицы вышли колонны рабочих, нас стали уверять, будто трудящиеся это толпа идиотов, не понимающих своих интересов, которые, разумеется, прекрасно понимают блогеры или идеологи, находящиеся за много километров от места событий и имеющие весьма отдаленное отношение к индустриальному рабочему классу.
В качестве аргумента ссылались на то, что режим Лукашенко сохранил в Белоруссии «социальное государство». Но тут выясняется, что в Беларуси демонтаж социальных гарантий после 2015 года идет даже более быстрыми темпами, чем в России (и пенсионная реформа прошла там раньше, и контрактный найм внедрен в куда больших масштабах, чем у нас, а система «депримирования» и штрафов уже достигла таких масштабов, что приходится вспоминать времена царизма).
В ход идут, естественно, и всевозможные страшилки про белорусскую оппозицию, представляемую буквально как сборище апокалиптических монстров, после чего уже становится совершенно непонятно, почему именно такая оппозиция, а не благостный диктатор Лукашенко мобилизует на свою сторону большинство народа.
И когда аргументы заканчиваются, в ход идут многочисленные цитаты из Ленина, клеймящего буржуазную демократию. По большей части цитаты взяты из статей и речей 1918-21 годов, когда вождь русской революции доказывал, что формирующееся в России государство Советов на самом деле демократичнее, чем буржуазные республики. В ответ на такую подборку цитат можно с равным успехом набрать другую, ещё большую, посвященную необходимости для рабочего класса в условиях буржуазного общества наиболее последовательно бороться за демократию. Ограниченность буржуазной демократии отнюдь не является аргументом против демократии вообще, а тем более — против использования рабочими демократических возможностей в условиях капитализма. Отстраняясь от вопроса о том, насколько мы сегодня можем согласиться с формулами Ленина, и даже не задумываясь о том, насколько эти слова, сказанные более ста лет назад, могут характеризовать текущую политическую ситуацию в Росси и Белоруссии, замечу лишь, что нигде и никогда Ленин не утверждал, например, будто самодержавные или диктаторские капиталистические режимы лучше демократических.
Любая революция (если она не была задушена и подавлена в самом начале) проходит несколько этапов, постепенно радикализируясь, причем на каждом этапе часть вчерашней «протестной контр-элиты» превращается в консерваторов, стремящихся остановить процесс, удовлетворившись достигнутым и страшась его развития. Но само по себе наличие у революционного процесса нескольких логически связанных этапов — неминуемо. Этот факт хорошо изучен историками. Процесс может развиваться быстрее или медленнее, принимать разные специфические формы и иметь разные последствия, но это не отменяет того факта, что миновать промежуточные и переходные этапы невозможно.
И дело тут не в представлениях идеологов или политиков, а в том, что массовое сознание достаточно инертно. Оно развивается под влиянием коллективного опыта, открывая всё новые и новые возможности, формируя требования, укрепляя или разрушая политические организации, вовлеченные в процесс.
Удивительно, но многие люди, обожающие цитировать Ленина, не только не поняли его, но, похоже, даже не прочитали его хоть сколько-нибудь внимательно. Гениальность Ленина как революционного тактика состояла именно в том, что он умел очень своевременно почувствовать сдвиги в сознании трудящихся масс, выразить именно эти сдвиги в новых требованиях. Именно это и определило превращение большевистской партии из небольшой группы левых социал-демократов в массовую организацию.
Вполне естественно, что лозунг «Долой самодержавие!» сменился формулой «Никакой поддержки Временному правительству». Но для того, чтобы выдвинуть такой лозунг, надо было как минимум дождаться возникновения Временного правительства!
Напротив, многочисленные российские «левые», обескураженные событиями в Белоруссии, похоже, мечтают, чтобы трудящиеся сразу, в полном объеме установили коммунистический порядок, причем именно и исключительно в том виде, как это понимает конкретная группа или блогер.
Увы, такой, удобной и «правильной» революции никогда не будет. А главное, её никогда и не было. Потому что история развивается не по пожеланиям диванных идеологов, а по своей собственной логике. Ограниченность «общедемократических» требований может и должна подвергаться жесткой и конкретной критике, а необходимость самостоятельной организации трудящихся для защиты своих интересов и завоевания власти — очевидный принцип марксизма. Но для того, чтобы создать такую организацию и привести её к власти, трудящиеся должны пройти через опыт борьбы. В том числе — борьбы за демократию.
