Умер Теодор Шанин
Когда я вошел в его кабинет, больше всего меня удивил портрет на стене.
— Почему вы повесили у себя Ричарда III?» изумился я.
— Обычно спрашивают не почему я его повесил, а кто это такой, — засмеялся Теодор Шанин. — Король Ричард был очень хорошим администратором. Может быть лучшим в средневековой Англии, но его оклеветали Тюдоры, у которых был очень хороший пиарщик: Шекспир.
Относительно личности и вклада Ричарда Глостера в историю Англии мы с Шаниным так и не сошлись во мнениях. Я придерживаюсь более традиционного взгляда на деятельность этого политика времен Войны Алой и Белой Розы. Но это, кажется, было наше единственное разногласие…
Теодор Шанин умер в почтенном возрасте 89 лет, оставив после себя множество книг и учеников, а главное — успешно работающую структуру, Московскую Высшую Школу Социальных и Экономических Наук, которую сперва неформально, а потом и официально окрестили Шанинка. Это был человек, сумевший за свою жизнь достичь невероятно многого.
Родившись в благополучной еврейской семье в тогда ещё польском Вильно, он пережил вместе с родными высылку в Сибирь (это неожиданным образом оказалось спасительным событием — родственники, оставшиеся в Литве, погибли во время нацистской оккупации), он был бойцом спецназа и героем войны за независимость Израиля в 1948 году, а во время войны 1956 года его чуть было не отдали под суд за агитацию против политики собственного государства (спасло героическое прошлое и то, что он несмотря на свои взгляды он оставался нужен командирам как фронтовой разведчик). Если война 1948 года была в глазах Шинина и многих других молодых бойцов только что созданной израильской армии борьбой за свободу против реакционных монархических арабских режимов и британского империализма, то в 1956 году Израиль уже воевал на стороне британских и французских империалистов против новой республиканской власти Египта, национализировавшей Суэцкий канал.
Социалистические взгляды, сформировавшиеся у Шанина во время войны за независимость, определили его последующий разрыв с сионизмом. Дальнейшая его биография связана с преподаванием в Великобритании и других странах, с академическими исследованиями, посвященными истории русской революции, теоретическому наследию русского марксизма и народничества.
Для меня этот человек всегда был образцом академической и политической принципиальности. Его работа “Революция как момент истины” безусловно является классическим исследованием, объясняющим социологически и аналитически динамику реального становления большевизма как политического и общественного явления в крестьянской России начала ХХ века. Шанин стал одним из первых лауреатов Дейчеровской мемориальной премии, учрежденной для поощрения развития марксистской исторической мысли. А много лет спустя созданная Теодором Московская Высшая Школа Социальных и Экономических Наук (МВШСЭН) стала своеобразным эталоном академической организации, действующей в новых условиях, но приверженной традиционным ценностям просвещения и прогресса. Я горжусь, что работал и продолжаю в ней работать.
Вообще идея Шанина создать англо-российскую магистратуру, соединив лучшие традиции британского и советского образования, в тот самый момент, когда разваливался СССР, была сродни авантюре. Разного рода проектов в те годы появлялось немало, но они непременно лопались. Но у Теодора получилось. Это уже само по себе было чудом. И хотя далеко не всё в Шанинке оказалось таким, как задумывал её создатель, это одно из немногих достижений, которыми мы теперь можем похвастаться в сфере образования.
Теодор был не только увлеченным исследователем, но и великолепным рассказчиком. С ним было интересно находиться рядом. А его теоретические воззрения отнюдь не были вопросом чисто академическим: свои взгляды он пытался реализовывать на практике. Если не было возможности работать в политике, значит, образование оставалось той сферой, где можно было отстаивать принципы гуманизма, демократии и социального прогресса. Сегодня от нас уходит целое поколение блистательных левых интеллектуалов, для которых жизнь, наука, политика и общественное служение неразделимы. Нам остается только стараться быть похожими на них и хранить традицию. Научную, политическую и этическую.
Будем читать книги Шанина, вспоминать его шутки, обсуждать его наследие. И не забудем, что в то время, когда повсюду интеллектуалы старались примкнуть к либеральному мейнстриму, Шанин продолжал с гордостью называть себя социалистом.
