С некоторых пор портал Russia.Ru начал выкладывать рядом с видеоматериалами распечатку обнародованных там интервью. Меня, честно сказать, это пугает. Мало ли чего наговорить можно. На слух вроде бы ничего. А потом прочитаешь и за голову хватаешься: неужели я так сказал?
Вот недавно выложили текст молодого философа Андрея Ашкерова. Кто не знает, сообщаю: это восходящая звезда российской общественной мысли, отличившаяся публикацией пространной книги о справедливости. Очень актуальный вопрос в современной России.Его Ашкеров благополучно в своем труде решил, так что со справедливостью у нас теперь всё в полном порядке.
На сей раз, однако, мыслителю был задан вопрос несколько более прагматический. А именно, как быть с Институтом философии РАН, который планируют выселить из его помещения для того, чтобы построить Музейный городок по проекту англичанина Нормана Фостера. Того самого замечательного Форстера, который построил в центре Лондона неимоверных размеров Огурец, а в Москве решил возвести не менее грандиозный Апельсин.
С Апельсином что-то не заладилось, зато Фостеру предложили новый проект, оцениваемый примерно в 40 миллиардов рублей – Музейный городок. Как положено, с бутиками, кафе, ресторанчиками, сувенирными лавками и административными помещениями. Последние, собственно, и будут занимать основную часть музейного городка. По крайней мере, то место, что сейчас занимает Институт философии.
Но вернемся к интервью Ашкерова. Что сказал философ по поводу беды, постигшей его коллег? Мысль его была, хоть и несколько странно выражена, но по-своему интересна: «…Конечно, философы, они преисполнены, вот академические философы, ощущения того, что все, что они делают, уже заведомо имеет некий резонанс. Причем не просто какой-то там микрорезонанс, а резонанс едва ли не вселенский, при этом не прикладывая к этому никаких особенных усилий. Это, действительно, академическое заведение, но ни в коем случае не гражданско-правовой институт, каковым этот институт должен быть. Некий центр, в котором не просто бы демонстрировалась какая-то гражданская активность, конечно же, но сама мысль становилась формой гражданской активности».
Если вам не совсем понятно, что имеет в виду Ашкеров, можно привести другую цитату:
«Основная проблема философии в том, что трудно определить ее компетенцию, потому что философскими вопросами задаются все. И вот развитие блогинга как формы гражданской активности, очень бурно развивающейся формы гражданской активности, должно было бы, казалось, подтолкнуть и академическую философию к различным формам этой активности».
В общем, нет худа без добра: «Хотим ли мы того или нет, философия возвращается на агору, на ту площадку, где философ сталкивается с не философами, которые хотят что-то узнать и ставят, в общем, те же самые вопросы, что и философы».
Сначала текст этот вызвал у меня некоторое замешательство, а затем я подумал, что если вообще что-то понимаю в рассуждениях Ашкерова, то, пожалуй, с ним во многом согласен. Ведь по сути философии действительно стоило бы повернуться лицом к обществу, занять гражданскую позицию. И разве не обидно, что случается это лишь в тот момент, когда у мыслителей задет материальный интерес – отнимают здание? Бытие определяет сознание, так?
Только вот что имеет в виду Ашкеров, говоря про «гражданскую активность»? Публикации в «Живом журнале»? Это и есть будущее нашей философии, это и есть единственное открывающееся сегодня поле для общественной мысли и общественной деятельности? Грустно.
Однако Ашкеров всё же посочувствовал коллегам. А вот, например, Кирилл Мартынов на сайте Liberty.ru высказался куда более радикально: «Сохранение здания может лишь продлить стагнацию нашей научной дисциплины и агонию Института философии, организации, причины существования которой в современной России рационально необъяснимы. Кроме того, интерпретация хозяйственного спора о контроле над зданием как научной проблемы, предложенная сотрудниками института, весьма парадоксальным способом заставляет нас вновь ставить вопрос о реформировании Российской академии наук в целом».
По большому счету, считает Мартынов, никакие институты не нужны, да и Академия не нужна, есть же университеты, пусть там науку и развивают. И философию в особенности.
Между тем почему-то все участники дискуссии старательно обходят вопрос о том, что на базе Института философии РАН ведет свою деятельность Государственный академический университет гуманитарных наук (ГАУГН). Иными словами, если вам, господа, так важна связь науки с образованием и академических исследований – с деятельностью университета, то вот вам она в самом непосредственном виде. Ведь ГАУГН был создан именно для того, чтобы решить проблему!
Студентов упорно не хотят замечать. Но только от них самих зависит, чтобы положение дел изменилось. 30 октября на собрании в ИФ РАН представители студентов говорили о готовности выйти на улицу, вызывая этим ужас академических философов. Вот вам и ответ на вопрос, поставленный Ашкеровым. Да, гражданская позиция необходима, и конфликт вокруг здания на Волхонке, 14 способствует ее формированию. Только проявляется она не у интеллектуалов старшего поколения, а по большей части у молодежи. И реализована она будет не во время дискуссий в блогах, ставших, по сути, постиндустриальным аналогом советского кухонного трепа, а на улицах.
Или не будет реализована вовсе.
Комментаторы и теоретики, обсуждающие проблему ИФ РАН, упорно делают вид, будто не знают элементарных вещей. Что наука – это не только опубликованные труды, но и система институтов, разрушив которую вы уничтожаете систему воспроизводства кадров, механизмы оценки их квалификации и поддержания среды. И кадры, и институты, и среда могут быть подвергнуты критике, они могут вообще никуда не годиться. Но если мы уничтожаем или подрываем систему научных институтов, не создавая ничего взамен, не пытаясь ее реформировать или предложить новый механизм их функционирования, заменить, на худой конец, старые кадры новыми, выращенными в другой среде и обстановке, то вывод напрашивается один. Дело не в здании. И не в философах. Даже не в несчастном ГАУГНе и его студентах, которые оказались в чистом виде заложниками ситуации. Дело в том, что ни наука, ни образование вам, господа, в принципе не нужны. Они лишние в вашем общественном проекте, они не вписываются в вашу утопию.
В стране, живущей от нефтяной трубы, философы действительно могут разместиться в блогах и рощах. Они пойдут лесом. Здания и структуры нужны коммерсантам и чиновникам. И та либеральная интеллигенция, которая приняла эти правила игры, которая поддержала российский капитализм, несет прямую ответственность за происходящее – включая тех милейших людей, что сегодня ужасаются судьбой ИФ РАН и других культурно-образовательных институтов. И не надо оправдываться ссылками на то, что хотели, мол, какого-то другого капитализма, светлого и красивого, с глянцевой картинки. То, что нарисовано на глянцевых картинках, в жизни выглядит совершенно иначе, и если вы не догадывались об этом заранее, значит, у вас не развита элементарная способность к критической мысли. Или, на худой конец, проблемы со зрением.
Капитализм в периферийной стране не нуждается ни в сильной науке, ни в сильных академических институтах, ни в образовании, стоящем на одном уровне с европейским. А если все это каким-то образом и существует, то «не благодаря, а вопреки». В силу той самой инерции, на которую так часто принято у нас жаловаться.
Так что вопрос не в философах и не в философии. И, тем более, не в Институте философии. Вопрос в обществе. Если мы действительно готовы отказаться от знаний, от науки, от собственного достоинства, наконец, то туда нам и дорога. А вот если нам всё это – или хотя бы часть этого – ценно и дорого, то драться надо «на каждом километре», за каждую позицию. В том числе и за здание Института философии на Волхонке.
